Тайны (ЛП) - Деверо Джуд - Страница 47

– Он все еще злится?

– Я понятия не имел, что он способен на такой гнев. И я не могу понять, на кого он злится. На себя? Не думаю, что на Кэсси. После того, как умерла Лиллиан…

– Была убита, – поправила Алтея.

– Да, после того, как Лиллиан была убита. Горе приглушило гнев Джеффа. И у него появилась работа по поимке её убийцы.

– Что он и сделал, – добавила Алтея.

– Да, – ответил Томас. – Он нашёл их и …

– Мы не должны об этом говорить, – прервала его Алтея. – Но они больше никому не причинят боль. Твой сын настолько уже сыт по горло своей работой, что стал бы гражданским, если бы не знал, что ему предложат стать учителем.

– Да, – ответил Томас, делая глоток чая. – Кэсси вернула его к жизни. Её жизнерадостность и любовь ко всем нам вернули его к нам.

Алтея совсем не по-дамски фыркнула.

– Я не понимаю, почему твой идиот сын не признался ей в любви.

– Думаю, что он считал это предательством по отношению к Лиллиан, или, может быть, он боялся, что если снова женится, кто-нибудь убьёт Кэсси. Полагаю, даже сам Джефф не знает, почему он не сделал этого. Сказать по правде, я думаю, он полагал, что у него для этого вся жизнь впереди. Кэсси ещё ребёнком стала частью его жизни, и мой сын считал, что она всегда будет ждать его.

– Я слышала, что такое случалось и раньше, но только в былые дни, – сказала Алтея.

– Если такое и случалось, то только, если женщина была уверена в любви мужчины. Бедная Кэсси даже не подозревала, что Джефф с ума по ней сходит.

– Откуда она могла это узнать, – Алтея вздохнула. – Я помню, когда видела их вместе, он так нависал над ней, словно был готов убить любого, кто подойдет близко.

– Когда ты видела их вместе?

– Я хоть и заключенная в этом доме, но у меня есть бинокль. Я часто наблюдала за ними на пляже.

– Как я скучаю по тем временам, когда нас было четверо.

– Ты скучаешь по её стряпне и по тому, как она взбивала твои подушки. А ещё ты скучаешь по её пышным формам.

Томас ухмыльнулся.

– Она действительно красивая девушка. Я скучаю по всем её качествам. Итак, расскажи мне, что заставляет тебя думать, что она, поехав к Фолкнеру и увидев там Джеффа, развернувшись, не покинет дом.

– Женская интуиция, – ответила Алтея. – И, кроме того, желание найти бриллиантовое ожерелье под половицей слишком велико, чтобы ему противиться. Она разве не будет ослеплена такой перспективой?

– А что же случится, когда она поднимет все половицы Фолкнера и не найдет никакого ожерелья?

– О, дорогой, оно там.

Томас чуть не разлил чай, когда поспешно поставил стакан на стол.

– Ты хочешь сказать, что бриллианты находятся под половицей дома этого человека?

– Может и не бриллианты. Я здесь немножко слукавила. На самом деле я спрятала письма в часах, и мне бы хотелось заполучить их обратно.

Томас нахмурился.

– Так почему ты сказала Кэсси, что там находятся бриллианты?

– Время, – ответила Алтея. – Если бы я рассказала о письмах, спрятанных в часах в спальне Чарльза, и которые менее интересны, чем бриллианты, она прямиком пошла бы туда, заполучила письма и покинула бы дом. И, кроме того, под половицей действительно что-то есть. Только я не знаю, что именно.

– Надеюсь, ты понимаешь, что обязана рассказать мне всю историю.

– С удовольствием, – ответила она, прижимаясь к диванной подушке. – Конечно же, всего я тебе не могу рассказать, поскольку сама не знаю. Но могу рассказать то, что видели я и Хинтон Ландау. Ты его помнишь?

– Конечно, я его помню. Также как и все американцы старшего поколения. Был грандиозный скандал, связанный с убийством. Я даже читал книгу об этом много лет назад.

– Он обвинялся в убийстве молодой женщины, но никто не смог доказать этого. Хинтон был свободен, но его карьера – разрушена. Спустя три года после судебных разбирательств, он врезался на машине в дерево и погиб. Но это было позже. В день убийства мы с Хинтоном увидели, как его жена прятала что-то под половицей их спальни. Чтобы это ни было, уверена, что оно всё ещё там.

– Чарльз Фолкнер, – произнёс Томас. – Если я не ошибаюсь, он был бездарным актером, но очень богатым.

– Очень бездарным актером, но у него была почти магическая способность вкладывать средства в стóящие акции. За что бы он ни брался, он делал деньги. Но чего он действительно желал, так это стать великим актером, но он был слишком застенчив, ужасно неспособным вжиться в роль. Он довольствовался тем, что приглашал к себе в дом любого мало-мальски успешного актера, чтобы провести с ним выходные. Мы наедались до отвала и с нами обращались по-королевски. Он, наверное, думал, что сможет заполучить талант осмотически. Может, считал, что талант можно подцепить, как болезнь. Поскольку я его хорошо знаю, то полагаю, что он надеялся с помощью чёрной магии отобрать у нас талант.

– Итак, вы были в доме Фолкнера, – начал Томас. – И вы увидели, как жена Хинтона Ландау прячет что-то под половицей. Мне кажется, она бы делала это тайно.

– Она думала, что находится одна, а мы с Хинтоном прятались под кроватью.

Томас рассмеялся.

– Алтея, я действительно считаю, что вы самая грешная женщина, которую я когда-либо встречал.

– Томас, дорогой, спасибо! Я никогда не слышала более приятных слов.

– Кстати, с какого периода ты начала бы свои мемуары?

– Я написала «Я родилась», – ответила она.

– Но это…

– Да, я знаю, – она вздохнула. – Некоторые авторы украли эту идею у меня. История моей жизни.

Томас рассмеялся от мысли, что Чарльз Диккенс украл идею у Алтеи.

– Хорошо, так что спрятала его жена под половицей?

– Я хочу это узнать с 1941 года.

– Так, ты и Хинтон прятались под кроватью, а его жена зашла и спрятала что-то под половицей. Полагаю, после этого случилось что-то, вследствие чего у вас не было времени проверять, что там было.

– Верно. После того, как его жена вышла, Хинтон вытолкнул меня из комнаты и я туда больше не возвращалась.

– О Боже! – воскликнул Томас. – Прошло так много времени с тех пор, как я читал книгу, что уже и не помню деталей. Полагаю, это убийство Чарльз Фолкнер воссоздаёет в этот уикенд, куда ты обеспечила допуск Джеффу и Кэсси.

– И Скайлар, – добавила Алтея.

– О, да. Я забыл об этом. Я говорил о том, что Джефф отказывается видеться с ней?

– Да, – улыбнулась она.

– Так расскажи мне о Фолкнере и об этом неразгаданном убийстве, и почему он всё ещё помешан на нём спустя столько лет.

– Ты не читал газеты 1960 года издания, в котором говорилось, что Чарльз был убийцей? Написано было ужасно, но нашлось много сторонников этой версии, что заставило Чарльза сделать смыслом своей жизни очищение своего имени. В общем, то был ужасный уикенд для него. Чарльз и я жили вместе, скрываясь от общественности, примерно два года. Он был безумно в меня влюблён.

– А мы все разве нет?

Алтея улыбнулась.

– Я не любила Чарльза, и он знал об этом, но мы понимали друг друга. Он был хорош в постели и, конечно же, деньги. Я была довольно-таки бедна, но у меня было то, чего он так страстно желал: талант, – она пожала плечами. – Проблема в том, что Чарльз безумно ревновал меня к одному человеку.

– Дай я угадаю. Хинтон Ландау.

– Да. Мы с Чарльзом часто ссорились из-за моего партнёра.

– Из-за твоей связи с Хинтоном?

– Нет. Вся ирония в том, что мы с Хинтоном не были любовниками до убийства.

Томас нахмурился.

– Ту бедную молодую женщину убили из ревности? Как её имя?

– Флоренс Майерс, – ответила Алтея. – Никогда не забуду это имя. Правда заключается в том, что у нас у всех был повод для её убийства. Она была скользкой змеей. Не имея актёрского таланта, она обладала талантом обманывать и красть чужих мужчин. Пока ты не спросил, скажу, что у меня был повод её убить, поскольку я застала ее в постели с Чарльзом.

Томас накрыл своей рукой ее руку.

– Почему бы тебе не начать по порядку?