Право обреченной. Сохрани жизнь (СИ) - "Эванс Алисия" - Страница 3

Лили тяжело переживала потерю родных. Она ушла в себя, почти все время молчала, пребывая в своих мыслях. Гарольд пытался разговорить её, но девочка не доверяла этому чужаку, поэтому плохо шла на контакт. В итоге мужчина предпочел не трогать её лишний раз. Он был уверен: рано или поздно Анна переживет эту трагедию, ведь дети переносят подобные стрессы гораздо легче взрослых. Он не знал, как сильно девочка была близка с отцом, как беззаветно любила маму и восхищалась братом. Гарольд вырос сиротой и не понимал этих семейных привязанностей, поэтому вскоре начал отвлекать Анну от её мыслей физической работой, с которой девочка никогда  не имела дела.

Когда были живы её родители, вся семья проживала в столице. Ежедневно с Лили занимались учителя, обучая её истории, музыке, искусствам, письму, арифметике и географии. Семья Верховного темного мага никогда не жила в роскоши, но и бедняками назвать их было нельзя.

Сейчас Лили вынуждена была жить в ветхом доме в какой-то забытой богом деревушке на краю отдаленной провинции. Здесь была всего одна комната, которая вмещала большую печь, средних размеров стол, две кровати и две небольшие полочки, прибитые к стене, где нужно было хранить свои вещи. Гарольд не испытывал никаких неудобств, но растерянная Лили боялась его, абсолютно незнакомого и постороннего ей мужчину. Боялась этого дома, который пропах старостью и нищетой. Она привыкла делить свою жизнь лишь с семьей и немногочисленными слугами, а теперь вынуждена была жить в одном помещении со взрослым мужчиной, делить с ним свой быт и свою жизнь.

Первым делом Гарольд научил её топить печь. Для него стало большим удивлением то, что девочка в двенадцать лет не умеет вести элементарные, на его взгляд, домашние дела. Ему пришлось учить её стирать, готовить, убирать, ухаживать за своей одеждой, которая теперь стала намного более дешевой и грубой. Каждый день она спрашивала его о том, когда они уедут из этого дома, когда закончится их изгнание, и каждый раз Гарольд терпеливо отвечал, что не знает, но, скорее всего, очень нескоро.

Месяцы пролетали один за другим, времена года сменяли друг друга, а опала на темных магов не прекращалась ни на день. Их выискивали лучшие сыщика Императора, уничтожали целыми семьями, не чадя никого, даже младенцев. Гарольд по-прежнему жил в одном доме с Лили, оберегая её, и постепенно она начала доверять ему. Девочка уже не была такой молчаливой и мрачной, как раньше, она начала улыбаться, а иногда даже смеялась над шутками Гарольда.

Изредка маг общался со своим руководством, получая инструкции, но большинство из них сводились к тому, что они должны изображать отца и дочь, живущих на окраине деревни, практически в лесу. Первое время их двор даже не ограждал забор - Гарольд поставил его позже.

Постепенно Лили привыкла к жизни с этим мужчиной. Он не проявлял к ней никаких неприличных чувств и всегда держал дистанцию там, где это было необходимо. В их домике не было бани или привычной для девочки ванной, поэтому мылись они в тазу, ставя его прямо посреди единственной комнаты в доме. Для Лили это было дикостью, но деваться ей некуда. Гарольд выходил из дома в те моменты, когда ей нужно было помыться или переодеться, и никогда не возвращался назад без её личного разрешения. Первое время Лили ужасно смущалась, испуганно косилась на дверь при малейшем звуке за ней  и старалась одеться как можно скорее. Она и помыслить боялась о том, что взрослый мужчина может увидеть её без одежды! Даже по ночам ложилась спать в глухой и плотной сорочке, укрываясь по самое горло одеялом.

Это было для неё одним их самых неудобных моментов - спать с Гарольдом в одной комнате. Она никак не могла расслабиться и привыкнуть к ночному присутствию чужого мужчины, пусть он и должен был защищать её любой ценой.

Так прошло два года, и им пришлось сблизиться, начать общаться как два человека, ведущих общее хозяйство. Гарольд уже не был для Лили чужаком, а она стала для него названой дочерью. Каждый день девочка надеялась, что эта нищенская и тяжелая жизнь вскоре закончится, но через несколько лет поняла - надежда мертва. Она не знала, что ждет её в будущем, но осознавала: прежнюю жизнь не вернуть. Ей пришлось научиться стирать руками свои вещи и вещи Гарольда, готовить на старой печи, таскать тяжелые кастрюли и ведра, в общем, делать все, что касается уборки.

Гарольд тоже не сидел сложа руки: он почти ежедневно ходил в лес за дровами, на охоту или рыбалку, носил воду из колодца, расположенного довольно далеко от их дома, чинил вечно ломающиеся части этой старой хибары. Ему было не привыкать к такой жизни, а вот для маленькой Лили все это было очень тяжело. Нежные непривыкшие к работе руки вскоре покрылись мозолями, кожа на ладонях огрубела, от частого контакта с горячей водой потеряла свою бархатистость и мягкость. Лили успокаивала себя тем, что это - плата за её спасение, за то, что она выжила и однажды отомстит за себя и за свою семью.

Пасмурным осенним утром она по привычке проснулась на рассвете и поняла - что-то не так. На внутренней стороне бедер ощущалась непривычная липкость и скользкость. Откинув одеяло, Лили вмиг побледнела: её белая сорочка и простыня были насквозь пропитаны алой кровью. Сложно описать тот ужас, который испытала девочка, увидев эту картину. Она никогда не слышала о менструациях, а в этой глуши узнать о них ей было неоткуда. Захлебываясь слезами, она жалобно простонала:

- Гарольд, проснись! У меня кровь! Я умираю!

Маг резко вскинул голову от подушки, сонным затуманенным взглядом смотря на Анну. Подскочил, позабыв даже про то, что он находится в одних кальсонах и подлетел к своей подопечной.

- Что случилось?! - испуганно воскликнул он, смотря на Анну растерянным взглядом, из которого ещё не исчезли остатки сна.

- Кровь, - всхлипнула Лили, указывая на простынь.

Гарольд впился взглядом в алое пятно. Он был готов к самым решительным действиям. Первой мыслью на задворках сознания была догадка о том, что девочка, должно быть, сильно порезалась, и теперь придется зашивать рану. Или отравилась, и нужно срочно готовить противоядие. Но через полминуты из его взгляда ушел весь запал, уступая место удивлению и ещё более сильной растерянности, чем была прежде.

- Анна... - растерянно прошептал он, опускаясь на стул.

- Гарольд, я умру, да? - плакала девочка... Или уже девушка? - Меня отравили?! Откуда столько крови?

- Анна, милая, успокойся, - выдохнул мужчина, пытаясь подобрать слова, чтобы объяснить ей, что происходит с её организмом. Отчего-то он был уверен, что такое явление, как женские дни, уже давно известны Анне, и ему никогда не придется обсуждать с ней это. Но Гарольд ошибся. У девочки такое явно впервые, и она напугана до полусмерти. - Ты не умираешь. Это нормальное явление. У всех женщин каждый месяц несколько дней подряд идет кровь.

- Откуда? - Анна перестала плакать и теперь смотрела на Гарольда во все глаза. Мужчина впервые за долгое время по-настоящему смутился. Вот что ей ответить?

- Ну... - замялся маг. - Оттуда... Откуда рождаются дети...

Лили опустила глаза в пол  надолго задумалась. Она больше не боялась, спокойствие Гарольда её успокоило, но на многие вопросы все ещё не было ответа.

- И что теперь делать? - прошептала она. - Она вся вытечет?

- О, Тьма, Анна, конечно, нет! - воскликнул маг. - Тебе не вредит это кровотечение, но, кажется, может болеть живот. В эти дни женщинам нельзя много работать и поднимать тяжелое. Я принесу воду, чтобы ты помылась.

С этого дня все изменилось. Неожиданно для себя Гарольд осознал, что рядом с ним распускается прекрасный бутон, и теперь по-другому смотрел на Лилианну. Она тоже ощущала в себе изменения: за каких-то несколько месяцев девочка подскочила в росте на добрую голову, её тело изменило свои формы, стало более округлым и женственным. Лицо немного вытянулось и теперь имело нежную форму, напоминающую сердце. Выросла грудь, и теперь ей приходилось перешивать все свои сарафаны и платья. К пятнадцати годам Лили превратилась в прекрасную юную девушку, и Гарольду все чаще приходилось напоминать себе, что она является ему почти что дочерью.