Река ведет к Истоку - Шашкова Екатерина Владимировна - Страница 26

Одних со временем заберут в сказку, а других навсегда оставят прозябать в родном мире, и кто знает, кому из них при этом больше повезет.

Но кто-то из оставленных смирится с судьбой, а кто-то решит бороться за свое право до конца, как Марлена. Она сильная девочка и добьется желаемого.

А Нина… неужели ей только и остается, что вечно сидеть, ждать и надеяться?

Вот еще! Она тоже умеет бороться!

Вдалеке снова громыхнуло. На улице жалобно заржала всеми забытая, но полностью снаряженная третья лошадь. Нина решительно отодвинула еду и встала.

— Знаешь, каким путем они поехали?

— Через взгорье. Дорога там так себе, зато короче, чем центральная.

— Можешь нарисовать карту?

— Поедете за ними? — удивилась Заська, но бодро взялась за карандаш. — Вы же сказали, что не умеете верхом.

— Я сказала — не очень умею. Пару раз в седле сидела, как-нибудь не выпаду. А выпаду — пешком пойду.

— Нет, если не умеете, в такую погоду никак нельзя ехать. — Девчонка задумалась на мгновение и вдруг задорно улыбнулась. — А на лисапеде умеете? Он, правда, старый и скрипит, все время смазать забываю, но зато быстрый, не хуже лошади будет.

Нина обнаружила, что тоже начинает улыбаться. Уж на велосипеде-то она в молодости намотала не один десяток километров, да и в последние годы иногда выбиралась покататься.

— Умею.

— Тогда подождите, я сейчас его прикачу. А вы пока что светляка себе поймайте, так удобнее ехать будет.

Заська умчалась, оставив Нину думать о том, как поймать светящийся шарик, и надеяться, что слово «лисапед» в этом мире означает именно велосипед. На фоне лошадей, повозок и деревянных ложек в последнее верилось слабо, но отступать было некуда.

Ветер бил в лицо, струи воды стекали за шиворот, мокрая рубашка неприятно липла к телу, а в голове билась одна-единственная мысль — любым способом вернуть камень. Все остальные проблемы сразу же отошли на второй план, потому что без магии их все равно не решить.

Без магии вообще сложно что-то сделать. Хотя в случае с Ракуном, наоборот, можно сделать слишком много. «Потерять камень» для него значило то же, что и «потерять контроль»: над собой, над ситуацией, над…

Нет, о последнем лучше даже не думать.

Но даже если отбросить то, чем эта ситуация может обернуться конкретно для него, что останется? Да ничего хорошего!

Что такое маг, лишившийся камня?

Да практически ничто, нонсенс, такого не бывает, потому что… просто потому, что не бывает никогда!

Бредовая идея украсть сережку могла прийти в голову разве что дурной девчонке из первого витка, которая достаточно знает об Истоке, но никогда там не была. А жители центрального мира сразу назвали бы все это бредом. И не потому, что сложно реализовать. Совсем не сложно, как выяснилось.

Но совершенно бессмысленно!

Считается, что маг без камня бесполезен, но и камень без мага бесполезен точно так же, а почувствовать связь между ними может даже ученик. Добраться до консула Истока, написать заявление — стыдно, но технически совсем не сложно. И специально обученные люди найдут камень в тот же день.

Если только его не уничтожили.

Но уничтожение камня — дело весьма затратное и еще более опасное, чем любые другие манипуляции с ним. Это не выгода, а убыток. Никто не станет работать в убыток. Однако если этот Палек везет камень какому-то скупщику, то этот скупщик, должно быть, знает, что делает. Если, конечно, парень не обманул дочку трактирщика.

Ракун чуть придержал коня и обернулся на Марлену. Та заметила его взгляд и горделиво выпрямилась в седле. Не деревенская девка, а знатная дама! Такую, пожалуй, обманешь…

Разговаривать на скаку, да еще и под дождем, было неудобно, но вопрос выскользнул сам, раньше, чем магос успел подумать, услышат ли его:

— Почему именно камень? Почему не деньги на билет, например?

Марлена ответила так спокойно, будто они вели светскую беседу за столом, а не мчались через бурю по горной тропе:

— Деньги больше места занимают, да и мало кто возит с собой такую сумму наличными. Вы хоть представляете, сколько стоит билет в Исток для человека из другого мира? Плюс разрешения, поручительство, виза — только для того, чтоб выйти в порту, погулять и вернуться.

— Никогда об этом не думал, — сознался магос.

Он действительно понятия не имел, сколько надо отдать за возможность легально добраться до Истока. Но ведь есть же и другие пути, не слишком официальные. Не факт, конечно, что более дешевые…

— Осторожно! — воскликнула вдруг девушка.

Ракун торопливо дернул поводья, притормаживая лошадь.

Дорогу преграждала покосившаяся повозка. Одно из задних колес валялось неподалеку, над ним в задумчивости стояли два мужика: один крупный с простоватым деревенским лицом, второй худой, разряженный, как попугай, и на вид чуть более обремененный интеллектом. Роднила их только всепоглощающая печаль в глазах.

При появлении магоса печаль сменилась странной смесью удивления и паники, хотя сам Ракун совершенно не представлял, чего в нем можно испугаться. Он, конечно, пребывал далеко не в лучшем расположении духа, но все же не собирался бросаться на всех встречных без разбора. Особенно теперь, без сережки-то.

Поэтому взял себя в руки и почти вежливо спросил:

— Тут не проезжал верхом пацан такой… ну…

— Кудрявый, — подсказала Марлена. — Куртка у него коричневая. Да и не пацан вовсе, двадцать три недавно исполнилось.

Особой разницы между восемнадцатью и двадцатью тремя Ракун не видел, но спорить не стал. Тем более кто в такую погоду разберет, сколько лет всаднику и есть ли у него кудри.

Мужики, однако, услышав описание, торопливо закивали.

— Да чтоб ему пусто было, уроду! — буркнул крупный. — Если б не его дурная кобыла, мы бы тут сейчас не торчали.

— Дорогу не поделили? — сообразил магос.

— Ага, типа того.

— И давно это было?

Крупный поскреб затылок:

— Полчаса… Может, чуть больше.

Ракун удовлетворенно хмыкнул. Значит, нагоняют потихоньку.

— Может, вам помочь чем-нибудь? — неожиданно спросила Марлена, кивая на повозку.

Магос мысленно чертыхнулся и злобно покосился на девушку. Возиться с чужим транспортом не было ни времени, ни желания. А застрявшие посреди дороги бедолаги вряд ли откажутся от дармовой помощи.

Но те внезапно замотали головами и, перебивая друг друга, заявили, что нет, не надо, они сами справятся, точно-точно. И вообще, у них друзья уже за подмогой поехали, так что скоро все образуется.

— Господин магос, — неожиданно обратился разряженный, — вы лучше вот что… если того типа догоните и бить станете, от нас еще добавьте, а?

— Договорились. — Ракун ухмыльнулся и тронул лошадь каблуками, снова посылая ее сквозь дождь. Но через некоторое время не удержался и все-таки обернулся к Марлене: — Вот как они поняли, а?

— Что вы его бить собрались? Да у вас на лице написано.

— Нет, что я магос.

— Тоже написано, даже еще крупнее. Взгляд такой, будто вы всех окружающих готовы съесть без соли и перца. Наши знатные богачи из Викены тоже так смотрят, но они при этом хотя бы одеты прилично. А если кто-то выглядит как портовый нищий, а гонору как у герцога — значит, точно магос.

Спорить с очевидным показалось бесполезным. Ракун с тоской осмотрел собственную одежду и решил, что камнем похититель точно не отделается.

Материал, из которого был сшит костюм Долана, на ощупь оказался очень странным: жестким и плотным, если уткнуться в него с размаху, но мягким и податливым, если вжиматься постепенно. Алина невольно испытала оба ощущения, когда мужчина ни с того ни с сего влетел в повозку и, схватив девушку в охапку, уткнул лицом себе в грудь. Сначала нос стукнулся о куртку, как о камень, а потом вдруг начал мягко утопать в ткани.

Алина запоздало вскрикнула и попыталась дернуться, но Долан держал крепко, а странная ткань напрочь глушила звуки. Воздух, к счастью, пропускала, но все равно каждая минута в таком положении казалась вечностью. Девушка не могла толком шевельнуться, ничего не понимала и практически ничего не слышала, кроме чужого сбивчивого дыхания над ухом. Снаружи доносились отголоски беседы, но проливной дождь, барабанящий по крыше повозки, не давал разобрать слова.