Еще раз: либерализм – враг свободы - Внутренний Предиктор СССР (ВП СССР) Предиктор - Страница 15

Этими словами интервью А.Н.Илларионова завершается. Но это возможно только на основе выявления в обнажённом виде взаимоисключающих друг друга концепций организации жизни обществ и развития человечества. Однако от этой проблематики гуманисты-абстракционисты - «хорошие» либералы уходят точно так же, как от неё уходят «плохие» либералы, и политические противники их всех: «коммунисты», фашисты, антиглобалисты, «экстремисты» и прочие… А без этого гражданская война, длящаяся по всему миру всю историю осуществления рабовладния, неизбежно будет переходить из фазы «холодной» в фазу «горячей» - как государственно организованной, так и партизанско-инициативной…

В рассмотрении интервью А.Н.Илларионова мы опустили одну важную тему, чтобы показать её понимание «хорошими» либералами отдельно, поскольку её понимание во многом определяет и понимание ими тех вопросов, о которых речь шла ранее. Эта тема - будущие судьбы России:

«- Мне кажется, важно правильно осознавать место сегодняшней России на отрезке исторической эволюции. Мы переживаем третий этап распада Российской империи. Острая фаза первого этапа пришлась на 1917 - 1922 годы, когда произошла вначале дезинтеграция Российской империи, а затем её частичная реинтеграция, правда под другой «шапкой», другой идеологией и с потерей двух крупных территорий - Финляндии и Польши.

Второй этап распада империи, приведший к формированию на территории бывшего СССР более полутора десятков самостоятельных национально-территориальных образований, произошел в 1988 - 1993 годах.

Процесс этот ещё не завершился. Совершенно ясно, что он будет продолжаться и далее. Это общемировая закономерность, и нам от неё никуда не деться. На территории нынешней России наиболее заметно этот процесс происходит в Чечне. В 1995 году вместе с Борисом Львиным мы написали статью «Россия должна признать независимость Чечни». В ней мы применили к чеченскому случаю более десяти критериев, традиционно используемых для определения возможности того или иного народа получить независимость от метрополии. Оказалось, что по всем возможным критериям существования независимых наций чеченцы имеют не меньшее право на отделение и формирование самостоятельного государства, чем, например, Эстония, Латвия или Литва. Поскольку независимость балтийских государств ответственными людьми сейчас не оспаривается, то при применении тех же самых критериев любой серьёзный человек должен признать неизбежность, приемлемость и нормальность государственной независимости Чечни [83].

Очевидно, что в положении, подобном Чечне, находится ещё ряд народов. Сам по себе вопрос, хотят ли народы жить совместно, в рамках одной страны, или предпочитают жить индивидуально, должен решаться не имперскими властями, а сами народами. С точки зрения опыта, накопленного как нашей страной, так и другими странами, с точки зрения долгосрочных интересов развития России и народов, ее населяющих, было бы гораздо лучше, чтобы завершение этого третьего этапа распада Российской империи произошло бы с наименьшими издержками, потерями и жертвами. Завершение распада империи произойдёт в любом случае. Но для всех нас, российских граждан, исключительно важно, как пройдёт развод - кроваво, по югославско-милошевичевскому варианту, или «бархатно», по чехословацко-гавеловскому. (…)

- Печальная перспектива для русских имперских умов, да, пожалуй, и для некоторых национальных окраин…

– Для имперских умов - возможно, печальная, для русских умов, - возможно, оптимистическая. Но и для тех и для других - неизбежная».

Т.е. отдать государственную власть единомышленникам А.Н.Илларионова - значит открыть ворота потоку бедствий, поскольку в силу концептуального безвластия, методологически-познавательной и управленческой безграмотности конкретной политике порабощения они не смогут противопоставить ничего кроме своего абстрактного гуманизма, что уже и было в 1990-е годы.

Таковы следствия того, что библейский проект порабощения человечества не воспринимается «хорошими» и «плохими» либералами, а также и «настоящими патриотами» как концепция управления глобализацией, реально проводимая в жизнь, адаптацией которой к конкретике середины ХХ века стала Директива СНБ США 20/1 от 18 августа 1948 г.

Причём, если «хорошие» либералы типа А.Н.Илларионова трепыхаются и пытаются что-то сделать для укрепления России вопреки этому проекту, то «плохие» либералы типа Е.Т.Гайдара и А.Б.Чубайса - более последовательны и, не трепыхаясь, целенаправленно работают на этот проект.

“Элитарный патриотизм” корпорации спецслужбистов, притормозивший порабощение России Западом на принципах торжества либерализма подобно тому, как это произошло в Чили во времена Пиночета, порицается одинаково и «хорошими», и «плохими» либералами, а также и «истинными патриотами». Хотя в исторической реальности именно “элитарно-корпоративный” патриотизм части спецслужбистов породил отсрочку катастрофы с перспективой окончательного решения заправилами библейского проекта «Русского вопроса» в смысле уничтожения под либеральный трёп Русской многонациональной цивилизации и её культуры. Именно эта отсрочка дала время на то, чтобы сформировать и реализовать потенциал преображения общества к созданию нового качества жизни, в котором культура будет обеспечивать реализацию полной функции управления в народовластии, а не в фальш-демократии программно-адаптивного модуля системы библейского или какого-либо ещё знахарского рабовладения.

Но либералов [84], - и «плохих», и «хороших», - как показывает практика общения с ними, похоже, только могила исправит.

Всем же прочим следует не поддаваться очарованию абстрактного гуманизма «хороших» либералов и понять то, что изложено в первой части настоящей записки, а также и ту критику «плохого» и «хорошего» либерализма, которая была высказана ВП СССР ещё в 1995 г. В связи с этим приведём завершение упоминавшейся ранее в сноске в разделе 2.1 аналитической записки ВП СССР 1995 г. “Чем больше голосов вы отдадите Гайдару, тем быстрее мы придём к победе коммунистического труда”:

«… западная демократия в качестве государственности может существовать, только если параллельно ей крайне недемократичная, наследственно-клановая банковская корпорация поддерживает устойчивое многоотраслевое производство. А опыт Германии 1930 - 1990-х годов показывает, что банковской корпорации и крупному промышленному капиталу в общем-то неважно с каким государственным аппаратом взаимодействовать в сфере управления: с демократическим или тоталитарным - главное чтобы политики не лезли в её дела, которые с точки зрения корпорации никого из них не касаются.

Если оставить пока в стороне вопрос о том, насколько эффективны структуры Западной демократии и её институты в качестве системы профессионального управления делами общества [85], то необходимо обратить внимание российских демократов на то обстоятельство, что в системе «государственность - трансрегиональная банковская корпорация» в условиях Запада концептуальная неопределенность государственного управления невозможна, поскольку в этой системе банковская корпорация иерархически выше государственности и при этом внутри корпорации обеспечивается устойчивая при смене поколений клановая преемственность концепции и навыков деятельности самой корпорации.

В 1991 г. в России - части СНГ - народное хозяйство было частью целостной народнохозяйственной системы СССР - бывшего ГОСУДАРСТВА-СУПЕРКОНЦЕРНА. Организация многоотраслевого производства была одной из функций партийно-государственного аппарата. Наследственно-клановых действующих в сфере экономики структур тарансрегиональной банковской корпорации Запада, иерархически высшей по отношению к государственности СССР, внутри страны не было. Партийно-советская машина в качестве системы общественного профессионального управления оставляла желать лучшего, но тем не менее все наличные практикующие специалисты общества по организации многоотраслевого производства работали в ней; она мешала им работать, но вне её были только кухонные говоруны-критиканы и книгочеи, столь же пустые и никчёмные, как и номенклатурные пустобрёхи партии.