Он свое получит - Чейз Джеймс Хедли - Страница 40
- Предыдущая
- 40/52
- Следующая
– Как проехать к станции техобслуживания «Денбридж»? – крикнул он, перекрывая шум мотора. – По этой дороге?
Глория села в машину и захлопнула дверцу.
– Да, по этой, – ответил Гарри, кляня про себя водителя на чем свет стоит. – В трех милях отсюда.
Водитель махнул рукой, бензовоз, с громом и скрежетом набирая скорость, двинулся дальше.
С минуту Гарри стоял неподвижно, затем медленно обогнул машину. «Надо ехать вдоль побережья. Останавливаться здесь было полным безумием».
– Совсем забыл про змей, – пробормотал он, садясь за руль. – Я их и сам боюсь. Того гляди наступишь.
– В лесу их, должно быть, уйма, – сказала Глория. – Достаточно на дорогу взглянуть.
– Да, верно…
Он выжал сцепление, и машина тронулась с места. До Нейплза оставалось еще сто с лишним миль.
Над дорогой, тянущейся вдоль канала, стоял неумолчный щебет птиц. По ровной молочного цвета глади разбегались круги – это выпрыгивала рыба, охотящаяся за насекомыми, что тучами вились и жужжали над водой.
«Бьюик» мчался вперед, и пейзаж постепенно менялся – кипарисовые леса сменились купами приземистых дубков и ивовыми рощами, изредка густой подлесок прорезало высокое мраморное дерево. Мелькали поселения индейского племени семинолов, виднелись лишь кровли, сами жилища скрывала непроницаемая стена зелени.
Гарри помнил, что на карте бармена где-то чуть дальше дорога разветвлялась – от развилки начиналось шоссе на Колльер-Сити. Это место было обозначено как довольно пустынное. Именно там он и решил избавиться от Глории.
А внимание Глории, казалось, целиком поглощали разворачивающиеся за окном виды – стаи диких птиц, что взлетали над лесом, вспугнутые шумом мчавшегося на большой скорости автомобиля, и черепахи, выползшие на берег погреться на солнышке. Она молчала, и Гарри это вполне устраивало.
Когда наконец они достигли Ройял-Палм-Хэммок, где высокие белоствольные пальмы широко раскинули свои перистые вершины над более мелкорослыми деревьями, Гарри сбавил скорость. Где-то впереди, в нескольких милях, находился перекресток, откуда можно было свернуть на шоссе 27-А, ведущее к Колльер-Сити. Минут через десять он его увидел. Оставив главную магистраль справа, свернул и въехал на узкую дорогу, пересекающую довольно плоский пейзаж – на многие мили тянулась ровная гладь песка, по которой были разбросаны низкорослые пальмы и сосны.
Они проехали примерно милю, когда Глория вдруг спросила:
– А мы правильно едем? Зачем было сворачивать с той большой дороги?
– Здесь интереснее. А на дорогу можно выехать позже. Смотри-ка, что это там, впереди? Вероятно, тут была когда-то фабрика по консервированию моллюсков.
По обе стороны дороги высились целые горы пустых блестящих раковин, добела выжженных солнцем. Они сливались в сплошную стену, закрывающую вид на окрестности. Стена эта тянулась примерно на полмили, затем машина внезапно вылетела на ослепительно белый песчаный пляж с разбросанными по нему редкими пальмами, лавандово-синей полосой моря и вереницей кокосовых деревьев, отбрасывающих густую тень.
Берег был абсолютно пуст. Гарри притормозил.
– А тут здорово красиво, правда? – хрипло пробормотал он. – Давай искупаемся.
– Но у меня купальник на самом дне чемодана, – сказала Глория.
– Зачем тебе купальник? Кто тебя увидит, кроме меня?..
Он въехал в тень под пальмами и остановил машину.
– Давай! Идем, поплаваем.
Она вышла из машины и медленно направилась к морю, оставляя на песке цепочку ровных мелких следов.
Казалось, целую вечность Гарри смотрел ей вслед с бешено бьющимся сердцем. У него вдруг возникло странное ощущение, что они двое – единственные оставшиеся в живых на Земле люди. Длинная излучина берега, густой лес за спиной, синее небо, палящее солнце и тишина словно подсказали ему: вот оно, то место. Лучше не придумаешь.
Рука потянулась к карману, пальцы сомкнулись на гаечном ключе. Он распахнул дверцу автомобиля. «Сейчас или никогда», – сказал он себе. Она стояла к нему спиной, глядя на море. Легкий ветерок развевал подол платья, открывая округлые бедра и длинные стройные ноги.
Пляж тянулся на мили и был совершенно безлюден. Жаркое солнце превратило море в зеркало из расплавленной мерцающей бронзы.
Он вышел из машины, ощущая сквозь тонкие подметки туфель жар раскаленного песка. Даже если она закричит, ее никто не услышит. Он вытащил ключ из кармана и медленно подошел к ней. Она по-прежнему стояла совершенно неподвижно спиной к нему, прикрывая ладонью глаза, глядела на море, которое накатывалось на берег мелкими волнами. Волны лизали сухой песок и отступали, оставляя мокрые темные следы.
Он приближался к ней, держа гаечный ключ за спиной. Во рту пересохло, сердце гулко и часто билось. «Никто и ничто меня теперь не остановит. Я должен это сделать. Это единственный выход».
Она вдруг обернулась и посмотрела на него. Выражение ее глаз разом остановило его, словно он натолкнулся на каменную стену. По этому взгляду он сразу понял – она знает, что он собирается с ней сделать. Презрение и брезгливость – вот что он прочитал в ее глазах, и это его парализовало. Он стоял неподвижно как столб, на бледном лице блестели капельки пота. В течение нескольких секунд они молча смотрели друг на друга, потом она тихо спросила:
– Ну, чего ждешь?
Он пытался заставить себя ударить ее и не мог. Если бы она вскрикнула, побежала, защищаясь, вскинула руки, он бы ударил. Но ее неподвижность и абсолютное отсутствие страха вогнали его в столбняк.
– Валяй! Действуй! – продолжала она. – Я знала, что ты собираешься это сделать. Так делай! Ну?! Мне все равно.
– Напрасно ты мне угрожала, – выдавил он еле слышным хриплым шепотом. – Сама напросилась, вот и получишь.
Теперь он держал гаечный ключ открыто, и она увидела его.
– А-а, так вот оно, твое оружие, – спокойно произнесла она. – Значит, ты это прятал в кармане на дверце?
Этот ее спокойный ровный тон и полное отсутствие страха совершенно сбивали его с толку. Он просто стоял, глупо глядя на нее и изо всех сил стараясь заставить себя ударить.
– Ты, верно, рехнулась, думая, что можешь диктовать мне свои условия, – хрипло пробормотал он. – Ты мне мешаешь. Неужели ты всерьез вообразила, что я буду плясать под твою дудку? Джоан и я, мы собираемся пожениться. Когда старик умрет, она унаследует все деньги. Он миллионер. И ты думаешь, я позволю лишить меня этого шанса? Все очень просто – или твоя жизнь, или мое будущее.
Он ждал, что она бросится бежать, хотя бы испугается, тогда можно нанести удар. Эта ее неподвижность и холодный бесстрашный взгляд полностью деморализовали его.
Борг, тоже въехавший на пляж и укрывший машину в лесу, наблюдал за ними из-за тесно сросшихся пальмовых деревьев. В горячем неподвижном воздухе до него отчетливо доносилось каждое слово.
– Я убью тебя, – сказал Гарри и шагнул вперед в надежде, что она дрогнет. – Чего же ты не бежишь? Почему не спасаешься? Я убью тебя!
– Я тебе не мешаю, – ответила она, по-прежнему не двигаясь с места и не отрывая глаз от его лица. – Я догадывалась, что ты на это способен. Правда, трудно, да и не хотелось верить в такое. В то, какой ты подлец. Думаешь, я поверила всем этим бредням, твоему вранью о деньгах, которые ты якобы хочешь со мной поделить, или обещанию жениться на мне? Все это ложь, самая откровенная ложь! И когда ты пытался заманить меня в лес, я понимала, что ты задумал. Куда направлены твои подлые мыслишки. Ты думал, что эти птицы скроют все следы, не так ли? Что ж, сейчас тебе никто не мешает. Никто не увидит. Мы одни. Так чего же ты стоишь? Давай убивай!
Он не шелохнулся, по лицу струйками бежал пот, дрожь в теле усиливалась.
– Я скажу, почему ты медлишь, – продолжала она. – Ты трус! Я поняла это, когда твоя драгоценная жизнь оказалась в опасности. Но даже это не помешало мне, дуре, любить тебя. Даже когда я узнала, какая ты мразь и дрянь! И только тогда, когда ты не задумываясь бросил меня ради этой ничтожной девчонки, я поняла, какой была дурой. У тебя даже не хватает духа довести дело до конца! Я тебя не боюсь! Давай бей! Ну, бей! Что же ты, жалкая тварь!
- Предыдущая
- 40/52
- Следующая
