Дневник Влада Жирковийского (СИ) - Мяхар Ольга Леонидовна - Страница 42

- Знаешь, бабушку с ножом я боюсь не так сильно, как мертвое дитя, мечтающее со мной поиграть.

- Ну и зря. Психически невменяемые ублюдки могут досадить гораздо больше, поверь. Ладно. Сиди тут. Я пойду один. Стих я наизусть помню - как-нибудь справлюсь. Жди пять минут, потом сматывайся.

Молча смотрим в глаза друг другу.

- Даже не попытаешься меня остановить? - Мрачно уточнил Слава.

- Я... я пытался подобрать слова благодарности.

Парень тяжело вздохнул и пошел наверх один. Без меня.

А я смотрел ему вслед и тихонько крестил напоследок.

Сижу на кухне, пью чай и слушаю тишину. Слава понимается по лестнице, а я представляю какой станет моя жизнь без него. Без этого психа со склонностью к рукоприкладству. Наверное, придется искать новую работу. Скорее всего, в офисе. Если повезет - теплом и с кулером. Целыми днями я буду заниматься нудной никому не нужно работой. Потом приходить домой, кормить кота, смотреть телек, ложиться спать. Возможно, попробую зарегистрироваться на сайте свиданий. Найду кого-нибудь из сильно отчаявшихся и до конца своих дней буду слушать какой я бесполезный кусок г...на, не способный попросить о повышении, бросить носки в корзину с грязным бельем, прибить гвоздь и сделать ремонт в доме. Возможно, у меня даже будут дети. Они будут много орать, много требовать. Я перестану покупать пиво. Кот сдохнет от старости. Собаку мы продадим, чтобы не покусала малышей и не ела так много... и я останусь совсем один в своем маленьком унылом мире без права даже посмотреть футбол с друзьями в гараже. Потому что ни друзей, ни гаража у меня нет... а футбол я не люблю...

- Слава!

Кидаюсь следом, но, споткнувшись о край пледа, падаю на пол, проехавшись по нему подбородком.

Меня поднимают, отряхиваю, стучат по плечу и тепло улыбаются в ответ. Не сразу понимаю, что все это время он стоял за стенкой и ждал когда я опомнюсь. Но даже обижаться уже не получается, а потому я только вымученно улыбаюсь в ответ и иду следом, прижимая к груди плед и надеясь на лучшее.

Ребенок сидел на потолке и смотрел на нас. Сидел по-собачьи, упираясь в потолок руками. И ее огромный бант находился чуть выше моей головы.

- Главное - не отводи взгляд. - Прошептал Слава.

Сжав зубы, смотрю в холодные, словно ледяные, глаза, черная радужка которых становится все шире и шире, пока не закрыла белки полностью. Рот ее медленно начинает растягиваться в улыбке. На ощупь, хватаю Славу за руку и сжимаю пальцы что есть силы, стараясь внимательно слушать стих изгнания, зачитываемый вслух.

Девочка улыбается все шире и шире, пока уголки губ не достигают ушей. Потом она открывает рот, разделяющий ее голову надвое, и что-то говорит. Но сердце колотиться так громко, что я даже Славу слышу с большим трудом.

Как медленно н читает. Как медленно-то. Ребенок каким-то невероятным кульбитом спрыгивает на пол, все это время не отрывая от меня взгляд. Встаёт. И медленно идет ко мне. Отступаю назад. Она делает еще шаг, я снова иду назад. Слава вынужден следовать за мной, так как его руку я и не думал отпускать.

Глаза девочки раскрываются все шире. Она уже не говорит, а визжит. С трудом различаю свое имя. Бантик падает на пол, осыпаясь пеплом. Тонкое платьице сползает с плеч вместе с кожей. Мне страшно. Но она все шагает, теряя одежду, кожу, мышцы, органы - падающие на пол вокруг нее с каждым новым шагом. В воздухе разносится смрад и слышны чавкающие звуки шагов.

- С-слава....

Пальцы одеревенели. Я уже не понимаю: держу ли его вообще. И рядом ли он. Но внезапно ребенок останавливается. Не сразу понимаю, что я покинул комнату, а ребенок сделать этого не может - застыв у порога. Уже различаю слова Славы. Кажется, он дочитает последнюю строчку. Скелет, оставшийся от ребенка ярко вспыхивает и огонь пожирает ее целиком, проглатывая кости и оставив только пепел, осыпавшийся на пол.

Тишина. Сердце бухает в груди. Слава пытается расцепить мои пальцы. А мне больше не нужно смотреть в эти мертвые черные глаза и чего-то ждать.

- Влад! - Рявкнули на ухо.

Медленно поворачиваю голову и смотрю в разъяренные глаза друга.

- Руку пусти, гад!

Перевожу взгляд на пальцы. С трудом их разжимаю. Славка выматерился и скинул куртку. На руке остались медленно багровеющие следы пальцев. Надо же. Даже не думал, что так силен.

Потом тишина, темнота. Кажется, я упал в обморок.

Суббота 27 декабря

10:21

Сижу в машине. Меня укачивает на ухабах, ремень безопасности плотно фиксирует на сиденье, а за окном мелькают однообразные деревья, изредка перемежающиеся кустарниками. Серое небо покрыто пеленой облаков, не давая увидеть солнце. Птиц нет. Никого нет. Зато так спокойно и уютно ехать в машине под завывающие крики рамштайна.

Хмуро поворачиваю голову к Славе. Тот что-то напевает себе под нос, одновременно дымя огромной черной сигарой и довольно изучая путь впереди.

- Потише нельзя? - Меня банально не услышали. - СЛАВА!!!

Он повернул голову, подмигнул мне и прибавил громкости. А у меня нервы. У меня стресс. Я недавно едва не умер от остановки сердца. Короче, я открыл окно, выдернул магнитолу и выкинул ее наружу.

Тишина. Покой. Слегка мешает только визг тормозов и брошенное вперед тело. Мое, к слову. Которое мужественно удержали ремни безопасности.

12:32

Магнитола сломана. У меня не хватает зуба мудрости и присоски с зубами спереди. Глаз тоже подбит, но и Слава получил сапогом под ребра, пока я отбивался, барахтаясь на сиденье, и только сильнее запутываясь в этих ремнях.

Мы снова едем. В полной тишине. И даже выбитые зубы не мешают широко улыбаться и изучать окружающий пейзаж.

- Ты хоть знаешь сколько она стоит?!

- Неа.

- Да тебе столько за всю жизнь не заработать!

- Жато тихо.

- И зубы тебе еще вставлять.

Пожимаю печами. Эта проблема в данный момент меня мало заботит.

- Вот ежели б был кто другой...

- Я решил пойти на етинопорштва.

- Куда?

- Щерес пару мешяцев не ты меня, а я тепя пить пуду.

- Ну-ну. Что-то в прошлый раз ты оттуда быстро свинтил.

- Так то в прошлый. Я тогта умирал. А теперь я шить буду, тело так и сощится энеркией. Так што ушти, к тантишту шледующим итешь ты.

- Как скажешь - Усмехнулся Славка и выбросил в окно грязную магнитолу, которая так и не заработала.

Вторник 30 декабря

Очень болят зубы. Мне их все-таки вставили. Боль была... адская. Татуировка на таком фоне казалась рисунком, набитым фломастером на паролоне. Зато какая теперь у меня улыбка... на фоне татуировки это просто нечто.

31 декабря, среда.

10:04

Знаете, новый год - прекрасный праздник. Я бы даже сказал, что это время, когда должны сбываться мечты. И вот конкретно именно сегодня я встал и понял, что мои желания должны начать сбываться уже сейчас, а не когда-то там в отдаленном будущем. В конце концов, я не хочу в восемьдесят лет трясущимся старичком бегать по Багамам и счастливо улыбаться местным красоткам. Да и на американские горки в Диснейленде подняться не даст давление, артрит и три инсульта в очереди. А потому я встал, я распахнул окна, я... я замерз и закрыл их обратно. Так. Кот. Сидит у ног и орет тоскливо на одной ноте. Что ж, начнем с его пожеланий, благо они у него всегда однотипные.

10:15

- Слава! Вставай! Вставай, кому говорю, скоро новый год! - Врываюсь в комнату как свежий утренний ветерок и изучаю кучу мусора, банок из-под пива на полу и окурки сигарет в упаковке давно миновавшей стадию пепельницы. Из-под пледа дернули ногой, интеллигентно намекая на поспать.

Но я был неумолим. Открыл окна, дверь, впустил кота, позволил щенку забраться на постель и попрыгать по парню изрядно потяжелевшей тушкой. И... таки он встал! А я обогатился на еще один фингал, правда, уже не под глазом, а в челюсть.

Кажется, я учусь уворачиваться.

- Влад, какого хрена? - мрачный и злой Слава явно не знал кто такой дух рождества.

- Новый год скоро. Мечты должны сбываться. - Сижу в углу, держусь за челюсть и мрачнею прямо на глазах.