Истории из жизни (СИ) - "AnitaMidzu" - Страница 21

Юстиэль прикусил губу. «Чтобы не случилось рецидива… тебе придется исчезнуть… навсегда». На чашу весов лег остаток собственной жизни, которая могла остановится в ближайший год-два и бессмертие целительницы. Он внутренне напрягся, понимая, что выбор очевиден.

И угораздило же, из всех возможных даэвов… именно она. «Поступи по совести хотя бы сейчас», — шепнул здравый смысл.

— Не вздумай, — нахмурилась Тея, словно читая мысли мужчины. А может так оно и было. Образовавшая связь никуда не делась и все чувства ощущались обоими дивами, как свои, — Тебе нужно поспать… А завтра я обязательно что-то придумаю. Только без глупостей, ясно?

— Эй, — он снова приоткрыл глаза и недоуменно вскинул брови, — кыш из моей головы, я хочу пофантазировать про убийц.

Попытка рассмеяться оборвалась коротким стоном. Целитель поморщился, с досадой понимая, что пострадавшее после осады тело еще не готово геройствовать.

— Я буду хорошо себя вести. Но и ты тоже отдохни.

— Извини… — виновато улыбнулась целительница.

Тихо скрипнула кровать. Тея встала, осторожно укрывая жреца покрывалом. Ему надо было сменить повязки, потому Тея тенью заскользила по дому, подготавливая всё необходимое. Бинты, зелья, теплая вода…

— Будет больно, прости… Я уже не могу даже обезболивающие заклятия применять, — девушка осторожно сняла пропитавшиеся кровью и засохшие бинты. На накладывание новой повязки понадобилось минут пятнадцать, и ещё столько же, чтобы наконец закончить дела и позволить себе отдохнуть.

Постель едва заметно прогнулась под весом Алетейи.

— Я лягу на краешке, — поворачиваясь на бок, тихо сказала жрица, — И постараюсь не вертеться..

Она и правда заняла очень мало места, сворачиваясь в клубок и почти мгновенно засыпая. Дыхание стало размеренным, но тело меленько подрагивало, словно ей было холодно.

Узкая тропинка петляла среди гор. Укрытые туманом, они казались необъятными. Где-то вдалеке разгорался рассвет, но здесь ещё царили сумерки. В этом миге до пробуждения застыло всё — птичий щебет, шум ветра, глухое эхо. Во внезапно воцарившейся тишине особенно громко звучали шаги.

Тея продиралась наверх, щуря глаза, вглядываясь в белесое марево и больше угадывая, нежели зная, дорогу.

«Ты уже близко…»

Разума коснулась теплая волна. Этот голос она слышала впервые, хотя он казался до боли знакомым и родным.

«Иди ко мне, дитя моё…»

Тропинка заканчивается, перетекая в широкие мраморные ступени. Целительница недоуменно вскидывает взгляд вверх. Там, наверху, стоит удивительно красоты женщина. В светлых глазах застыла мудрость веков, а губы тронула добрая, всепонимающая улыбка.

— Покровительница… — ахнула Алетейя, догадываясь, кто именно перед ней. И торопливо склонила голову, не смея так бесцеремонно разглядывать богиню.

— Подойди ко мне, не бойся… Ты звала меня и я услышала твою молитву.

Целительница взлетела по ступеням, поравнявшись с Юстиэлью.

— Я…

— Погоди, — качнула головой женщина и протянула руку, осторожно подцепляя даэву под руку, — Пойдем внутрь.

В Храме было светло. Он был белым, а на полу сиял золотом причудливый узор. Но долго разглядывать убранство Тее не дали. Богиня подвела её к огромному шару в центре зала. Там клубилась чистая энергия, эфир в первозданном его виде. Целительница никогда не видела его раньше, но почему-то знала.

— У тебя мало времени, Алетейя. Какой бы не была твоя наставница, она не хотела зла тебе. Пусть цели её были корыстны, но помыслы отчасти чисты.

— Я знаю, покровительница, — уважительно ответила девушка, не в силах оторвать взгляд от завихрений внутри шара, — Но я хочу распорядиться своей жизнью сама.

— Что же… — кивнула богиня, — Тогда слушай. У тебя есть шанс спасти твоего возлюбленного, но расплата за это высока. Как ты помнишь, даэвы сотворены из эфира, в эфир они и возвращаются. Его сущность, сдерживаемая в целостности мантрой чародейки, вновь начинает распадаться, так как силы её не вечны. Чтобы жить, ему необходим постоянный поток эфира и большой резерв его внутри, чтобы подпитывать эфирный рисунок.

— Что я могу сделать? — голос целительницы дрогнул от волнения, — Я готова на что угодно…

Женщина помолчала, словно раздумывая, говорить или нет, но всё же вздохнула и продолжила.

— У тебя есть этот резерв эфира, твоя память. И он постоянно пополняется, в силу того, что ты исцеляешь души. Тебе необходимо передать это ему. Сорвать печать и заключить высвобожденную силу в теле твоего жреца, закрепив её новой печатью. Ты можешь погибнуть, поскольку твое собственное тело привыкло к избытку силы и лишившись его, ты можешь раствориться в потоке, а он обретет не только твою память, но и твои способности…

— Мне все равно! — перебила Тея, — Я сделаю это!

— Не спеши, — возразила покровительница, — Если же ты выживешь, ваши души будут навеки связаны. Ты больше не сможешь утаивать от него ничего, равно как и он от тебя. Его боль станет твоей, и наоборот.

— Я сделаю что угодно, лишь бы он выжил… — опустив голову, отозвалась целительница.

Богиня улыбнулась ей в последний раз, касаясь рукой лба.

— Тогда иди.

Тея судорожно хватанула ртом воздух, просыпаясь. Она неведомо каким чудом не разбудила спящего Юстиэля, подпрыгнув на кровати. За окном была глубокая ночь, сияние звёзд пробивалось сквозь редкие облака. Целительница перевела взгляд на мужчину. Сейчас, спящим, он казался на диво спокойным и умиротворенным. Словно ничего не было…

«Прости, что решаю за двоих», — мысленно извинилась жрица, потянувшись к разуму целителя и погрузив его в более глубокий сон. Теперь он не проснется, пока она не захочет этого или не умрет. Чары рассеются, если их владелец погибнет.

Девушка перебирала в мыслях разговор с покровительницей и вложенные ею знания. Ритуал казался совершенно не сложным и не требовал каких-то дополнительных условий или подготовки.

В лунном свете блеснуло лезвие, в следующий момент становясь черным. Тее пришлось взрезать залеченную ею же рану на груди, чтобы добраться напрямую до сердца. Щедро плеснуло кровью, но девушка даже не обратила на это внимания. Сейчас это не было важно, потому что после завершения обряда его тело будет полностью восстановлено.

Зеленые линии на сердце тускло светились и пульсировали. Алетейя коснулась пальцами бьющегося сердца и сосредоточилась, ныряя в общее сознание.

«Тея? Что ты делаешь?!», — Юстиэль выглядел взволнованным. Он не до конца понимал, что происходит. Но окружающее синеватое пространство было знакомым и это отчасти успокаивало.

«То, что должна», — отозвалась девушка, со смесью тоски и надежды вглядываясь в лицо целителя, — «Доверяй мне»

Более не слушая, жрица подлетела к центру печати и прикоснулась к ней пальцами, шепча что-то на древнем языке.

«Тея…», — синева вокруг заволновалась, пошла волнами. Откуда-то появился странный гул, который постепенно нарастал.

«Тея!»

Печать оглушительно взорвалась, разлетаясь на осколки и разметав даэвов в стороны. Там, в реальном мире, с рук девушки сорвался неудержимый поток сияния, который мгновенно перетекал в тело жреца, окутывая его свечением. Свет втянулся в кровь, вместе с ней разносясь по венам и артериям, насыщая эфиром непрочную материю, подпитывая разум и душу.

Перед глазами девушка с сумасшедшей скоростью проносились видения, она чувствовала, как они покидают её разум и вместо них образуется тянущая пустота. Вместе с ними уходила сила.

Когда поток иссяк, полностью поглощенный целителем, Алетейя произнесла последние слова ритуала. Новая печать сияла в закутках сознания Юстиэля незыблемыми хрустальными гранями.

Обессилев, девушка рухнула на целителя. На его груди не осталось и следа от ожогов, как и по всему телу.

— Что ты натворила… — с ужасом прошептал жрец, обхватывая Тею руками.

— Скажи… что любишь меня… — хриплым шепотом произнесла целительница. Её голос был не громче ветерка за окном, а тело постепенно таяло.