Магазин Виктории (СИ) - "Mary Lekonz" - Страница 11

- Ты стал таким открытым здесь, на побережье. Смеешься и общаешься так, как в Европе вел себя только с Натали и со мной.

- Там были другие условия, - отозвался Билл.

В темноте зажглись красным кончики сигарет. Помолчав, парень продолжил:

- Ты прав, мне здесь комфортно. Я не ощущаю пристальных и любопытных взглядов на лице, не слышу щелчков камер за спиной. Я стал спокойно спать. Я начал жить.

- Ты не хочешь, чтобы я остался, - печально сказал Феллини.

Том прижался к темной стене дома. Билл шумно выдохнул.

- Я не хочу, Джанни. У меня нет к тебе тех чувств, которые ты заслуживаешь. Если останешься, то мы испортим то, что имеем сейчас. Давай остановимся.

- У тебя, как у китайской шкатулки, на дне спрятан секрет, - Том почувствовал усмешку Джанни.

- Ты что-то нам принес, Том? – спокойно спросил Билл.

Том вздрогнул и чуть не выронил стаканы из рук.

- Мохито, сир.

Блондин молча выпил коктейль, затушил сигарету, потянулся.

- Счастливого пути, Джанни.

Он легко выпрыгнул из гамака, игнорируя кузена, ушел в дом.

Том медленно опустился в еще покачивающийся гамак.

- Не спросишь, почему он такой странный? – подал голос Джанни.

Том пожал плечами.

- Нет. Меня больше интересует, почему он терпит мое бездействие и нытьё, если такой суровый. Давно бы выкупил часть магазина. Я думал, в шоу-бизнесе неплохо зарабатывают.

- Не так, Том, - Джанни, прищурившись, сделал затяжку. – Сначала надо стать европейской знаменитостью, чтобы на тебя обратили внимание серьезные бренды, тогда будут выгодные контракты и хорошие деньги. Простой модели от показов немного дохода. Но Биллу это почти удалось. Он чертовски много работал, создал оригинальный имидж отстраненного красавца, которому никто не нужен. Билла заметили несколько модных домов. Косметические фирмы заинтересовались. Он мог бы стать лицом нового парфюма от «Диор».

Итальянец поболтал в стакане светлый напиток с листиками мяты.

- И что? – хрипло спросил Том.

- Ему показалось, что теперь все дозволено, в том числе и выйти за рамки имиджа. Он… увлекся. Папарацци засекли Билла с одним молодым человеком в ресторане, в отеле, на прогулке…

- Подумаешь… – фыркнул Том. Джанни покачал головой.

- Нет, это было очень серьезно. Тебе сложно судить. В шоубизе нельзя так просто совершать необдуманные поступки, иначе можно разрушить работу многих людей, которые следят за твоей карьерой. Билл почти вышел из своего же, созданного таким трудом, имиджа. Агенты выдвинули жесткие условия. Наверное, любовь была не такой уж сильной, больше я того парня с Биллом не видел… Да и парень казался обычным, только прическа интересная – длинные волосы, светлые, дредами. Я думаю, у Билла какие-то свои воспоминания были, уж слишком часто он о дредах этих вспоминал…

Том обхватил руками плечи, будто замерз. Всеми силами пытался сохранить серьезное лицо, хотя так и подмывало расплыться в широкой улыбке. Ведь именно он, пятнадцатилетний Том, носил длинные светло-русые дреды… Он еще не смел надеяться.

- А контракт с «Диором» сорвался, - повествовал в темноту Джанни. – Менеджер решил, что такая непостоянная модель им не подходит, хотя по стилю это было бы стопроцентное попадание. Билл тяжело переживал неудачу. Разумеется, не сдался, хотя на этой волне кардинально изменился внешне. А недавно на одном из показов спортивной одежды в Брюсселе его снова заметили, на этот раз «Армани», но тут на Билла свалилось наследство… Кажется, он выбрал Америку.

Джанни повернул голову к Тому.

- У Билла действительно нет средств на выкуп части магазина. Зато они есть у меня. Я довольно успешный художник и хочу приобрести твою долю в этом бизнесе, Том. Собственно, для этого я и затеял весь разговор. Ты желаешь продать – я желаю купить. Надеюсь, ко мне претензий у тебя нет, ведь мы с Биллом давно знакомы и наверняка сработаемся.

Феллини поднялся с травы, отряхнул темные джинсы от несуществующего пепла.

- У меня через час самолет в Европу. А ты подумай.

Он улыбнулся и вернулся в дом, отставив Тома пялиться в ночное звездное небо.

========== Глава 4 ==========

Том Каулитц всегда был очаровашкой - пухлым счастливым малышом с ясными глазами, непоседливым обаятельным мальчишкой, даже подростком, хоть и ершистым, но искренним в своих эмоциях настолько, что люди говорили о нем только хорошее. Билл с детства мечтал проводить с дальним кузеном больше времени, но их матери находились в продолжительной ссоре, укрепившейся с годами, даже на общих праздниках здоровались сквозь зубы и разводили своих детей по разным компаниям.

В то Рождество, когда под омелой Билл поцеловал Тома, он загадал влюбиться.

За зиму и весну пятнадцатилетний Вильям изменился – из странного замкнутого парня с дичайшим самомнением постепенно превратился в коммуникабельного юношу с чудесной улыбкой. Одноклассники вдруг оценили его чувство юмора, находчивость, которая порой заменяла знания, а девчонки зашушукались между собой: «Тощий, но такой красивый!» Даже стиль «готик» перестали считать средством протеста, найдя в нем особую изысканность.

Окольными путями Билл узнавал про Тома: тот прекрасно учился, дружил с одноклассниками, не конфликтовал с родителями, собрал компанию парней-рэперов, с которыми слушал оглушительные речитативы и катался на скейте по дорогам тихого городка, а вскоре увлекся роком, устроился работать помощником механика в небольшой автосервис и на первый заработок купил гитару. Постоянным времяпровождением стал чей-то старый гараж, где новые друзья сыгрывались в группу и мимоходом чинили полуразвалившийся «мерседес». Девчонки считали Тома одним из самых популярных парней гимназии и тайком мечтали о свиданиях.

К следующему Рождеству Билл начал готовиться заранее, на все сбережения приобрел шелковую рубашку цвета бургунд – невероятно стильную, сделал свежее мелирование черных, отросших до плеч волос. С недавнего времени он определял свой имидж как «вампир-романтик», на Хэллоуин приоделся во все черное и узкое, а с помощью сестры одноклассника сделал ультрамодный макияж «смоки-айс», и внезапно имел такой успех на вечеринке, что с тех пор баловал себя и окружающих внезапным появлением в подобном образе.

Билл сразу заметил брата в толпе многочисленных молодых родственников, собравшихся под крышей большого дедушкиного дома. Том вытянулся, похудел, его длинные светло-русые волосы были заплетены в дредлоки, и это смотрелось так круто, что Биллу моментально захотелось потрогать кузена за похожие на растрепанные веревки пряди. На нижней губе слева поблескивала подковка пирсинга. Губы казались припухлыми, а может, действительно, не успели зажить после прокола. Парень красовался в огромной футболке и большой толстовке. Джинсы также казались снятыми с кого-то двухметрового и, по меньшей мере, двухсоткилограммового.

- Хорошо, что кроссовки по размеру, - не преминул заметить Билл, сощурив старательно накрашенные глаза.

- У тебя с ресниц тушь не сыпется? – вкрадчиво поинтересовался Том в ответ нарочно басовитым голосом.

Билл радостно рассмеялся. Кузен насупился и спрятался за спины оживленных родственников.

После торжественного ужина взрослые остались за столом – петь рождественские гимны и беседовать. Молодежь сбежала развлекаться. Кто-то из старших предложил догонялки по комнатам второго этажа. Идею тут же восторженно приняли.

Они носились по коридорам и помещениям, где специально выключили свет. Парни ловили девчонок, осторожно тискали, а случись оказаться под символическими венками омелы – целовали, звонко и взасос. Билл пытался поймать Тома. Глаза быстро привыкли к темноте, да и силуэт кузена отличался странными пропорциями. Ловить удавалось, но сильный и гибкий Том уворачивался, хихикал и удирал.