Положите ее среди лилий - Чейз Джеймс Хедли - Страница 17

• Предыдущая
• 17/30
• Следующая

Она сжала руки и умоляюще посмотрела на меня.

– Вы обещаете, что не выдадите меня? Я, в свою очередь, сделаю все для вас. Вы поможете мне?..

Она схватила меня за руки.

За нашими спинами послышался какой-то шорох, мы обернулись и обмерли. Высокий, стройный мужчина с вьющимися волосами направлял на нас автоматический револьвер 38-го калибра. На его лице играла веселая, снисходительная улыбка.

– Хорошую сказку она рассказала, не правда ли? – сказал он. – Значит, она хочет уехать и спрятаться? Так и будет. Она будет спрятана настолько надежно, что ее никогда никто не найдет. Это ждет также и тебя, мой любезный друг.

Я на глазок прикинул расстояние, которое нас разделяло, и лихорадочно решал, что можно предпринять в этой ситуации. Вдруг послышался знакомый свист резиновой дубинки, и что-то взорвалось у меня в голове…

Последнее, что я услышал, был дикий вопль Мэрилин.

Комната большая и светлая, потолки выкрашены в ослепительно белый цвет. Холодные пластиковые занавески прикрывают окна. Настольная лампа освещает кровать, стоящую рядом с моей.

На кровати сидит человек и читает. У него широкое костлявое лицо с высоким лбом, он похож на студента. Несколько минут я наблюдаю за ним из-под опущенных век, размышляя, кто это и как мы оказались в одной комнате. В книге, которую он читает, есть что-то странное. И когда он переворачивает страницу, я обнаруживаю, что он держит ее вверх ногами.

У меня неясное ощущение того, что я давно нахожусь здесь: может, несколько дней, а может, и недель. Каким-то десятым чувством я понимаю, что нахожусь в больнице, и пытаюсь вспомнить, что же со мной случилось. Потом начинаю думать совсем о другом: почему парень на кровати читает книгу таким оригинальным образом?

Мой сосед молод, ему не более 24 лет или около того. У него редкие, очень длинные волосы и голубые глаза. При свете настольной лампы они кажутся черными дырами… Вдруг я замечаю, что он тоже наблюдает за мной, хотя усиленно делает вид, что читает. Он наблюдает за мной исподлобья, в тот момент, когда переворачивает страницу.

– Вам будет удобнее читать, если вы развернете книгу нормально, – говорю я.

Он поднимает голову и улыбается. Симпатичный юноша, типичный студент.

– Я всегда читаю книги таким образом. Это кажется забавным, но я привык. Как вы себя чувствуете, мистер Сибрайт? Я беспокоился за вас. Как ваша голова?

– Болит, – отвечаю я. – Это больница?

– Ну, не совсем… они называют это заведение больницей.

– Для сумасшедших?

Он улыбается и кивает.

Я закрываю глаза. Думать трудно, но я делаю над собой усилие, пока в ушах не раздается свист резиновой дубинки и вопль Мэрилин.

Лечебница! Я резко сажусь на кровати, но что-то тянет вниз мою левую руку. Я опускаю глаза. На мое левое запястье надет наручник, цепь от которого прикреплена к кровати. Парень с интересом наблюдает за мной.

– Они считают, что так будет безопаснее. Смешно, конечно, но они знают, что делают.

– Да, – соглашаюсь я и ложусь. Придется лежать на спине, как поверженному жуку. – Кто главный в этом заведении?

– Доктор Зальцер, разумеется. Вы не знакомы с ним? Он очарователен и понравится вам.

Ну конечно же, это сумасшедший дом!.. Отличное место, чтобы никто никогда не сумел меня разыскать. Но ведь у мистера Зальцера не сумасшедший дом? Сестра Гарней говорила, что он лечит людей.

– А я слышал, что доктор Зальцер содержит обычную больницу, а не сумасшедший дом, – осторожно говорю я.

– Так оно и есть, – соглашается парень. – Но здесь имеется флигель для психических больных. О нем мало кто знает…

– И мы, стало быть, находимся в этом флигеле?

– Да. Стены обиты мягким материалом, а на вид это самая обычная штукатурка… – Он поворачивается к стене и ударяет по ней кулаком. Ни малейшего звука. – Резина, я думаю. Кстати, меня зовут Дункан Хоппер. Вы могли слышать о моем отце Дуайте Хоппере.

– Мэллой, – представляюсь я. – Вик Мэллой.

Он склоняет голову набок и пристально смотрит на меня.

– Кто вы?

– Мэллой.

– Вы уверены? – Он лукаво улыбается. – А он сказал, что вас зовут Эдмонд Сибрайт.

– Нет, я Мэллой, – повторяю я и снова чувствую себя перевернутым жуком.

– Понимаю. Вы не будете возражать, если я буду называть вас Сибрайтом? Эта фамилия записана во всех ваших документах. Я это знаю, потому что попросил Блэнда дать мне на них взглянуть. Там написано, что у вас маниакально-депрессивный психоз. Вы знаете, что это такое?

Я вдруг чувствую во рту ужасную сухость.

– Как вы сказали?

– Маниакально-депрессивный психоз. Осмелюсь сказать, что это ерунда.

Я никак не могу успокоиться и трезво обдумать свое положение.

– Блэнд утверждает, что я – параноик, но это чепуха. Поэтому он принес мне эту книгу. В ней описана паранойя. – Он барабанит пальцами по столу. – У вас бывают галлюцинации?

Я говорю, что нет.

– Странно, – замечает он.

– Это как раз не странно, – медленно и отчетливо говорю я. – Моя фамилия действительно Мэллой.

– Понимаю. – Он открывает книгу и начинает перелистывать страницы. – Но если вы не Сибрайт, почему вы здесь?

– Это длинная история… – Мне кажется крайне важным заставить этого парня поверить мне, и я продолжаю: – Я нечто вроде частного детектива и занимался одним делом. Я обнаружил, что доктор Зальцер повинен в смерти одной девушки, Мэри Дрю. – На его лице я вижу недоверие. Паника охватывает меня. Я не знаю, что говорить дальше.

– Доктор Зальцер? – улыбается он. – Убийство?.. А вы, значит, детектив? Это интересно!

– Послушай, парень. – Я приподнимаюсь на постели. – Я знаю, что ты думаешь. Ты считаешь меня сумасшедшим, не так ли?

– Что вы, мистер Сибрайт! – мягко говорит он. – Я ничего подобного не думаю. Знаю, что вы нездоровы, но не безумны. Это точно.

Я облизываю пересохшие губы:

– Вы уверены в этом?

– Конечно.

Но по его лукавому взгляду я понимаю, что он говорит неправду.

Прикрывшись простыней, я возился с наручником. Если бы я от него избавился, ничто, даже автоматы, не помешало бы мне удрать. Но наручник цепко держал мое запястье.

– Какой сегодня день? – поинтересовался я.

Хоппер открыл ящик ночного столика и достал календарь.

– 29 июля. Завтра ровно три года, как я здесь.

Но я не слушал его. Мне пришлось здорово поломать голову, прежде чем я вспомнил, что, когда Мэрилин увозила меня к себе, было 24-е. Пять дней! Паула и Керман наверняка ищут меня. Догадаются ли они заглянуть сюда? Но даже если это придет им в голову, смогут ли они разыскать меня здесь? Ведь Зальцер находится под защитой Брендона, а тот не станет слушать моих помощников. Шансов на то, что меня здесь найдут, – ника-ких! Молодец Шеррил, придумал кое-что надежнее убийства. Но уж Зальцер-то не остановится перед убийством. Ты влип, Вик! Но пока у тебя есть глаза, рот и уши, ты должен что-то делать. Паула и Керман вытащат тебя отсюда. Надо только ждать.

Внезапно бесшумно растворилась дверь, и вошел невысокий темноволосый мужчина. Широкие, как у гориллы, плечи, круглое улыбающееся лицо, надетый поверх костюма белый халат, на ногах ботинки на толстой каучуковой подошве.

– Хэлло, Хоппи, – сказал он и поставил на столик поднос. – Пора баиньки!

Хоппер махнул в сторону моей кровати рукой:

– Мистер Сибрайт уже пришел в себя.

Блэнд – очевидно, это был он – подошел поближе и уставился на меня. Улыбка все еще блуждала на его лице, но зеленоватые глаза излучали ледяной холод.

– Хэлло, беби, – произнес он. – Я – Блэнд, я буду тебя лечить.

Я почувствовал, как меня пробирает дрожь, но заставил себя успокоиться.

– Хэлло, – ответил я. – Меня не надо лечить. Где Зальцер? Я хочу поговорить с ним.

– Не Зальцер, а доктор Зальцер, – укоризненно поправил он меня. – Нельзя быть таким невежливым. Он придет завтра утром.

• Предыдущая
• 17/30
• Следующая