Я просто тебя люблю (СИ) - Снежинская Катерина - Страница 34

Образ жаренного мяса мгновенно померк. Правда, есть от этого меньше хотеться не стало.

Свернув в пару десятков арок, проехав штук пять крытых галерей и пересеча несчитано закрытых, полуоткрытых и подставленных всем ветрам двориков, Шай, наконец, на землю спрыгнул, бросив поводья невесть откуда материализовавшемуся ифовету. Другой демон галантно помог Архе спешиться. И эдак однозначно по бедру провёл, ухмыльнувшись нагло. Правда, пока лекарка соображала, что в данном случае уместнее: сразу по морде дать, возмущённо заорать или промолчать, красавец уже куда-то подевался, прихватив с собой Ведьму.

Дальше пошли всё теми же коридорами-переходами-арками, в которых ведунья окончательно запуталась. Нет, ифоветская архитектура однозначно восхищала. Но с ней дела обстояли примерно так же, как и с местными демонами: когда много — подташнивать начинает от видов и красот.

Наверное, поэтому зальчик, в который они притопали, Арху не восхитил совершенно: ну, мрамор. Ну, колонны с позолотой. Ну, огромные стрельчатые окна-арки, а за ними сады. Так тут всюду то же самое. Да и размеры у помещения так себе, кулуарные почти, даже рота гвардейцев и то не поместится, лошадям места не хватит.

А вот демон, с абсолютно императорским видом восседающий на самом настоящем троне, ведунью заинтересовал. Этот ифовет, в отличие от всех ранее увиденных, был уже совсем не молод: и второй подбородок заметен, сколько его высоким и чересчур пышным воротником не прикрывай. И морщины даже из-под стратегически продуманной чёлки виднелись. Тело, наверное, время тоже не пощадило, потому что демон предпочитал не брючки-безрукавки, а сверкающее от обилия вышивки и камушков одеяние, напоминающее профессорскую мантию.

Шай вышел вперёд, но к трону подходить не стал. Застыл на месте, даже спиной умудряясь демонстрировать нерешительность. Потом всё же поклонился. Правда, не слишком низко.

— Приветствую тебя, отец!

— Вижу, что годы, проведённые вдали от дома, плохо повлияли на тебя, — и голос у ифовета оказался очень царственным: значительным и гулким, как гонг. — Ты забыл приличия. Но прощение будет дано, если ты поприветствуешь своего родителя, как подобает.

Арха нервно дёрнула ушами, за что заслужила от Ирды неодобрительный взгляд. Лекарка едва заметно, старательно, как и велели, за шаевской спиной прячась, развела руками. А что поделаешь, если чувство «уже было» преследует, как приклеенное? Все-то вокруг недовольны влиянием столицы! И все, как один, попрекают забывчивостью.

— Я и приветствую, как подобает, — ответил Шай и даже гордо подбородок вздёрнул. Только вот голос блондина подвёл. Тон у него был непривычный, ему не свойственный совершенно: как у дерзящего подростка. — Новые времена, новые нравы, новые правила, отец. А падать перед родителями ниц, да ещё и ботинки им целовать нынче не модно.

— В тебе нет никакого почтения! — разгневался «император». — Даже к тому, кто тебе жизнь подарил!

На лице его ни один мускул не дрогнул. На руках, величественно на подлокотниках лежащих, палец не дёрнулся, а всё равно понятно — гневаться изволит. Вот где высший класс!

— Ну, это мы давно выяснили, — Шай, будто в смущение, почесал кончик носа. — Собственно, ничего не изменилось. Ни почтения, ни уважения, ни желания твоим требованиям подчиняться у меня не прибавилось, пап.

— Тогда зачем припёрся? — как-то очень по-простому поинтересовался ифовет и даже вперёд подался. Хотя, может и не подавался, а просто шевельнулся в своей негнущейся от золотого шитья мантии. — Если ума в тебе не прибавилось, вали туда, откуда приехал. Тебе тут не рады.

Вот то, что в цитадели Шаррахов их с распростёртыми объятиями не примут, Арха в расчёт не брала. И Дан, кажется, тоже, хотя раньше непредусмотрительность в недостатках лорда Харрата не числилась. Но, видимо, порой и самые светлые умы способны ошибаться.

***

— Не переживай, у них всегда не простые отношения были. Ты тут абсолютно не при чём, — попыталась утешить ведунью Ирда.

Сказала-то она не громко, но вполне могла и в полный голос проорать, всё равно ифоветы её бы не услышали. Отец с сыном очень заняты были. Они лаялись: громко, эмоционально и в выражениях явно не стесняясь. Не то чтобы Арха начала понимать местный язык, но когда поминают друг друга по матери, отцу, всем предкам до седьмого колена с заходом во Тьму, всё ясно и без переводчика.

Дожидаться, пока демоны по-родственному разберутся, рыжая не стала. Взяла ведунью под локоток, отвела к стрельчатому окну, у которого мраморная скамейка стояла, да и усадила на подушечку. А вот теперь утешала.

— Да я понимаю, что не при чём, — пробормотала Арха. — Но всё равно приятного мало. Может, уйти стоит, а? Ну чего мы, действительно, как бедные родственники? Словно нам податься некуда.

— А вот об этом ты даже и не думай! — нахмурилась ифоветка. — Шай знаешь сколько дома не появлялся?

— Сколько? — послушно переспросила лекарка, хотя ей, в общем-то, на это плевать было.

Она уже усвоила, что у демонов хорошие отношения складываются только с уже почившими во Тьме родственниками. И то исключительно потому, что возражений предков оттуда неслышно.

— Давно он тут не показывался, — отозвалась Ирда. — До сих пор удивляюсь, чего сейчас-то его на родину потянуло?

— Меня он прячет, — грустно вздохнула ведунья.

Выражение: «Как камень на шее» — начало принимать для Архи новое и не слишком приятное значение.

— Так вы всё-таки с ним любовники? — эдак равнодушно-незаинтересованно спросила демонесса, любуясь видами за окном.

— Я так и знал, что она твоя любовница! — одновременно с ней рявкнул господин на троне, внезапно перейдя на общий.

— Нет! — скорее от неожиданности, чем действительно из желания ответить, пискнула Арха, едва не свалившись со своей подушки.

А вот это не от внезапности обвинения случилось. Просто мраморная скамья сама по себе скользкой была, а уж туга набитая думка, да ещё в шёлковой наволочке, и вовсе заставляла балансировать, как на канате. По крайней мере, изящно сидеть никак не получалось.

— Да нет же! — раздражённым попугаем повторил за ней Шай.

— Значит, она решила тебя захомутать! — не столько спросил, сколько факт озвучил старый ифовет. — Я всегда знал: ты дурак! Но не подозревал, что настолько! Девушка! — старший лорд Шаррах перегнулся через подлокотник, вытянул шею, как черепаха, пытаясь за спиной блондина лекарку разглядеть, — а вы в курсе, что у него ничего нет? Ни медяка! Он не предупредил, что я его наследства и содержания лишил?

— Нет… — растерянно помотала головой Арха. — Да, собственно, мне как-то…

— Вот, теперь знает! — старик, явно довольный, вновь откинулся на спинку трона. — Конечно, сейчас она заявит, будто это неважно и с любимым без денег сладко. Но, в конце концов, метнёт хвостом — только ты её и видел. Думаешь, если не ифоветка, так и мыслит иначе? Все они…

Ирда отчётливо скрипнула зубами, но лицо — по крайней мере, та часть, которая из-под маски виднелась — не изменилось совершенно.

— Послушай, отец, — выдохнув и раздражённо хвост растрепав, перешёл на увещевательный тон блондин. — Леди — сестра лорда Нашкас и невеста лорда Харрат, а ещё она…

— Прошу прощения, — вскочила Арха, испугавшись, что красавчик сейчас ляпнет-таки что-нибудь про госпожу и долги. Тогда на самом деле только и останется, что откланяться да убраться восвояси, очень стараясь по дороге от позора не помереть. — Вы действительно всё не так поняли. Шай… То есть, я хотела сказать, лорд Шаррах близкий друг моего жениха, а я хотела навестить свою бабушку. И поскольку Дан, то есть, лорд Харрат занят, я попросила лорда Шарраха меня проводить. В смысле, сопровождать. А поскольку…

Ведунья сама понимала, что из-за этих сплошных «поскольку» и «лордах» объяснение выходит не слишком убедительным. Но из всего придворного говора в голове, кроме проклятого «поскольку», вертелось только почему-то «поелику». Но в значении последнего слова лекарка уверена не была, и использовать его не решилась.