Одиннадцатая могила в лунном свете (ЛП) - Джонс Даринда - Страница 32

— Миссис Клэффи, я просто обязана спросить: что значит «все остальное»?

Она задумчиво опустила голову. А может, молилась.

Короче говоря, она так долго молчала, что у меня дважды успела наступить овуляция, а потом Карен все-таки предложила мне войти.

В доме оказалась такса по кличке Марли. Кличку я узнала только потому, что хозяйка семнадцать раз проорала ей заткнуться. Но Марли и не думала сворачивать свой террор и лаяла на меня добрых три минуты, пока не решила, что я не представляю угрозы. После этого начались сплошные чесания живота и настоящий водопад игрушек. Марли сочла своим долгом показать мне все свои игрушки, причем за каждую мы боролись не на жизнь, а на смерть, пока очередная игрушка не надоедала таксе настолько, чтобы притащить новую.

Свалив пакеты на стойку в кухне, Карен запустила кофеварку, и от аромата я оказалась прямиком в самом счастливом своем месте под названием Кофеленд.

— Не так давно, — заговорила Карен достаточно громко, чтобы ее было слышно сквозь рычание Марли, с которой мы сражались за розовую одноухую мышь, — была небольшая шумиха. Заезжал один следователь. По его словам, он работал на адвоката, госзащитника. Ему требовалось все, что мне известно об агентстве. Я пыталась его убедить, что ничего не знаю. Аренда оформлена на мое имя, да, но с самим агентством я никак не связана.

Едва не потеряв руку, я уточнила:

— Он не объяснял, что за расследование велось?

Карен принялась разбирать пакеты.

— Арестовали какую-то женщину за похищение и убийство ее же ребенка. Но она божилась, что не убивала свою дочь. Сказала, что с ней связалась пара из агентства по усыновлению. А двадцать пять лет спустя останки ребенка нашли меньше чем в пятидесяти метрах от дома, где она тогда жила.

Я встала и пошла к Карен. Точнее поковыляла, потому что Марли резко воспылала симпатией к моим ботинкам. Неужели Фостеры удочерили девочку только для того, чтобы в итоге убить? Зачем им вообще такие хлопоты?

— По-вашему, Фостеры способны на такой отвратительный поступок?

— Само собой! — фыркнула хозяйка дома. — У этой женщины такая история… Не подкопаешься.

Я печально склонила голову и задумалась. Мне нужно поговорить с тем следователем.

— Миссис Клэффи…

— Просто Карен.

— Карен, следователь не оставил вам визитку или хотя бы номер телефона?

— Оставил визитку, но я ее выбросила. Мне очень жаль.

— Ничего страшного. Сама все разузнаю. Большое спасибо, Карен. — Я взяла ее за руку и сжала в ее кулаке собственную визитку. — На случай, если вспомните что-нибудь еще.

Визитку она взяла, но я была на девяносто процентов уверена, что Карен ее выбросит, как только я уйду.

Уже собравшись уходить, я подумала, что не помешает кое о чем предупредить эту женщину.

— Не хочу вас пугать, но, пожалуйста, ничего не говорите о нашей встрече Фостерам. Боюсь, вам могут грозить неприятности.

Карен стиснула зубы, и я ощутила, как в ней поднимается волна негодования и враждебности.

— Я с ними больше не вижусь. Перестала ходить в их церковь давным-давно.

— Не поделитесь, что произошло?

Она отвернулась. И я слишком хорошо знала, что это означает. Больше Карен не скажет ни слова.

— Нет.

Что ж, хотя бы честно.

— Как называлась церковь Фостеров?

— «Народ божественного пути».

— Нравится им слово «божественный», как я посмотрю.

— Они и себя такими считают. — Карен серьезно посмотрела мне в глаза. — Божественными людьми. Помазанниками божьими.

— Разве не все мы от бога? — отозвалась я с робкой улыбкой, почесала Марли по брюшку в последний раз и ушла.

С Куки я созвонилась раньше, чем добралась до Развалюхи.

— Куки, срочно выясни, как зовут женщину, которая сейчас под следствием по обвинению в убийстве ее же ребенка. Убийство совершено двадцать пять лет назад. Недавно нашли…

— Вероника Айзом.

Я застыла.

— Ничего себе скорость!

— Так ведь по всем новостям трубили.

Блин, давно пора начать смотреть вечерние новости.

— Спасибо, Кук. Можешь выяснить, где ее держат?

— Конечно, солнце. Дай мне пять минут.

— Даю.

Я залезла в Рахвалюху, но не завела ее, а стала ждать, когда о своем присутствии объявит звереныш на пассажирском сиденье.

Девочку я, конечно же, знала. Это была светловолосая голубоглазая красавица, которая утонула в девять лет. Сейчас она жила с бандой Рокета в заброшенной психлечебнице, поэтому виделись мы с ней нечасто. Друзей ей хватало, а вот времени на старую скучную меня — нет.

Слива, она же Сахарная Слива (так я окрестила ее из-за пижамы, которая была на ней), сидела и притворялась, будто ест из миски мороженое. Одну ложку она отправляла в рот, а вторую давала кукле. Естественно, лысой.

Имеется у Сливы пунктик на тему кукольных волос. Да и вообще волос в целом. Ей постоянно хотелось меня то расчесать, то заплести мне косу, то быстренько постричь. Оценив коллекцию ее кукол, я решила, что буду все-таки обращаться к специалистам.

— Тебе нравятся куклы? — с бухты-барахты спросила Слива.

— Только надувные. Это считается?

— Мне тоже такие нравятся! У моего друга Алекса была такая кукла. Мы ее били по лицу, а она отпрыгивала обратно.

Мы точно говорили не об одном и том же.

— Что ты здесь делаешь, солнышко?

— Увидела тебя в машине, вот и пришла.

— Ясненько.

— Ты Ангела не видела?

Недавно у Сливы стала наблюдаться симпатия к моему тринадцатилетнему детективу.

— Он периодически появляется, а что?

— Ничего. Я хочу, чтобы ты поговорила с моим братом.

Ее брат, Дэвид Тафт, служит в полиции. Время от времени мне нравится над ним поиздеваться.

— Неужто опять со шлюшками якшается?

Слива покачала головой:

— Он упал, и я его больше не вижу.

Я застыла.

— То есть как это — упал?

— Не знаю. Я видела, как он падает, и теперь не могу его найти. Ты должна его поискать.

Что ж, призракам прекрасно удается говорить загадками, и Слива тут не исключение, но если она не видит брата…

По спине змеей поползла тревога. А вдруг он действительно откуда-то упал? Неужели он погиб и перешел на другую сторону?

— Хорошо, солнце, я обязательно его поищу.

Слива кивнула и скормила кукле очередную ложку мороженого.

— Тебя я тоже искала. Тебя не было целую вечность. Я думала, ты уехала.

Я пригладила прядь волос у нее на плече.

— Извини.

Мне не хватило духу сказать, что мы виделись пару дней назад. Время призраки чувствуют по-разному. Может быть, с Тафтом у нее такая же история.

— Ничего страшного, — пожала плечиками Слива.

— Хочешь со мной покататься? Я еду к женщине, которую обвиняют в убийстве.

Зевнув, Слива опять пожала плечами:

— Ну ладно.

Ох уж эти детки! Ничем их не развлечь.

Я завела Развалюху, вытащила из кармана телефон и набрала дядю Боба.

— Чем занимаешься? — сказал он вместо «Алло».

— Никуда не еду, если ты об этом. Звоню спросить об офицере Тафте. Как он?

Диби помолчал, а потом уточнил:

— Ты о Дэвиде Тафте?

— О нем, ага. Сестра не может его найти.

— У него есть сестра?

— По ту сторону.

— А-а, точно. Не думал, что вы с ним так хорошо знакомы. Дэвид Тафт в отпуске.

— В отпуске? С каких пор?

— Уже месяца четыре. Странно все случилось. Как-то он пришел, поговорил с капитаном, освободил свой стол и больше не появлялся.

— Его точно никуда не перевели?

— В наших записях ничего такого нет.

Если Тафт решил, так сказать, передохнуть от работы, то почему Слива его не видит? Она, конечно, не самый надежный источник, но…

— И какова теория? — спросила я.

— Какая еще теория?

— Ну же, Диби! Что ты думаешь по поводу этого отпуска?

— Даже не знаю, милая. Может, он перегорел. Такое постоянно случается.

Только не с Дэвидом Тафтом, которого я знала и почти уважала. Он любил свою работу, да и служил всего год или два. К тому же, по моим сведениям, он учился на снайпера. Значит, у него были надежды, стремления и наверняка ЗППП после всех его шлюшек, если, само собой, верить Сливе.