Выживший. Покорение Америки (СИ) - Марченко Геннадий Борисович - Страница 17

Уф, ещё только 5 утра, а жара уже такая, что рука невольно потянулась к стоявшему на прикроватной тумбочке вентилятору. Надо было всё же открыть на ночь окно. С вечера меня остановило только то, что номер находился на первом этаже дешёвого мотеля, окном выходя в более-менее зелёный дворик, и хозяин загодя предупредил, что ядовитые рептилии нередко заползают через окна, просачиваясь даже сквозь москитные сетки. А мне совсем не хотелось проснуться среди ночи с гремучей змеёй в постели. Уж лучше рядом с какой-нибудь симпатичной мулаткой.

Я перевернул подушку влажной стороной от себя, надеясь ещё немного поспать под более-менее прохладными волнами воздуха, идущими от вентилятора, но сон уже не шёл. Сегодня мой первый съёмочный день, и неудивительно, что я испытывал некое волнение. Хотя, казалось бы, пережил столько всего и в прошлой реальности, и в этой, что меня уже ничем не проймёшь, а вот гляди ты!

В Лос-Анджелес я прилетел через день после нашего с Адамом разговора. Он же вместе с уже знакомым мне водителем Тони встречал меня в аэропорту "Майнес-Филд". Оттуда мы сразу отправились в Голливуд на студию "Уорнер Бразерс". По пути Адам просветил меня, что фильм режиссёра Майкла Кёртиса будет называться "Ангелы с грязными лицами". Рассказ в картине идёт о двух друзьях детства, промышлявших в юности мелким воровством. Один из друзей стал священником, второй после отсидки вырос в известного гангстера. Несмотря на то, что гангстер пытается подмять под себя город, где проповедует священники, в итоге побеждает доброе и справедливое начало, как и положено по принятому в 1930 году "Кодексу Хейса", который в частности запрещал показывать разного рода злодеев в положительном свете. Без соблюдения этого "Кодекса" фильм просто не мог оказаться в широком прокате. В общем, ждёт негодяя электрический стул.

Священника играет Пэт О"Брайен, а его друга-антипода — Джеймс Кэгни. Название фильма и имена исполнителей мне ни о чём не говорили. Из звёзд этой эпохи я мог вспомнить разве что Чарли Чаплина, ну и, само собой, Кларка Гейбла и Вивьен Ли, сыгравших в ещё не вышедшем "оскароносном" фильме "Унесённые ветром". Да и то Ли, кажется, примерила на себя статус звезды после выхода фильма. Монро сейчас, наверное, ещё девочка, тот же Джек Леммон и Тони Кёртис, с которыми Монро снималась в картине "В джазе только девушки", тоже, скорее всего, ещё совсем юные. Так что мир Голливуда конца 1930-х для меня был большим белым пятном.

— Я звонил вчера Майклу, намекнул, что вас к нему направил сам мистер Уорнер, — говорил мне Адам. — По его протекции, кстати, Майкл когда-то перебрался из Европы в Голливуд, сам-то он венгр по рождению. Кастингом обычно режиссёр не занимается, но сегодня он сделал для вас исключение, пришёл в павильон на час раньше намеченного. Предупреждаю, что Кёртис — парень с характером, на съёмочной площадке настоящий диктатор, и лучше с ним не пререкаться. Сказал, что выкроит время на то, чтобы взглянуть на вас, а если вы его не устроите — то роли вам не видать, как своих ушей.

Как мне объяснил Миллер, кинокомпания "Уорнер Бразерс" владела площадью около тысячи акров, где нашлось место и павильонам, и пейзажам с водоёмами, и уличным декорациям, в том числе уголку небольшого современного города, где будут сниматься некоторые сцены фильма "Ангелы с грязными лицами". Собственность компании была обнесена по периметру 2-метровым забором, так что посторонний человек так просто сюда не проберётся. Попасть на территорию, равно как и покинуть её, можно было только через северные или южные ворота, на которых дежурила охрана. Мы въезжали через северные, и Адам, хотя охранник и приветливо козырнул, всё равно предъявил ему пропуск.

Место, где проходил кастинг, представляло собой огромный бетонный павильон с двигающимися на роликах воротами и надписью на них "Stage 33". Переход из солнечного дня в сумрак павильона сказался на зрении — несколько секунд я ничего не видел. Потом разглядел в глубине павильона свет, оттуда же доносились едва слышимые у входа голоса.

— Там Майкл со своим помощником Томасом Троицки, — пояснил Адам. — Кажется, ещё кто-то из членов съемочной группы.

К освещённой софитами площадке мы двигались мимо декораций, изображавших фасады как каменных 2 и 3-этажных домов, так и каких-то допотопных ранчо. Майкл Кёртис оказался чем-то похож на польского актёра времён СССР, фамилию которого я забыл. Он ещё снимался в картине "Новые амазонки". На лице никакой растительности, большой лоб, возможно, кажущийся таким по причине зачёсанных назад не таких уж и густых волос, морщинки в уголках глаз… Черная кожаная бабочка придавала режиссёру импозантности. На вид ему можно было дать лет пятьдесят.

— Вот, Майк, привёз того самого парня, про которого вчера говорил, — представил меня Адам.

Прежде чем протянуть руку, тот, от которого в некоторой степени зависела моя дальнейшая судьба, окинул меня критическим взглядом.

— Вы что, и в самом деле русский?

— Так и есть, мистер Кёртис, — кивнул я.

— Станиславский — мой кумир! — с пафосом произнёс он. — Новаторские идеи Мейерхольда меня тоже интересовали одно время, но всё же школа Станиславского остаётся непревзойдённой… Ладно, лирику в сторону. Мне нужен актёр на небольшую роль подручного продажного адвоката, связанного с криминалом. У вас, как я понял, не было ни опыта работы в кино, ни опыта на сцене. Староваты вы, конечно, чтобы начинать карьеру… Хорошо, сейчас мы сделаем пробы, посмотрим, годитесь ли вы на эту роль.

— А что нужно делать?

— Мы с вами пока без камеры сыграем маленькую сценку. Вот вам небольшой текст. Сценарий вам знаком в общих чертах? Хотя откуда… Ну, не суть важно. По сюжету, вы следом за гангстером Рокки Салливаном, которого играет Джеймс Кэгни, входите в аптеку. Пока Рокии пьёт свою "Кока-Колу", вы негромко говорите аптекарю: "Добрый вечер! Как там мой рецепт?" Далее диалог по тексту, который у вас в руках. Вот прилавок, за которым я буду изображать аптекаря. Джонни, — кивнул он человеку в рабочем комбинезоне у софита. — Возьми колокольчик, я тебе кивну, когда нужно будет изобразить телефонный звонок. А ты, Фредди, ты сыграешь Рокки, будешь стоять у прилавка, делать вид, что пьёшь из вот этого стакана "Кока-Колу". Потом я пройду сюда, как-будто в телефонную будку, и позову тебя. Так, а вы, мистер Сорокин, когда Джонни зайдёт в будку, с угрожающим видом скажете свою последнюю фразу: "Иди в заднюю комнату, закрой рот и глаза. Понял?" Я испуганно ухожу, на этом сценка окончена.

— Хорошо. Но, прежде чем мы приступим, я хочу озвучить вам своё условие.

— Что?! Вы ставите мне условия? Да вы в своём уме?

Я буквально всем своим существом почувствовал, как присутствующие напряглись, а вокруг наступила зловещая тишина. Однако я, как ни в чём ни бывало, продолжил:

— Во-первых, моя внешность должна быть изменена, желательно с помощью шрама через всё лицо и усов, ну, или хотя бы модных нынче усиков. Второе — если моё имя окажется в титрах, то не настоящее, а псевдоним, на американский манер. Например, Фил Бёрд.

Прошло, наверное, с полминуты, прежде чем опешивший Кёртис нарушил молчание.

— Вы что, скрываетесь от правосудия? — тихо спросил он. — Или, наоборот, от мафии?

— От бывшей любовницы, — выдал я заранее заготовленный ответ. — Она от кого-то залетела, а меня выставляет отцом ребёнка, требует алименты. Сейчас, если она увидит, что я снялся в кино, то её усилия по выбиванию из меня денег возрастут многократно. Суд, конечно, будет на моей стороне, но мне не хотелось бы скандальной славы.

— Адам, кого ты мне привёз?! — обернулся Кёртис к пресс-секретарю Уорнера.

Тот развел руки в стороны, мол, я здесь ни при чём. Режиссёр снова повернулся ко мне. Задумчиво массируя пальцами подбородок, он хмыкнул: