Гаджет. Война Феникса - Жеребьев Владислав Юрьевич - Страница 2

Первые пару месяцев он чувствовал себя будто не в своей тарелке, но потом начал вникать, и уже через год отлично ориентировался в терминологии, мог составить нужный запрос или попросить помощи на грамотном и понятном для специалистов отдела языке, однако за столом Прохоров брюки не просиживал. Основным видом его деятельности являлась работа в поле, перехват грузов, арест подозреваемых и, как ни странно, много мордобоя. Преступники стали наглее, оснащеннее и подготовленнее. Теперь, даже при виде корочек, они не желают поднимать руки вверх, предпочитая давать бой или, как в случае с кабриолетом, устраивать гонки на выживание в исторической части города.

Сегодня майор держал в руках отчет по весьма странному инциденту.

Рано утром некий гражданин спрыгнул с крыши. Высота была приличная, травмы, полученные при падении, были несовместимы с жизнью, и все выглядело бы вполне заурядно, если бы не одно «но». Молодой человек явно не был ни суицидником, ни рецидивистом в розыске. Это был респектабельный мужчина, который приехал на конференцию.

Досье на Питера Гордона, именно так звали погибшего, было достаточно объемным. Главный инженер «Бостон Динамике», шестнадцатый в списке Форбс, человек, на чьем счету сотни патентов, десятки изобретений и модификаций. Семьянин, меценат, при финансовой поддержке которого существует как минимум три некоммерческие волонтерские организации.

Прохоров внимательно посмотрел на фотографию Гордона на первой странице досье. Подобные папки собирались на всех видных персон, пересекающих границу, и в случае надобности информацию можно было поднять из картотеки.

Гордон был красив, такой тип мужчин нравился женщинам, и, судя по насмешливому взгляду, крохотным лучикам морщин в уголках глаз и шикарной, зачёсанной назад шевелюре, парень любил это внимание. Такие жизнь самоубийством не кончают, предварительно перелетев для этого через океан. Тут было что-то другое.

Еще одна из причин, почему дело попало к Прохорову, это скорость расследования. Резкий запах международного скандала ударил в ноздри высокой политики. Требовалось разобраться, быстро и тихо, «замяв» историю, до которой еще не добралась желтая пресса. Однако сделать это было крайне сложно, и те оперативники, что половчей да с мохнатой лапой, ловко увернулись от пресловутой папки с досье на покойника и его улыбающимся портретом.

Телефон на столе майора замигал красной лампочкой, и, подняв трубку, он услышал сухое:

— Зайди.

— Есть, товарищ генерал.

Чувствуя, что речь пойдет именно об американце, Прохоров взял папку, вышел из кабинета и уверенно зашагал к дубовым дверям кабинета шефа, располагавшегося в конце коридора. Там, как всегда, была очередь. С десяток чинов помладше, несколько гражданских и даже пара журналистов скучали в вестибюле приемной генерал-полковника Симонюка.

Оглядев всю эту пеструю компанию, майор пожал плечами и уверенно двинулся вперед, обронив на ходу секретарше:

— Вызывал.

Из распахнутой двери пахнуло корабельным лаком, крепким табаком и снобизмом — ароматами, сопровождавшими власть и твердый характер. Не хватало только запаха пороха, но его в жизни Симонюка было более чем достаточно.

— Ну, чего топчешься? Заходи давай.

Прохоров поспешно шагнул в кабинет и застыл на пороге, пытаясь предугадать реакцию шефа. Как правило, в самом начале недели он был скуп на слова и весьма непредсказуем на действия.

— Товарищ генерал-полковник, майор Прохоров по вашему приказанию прибыл.

Обстановка кабинета, оставшаяся от старого режима, гнетущая и мрачная, генерала вполне устраивала. Длинный стол для заседаний, почерневшие от времени деревянные панели на стенах, слегка выцветшая ковровая дорожка и с десяток массивных стульев находились тут чуть ли не со времен царя Гороха, и даже герб бывшей, когда-то могучей и наводящей ужас на потенциального противника страны все еще висел на стене. Из новинок тут появился только портрет главнокомандующего над столом да простенькая кофеварка. Со всеми своими постами и регалиями Симонюк предпочитал делать кофе сам. Если генерал предложит тебе кофе, значит, все хорошо. Если нет, жди напрягов.

Прохоров помедлил, Симонюк кофе не предложил.

— Садись. Дело по летуну принес?

— Так точно, товарищ генерал, — Илья положил перед шефом тонкую папку с документами, и Симонюк, нехотя коснувшись ее, открыл на первой странице. Изучал он дело недолго, скорей для проформы, и затем, захлопнув, отодвинул на безопасное расстояние.

— Послушай, майор, — начал он вкрадчивую беседу кобры с домашним кроликом. — Тут такое дело…

Прохоров напрягся, не ожидая ничего хорошего, и опасения его тут же подтвердились.

— Из Москвы звонили, из главка, а им прямиком из МИД-a. Просят разобраться в кратчайшие сроки. Основная идея — суицид. Дело простое, я на тебя в нем очень надеюсь. Собери по максимуму все, что сможешь, финализируй и закрой дело по факту недостаточных доказательств преступного деяния.

— Товарища генерал, а можно вопрос?

— Валяй.

— Если это суицид, то не наш профиль, если что другое… — Огонь в глазах генерала при этих словах вспыхнул так ярко, что, казалось, осветил самые дальние темные углы кабинета. — То тем более. Уголовка этим должна заниматься.

— Слушай, Прохоров, — Симонюк покачал тяжелой, лысоватой головой. — Кто-то наверху хочет, чтобы именно ты закрыл это дело. Оно для тебя знаковое. Облажаешься — уйдешь из конторы на заслуженный отдых, нет — получишь зарубку на приклад. Заодно от «Дворцовой» себя обелишь.

— Но это же не моя вина, товарищ генерал, — насупился Прохоров. — Действовали строго по инструкции, выставили посты, перекрыли подходы…

— …а на выходе двухсотый и убитые водой доказательства. Илья, голубчик, ты пойми меня правильно, многие наверху уверены, что именно ты провалил вроде бы пустяковую операцию и спровоцировал кибер-преступника на такой отчаянный шаг. И им решительно плевать на твои доводы. Думай, Илья, думай, а то вдруг погоны жмут. И сделай все это до выходных, Христом богом тебя прошу. У меня у внука день рождения, я на дачу поеду. Мне совершенно не нужны звонки из Москвы. Вон уже и подарок купил.

Открыв ящик стола, Симонюк достал аккуратно упакованный гаджет, чье название пестрело нынче на каждом углу.

— Нейрофон. Вот, значит, как. Суперустройство.

— А не опасно?

— Да что я, майор, по-твоему, совсем дурак или внуку своему враг? — Грубая тяжелая лапища генерала накрыла крохотную коробочку. — Я уже с начмедом пообщался. Рюхин меня заверил, что все в лучшем виде.

Заняться делом летуна сразу не получилось. Горы отчетности, которые пришлось заполнить, задержали Прохорова в конторе до самого вечера, а когда он, выпив предварительно крепкого черного чая, решил заглянуть в морг, то там никого не оказалось. Дежурный, скучавший в коридоре, пояснил, что все уехали по домам больше двух часов назад, и с этим Илья отправился домой.

Следующий день, необычно яркий, с голубым небом и теплым ветром, проникающим в комнату сквозь открытое окно, был испорчен новой навязчивой рекламой гаджета. Радио на кухне, рассыпаясь в похвалах интеллектуальной новинке, настолько слащаво описывало все преимущества нового устройства, что у Прохорова заболели зубы. Поспешно переключив приемник на другую станцию, он убедился, что о нейрофоне говорят сейчас везде. Диджеи утренней программы взахлеб рассказывали друг другу и почтенному слушателю про великолепные бесплатные игры на второй платформе нейрофона и, когда он наконец доберется до широкого рынка, настанет новая эра компьютерных игр и дополненной реальности.

Тяжело вздохнув, майор махнул рукой и, преодолев коридор, закрылся в ванной. По военному быстро, но тщательно приняв душ, побрившись и пройдясь ладонью по короткому бобрику волос, Прохоров снова проследовал на кухню, где налил себе кофе, быстро разогрел в микроволновке два бутерброда, приготовленные им со вчерашнего дня, и, покидав в себя эту «горючку», отправился в спальню к платяному шкафу. Поскольку Прохоров с недавних пор был в разводе, он один жил в съемной квартире. Нажитые вместе с бывшей супругой жилплощадь и дача отошли при разводе ей. Жизнь холостяка имеет свои плюсы и минусы. Конечно, порой не хватает женского тепла и ласки, а иногда до зарезу хочется котлет и борща, чтоб наваристый, духовитый, да с жирком. Однако и плюсы были очевидны. Удобно лежат нужные вещи, которые не надо искать за закрытыми дверцами шкафов. Тарелки можно мыть перед едой, а вот руки после. И только одежду свою майор привык всегда аккуратно развешивать и раскладывать.