На солнце или в тени (сборник) - Кинг Стивен - Страница 7

В последние несколько месяцев до того, как он оказался в больнице, записок стало меньше. На ее вопросы он отвечал, поднимая или опуская большой палец. А иногда пожимал плечами (что для нее в зависимости от ее собственного настроения означало либо «не знаю», либо «не важно»), приподнимал брови («неужели?») или улыбался. Но в последнее время улыбки стали большой редкостью.

Джоз обещал приходить каждый день – купать его и менять постельное белье. Сказал, что поставил в холодильник коробку с лекарствами, которыми можно при необходимости пользоваться, и прикрепил к дверце записку магнитиком. Оставил кучу инструкций и сказал, что подыщет волонтера, чтобы приходил каждые несколько дней.

Мой план состоял в том, чтобы объявиться в галерее, где она работала. Я надеялась, что узнаю ее по фотографиям, которые она помесила в «Фейсбуке». Скажу, что в городе я приезжая, притворюсь, что запуталась в улицах, спрошу, как куда-нибудь пройти или еще что-нибудь. Уйду, прежде чем она сообразит, что в моих словах нет никакого смысла. Этого будет вполне достаточно. Но после того, как в четвертый раз там ее не нашла, я сдалась и спросила по фамилии. Удивительно, с какой готовностью люди выкладывают самые неприглядные детали о других. Мне поведали, что она недавно неожиданно уволилась, чтобы ухаживать за больным мужем. Его рак дал рецидив. Сначала он лежал в больнице, затем его выписали, поскольку больше ничем помочь не могли.

Сразу созрел план Б. Я поступила на пятидневные курсы волонтеров для работы в хосписе. Согласна, смошенничала. Но ничего в этом плохого, как может показаться на первый взгляд, нет. Ничего дурного я не собиралась делать. Приду, присмотрюсь к ней, пару минут поговорю, а затем час или два посижу с ее мужем. Она тем временем сможет сходить в парикмахерскую или заняться чем-нибудь таким, что нельзя делать подле умирающего мужа. Потом объявлю добрым людям из хосписа «Пайонир-Вэлли», что не способна на такую работу. Скажу, мне очень жаль, но я для этого не создана. Затем каждый будет продолжать жить своей жизнью.

Она только-только заварила кофе, когда услышала на подъездной аллее шум мотора. Волонтер. Бросила быстрый взгляд в зеркало и постаралась представить, какое производит впечатление. Хорошо, что Джоз приезжает по утрам, иначе она до сих пор бы сидела в ночной рубашке. Она глубоко вздохнула и с улыбкой открыла дверь.

– Привет. Вы, наверное, волонтер. Спасибо, что пришли. Меня зовут Грейс. Ричард в соседней комнате. Он… да что там… вы все сами знаете. Входите, пожалуйста. Не очень понимаю, как нам взаимодействовать. Ни с чем подобным раньше не сталкивалась. Так что говорите, как мне себя вести. Я вам нужна? Может, мне уйти?

– Привет, я Ханна. Я… м-м… тоже ничем подобным раньше не занималась. Сегодня в первый раз.

– Ну что ж, в таком случае будем думать, как себя вести, вместе. Проходите.

Ричард, когда они к нему заглянули, спал, и обе женщины вернулись на кухню.

– Я только что заварила кофе. Хотите?

– Конечно. То есть я хотела сказать, да, спасибо. Но это я должна вам помогать. Хотите поручить мне что-нибудь? Могу куда-нибудь сбегать. Или посижу здесь… если вам нужно куда-нибудь выйти.

– Нет-нет, не сегодня. Если не возражаете, давайте немного просто посидим. Мне приятно побыть в вашей компании.

Налив кофе, они расположились за столом.

– Красивый дом. Вы давно живете в Нортгемптоне?

– Переехали сюда после свадьбы. А в этот дом переселились около тринадцати лет назад. Сразу после того, как младшенькая пошла в школу.

– Так у вас есть дети?

– Две девочки. Теперь уже женщины. Мисси и Джейн. Примерно вашего возраста. Может, чуть моложе.

– Живут где-то поблизости?

– Мисси в Коннектикуте, в Хартфорде. Джейн в Стокбридже. Недалеко. До каждой примерно час на машине, правда, в противоположных направлениях. На этой фотографии Мисси и Джон. Снимались несколько лет назад на Гавайях. А это их мальчишки Вилли и Мэтт. А вот Джейн с Кэтрин и малышом. Джейн та, что с серьгами. Ричард сфотографировал их в аэропорту, когда они вернулись домой с Мэдисоном. Обе приезжали на пару дней, Мисси и Джейн, когда мы забирали Ричарда из больницы. Собираются снова объявиться в четверг к обеду. Будет годовщина моей свадьбы.

– Это хорошо. То есть я хочу сказать, что вы держитесь вместе. Сколько лет вы замужем?

– Тридцать восемь. Трудно поверить, что столько прожили вместе.

– Тридцать восемь? Не может быть! О, простите, это просто здорово! Вы, наверное, были очень молоды, когда выходили замуж.

– Да. Мы оба были молоды.

– Когда вы… как вы познакомились?

– Как познакомились? Бог его знает. Мне кажется, я знаю Ричарда с пеленок. Мы жили на одной улице, наши родители дружили. Это была, что называется, школьная любовь.

Они помолчали.

– Пойдемте посмотрим – если он проснулся, я вас познакомлю. Не знаю, в курсе ли вы, что Ричард не может говорить, а кормлю я его через желудочный зонд. Ну, встали. Ричард, дорогой, это Ханна. Она будет приходить к нам раз в несколько дней. Я правильно поняла, Ханна? Так мне сказал Джоз. Она будет проводить с нами немного времени. Хочешь, включу телевизор? Может, найду бейсбольный матч. Или новости? Сейчас попробую…

Муж помотал головой – не надо.

– Хорошо, дорогой. Тебе не жарко? Я только чуть-чуть подкручу… ладно-ладно, не буду. Извини, все нормально. Ханна сейчас уйдет, и я тебя покормлю.

Грейс проводила гостью до двери.

– Если хотите, могу прийти завтра, – предложила Ханна. – Если считаете, что это будет не слишком часто.

– Завтра – нормально. Мы будем дома, никуда не уйдем. О, извините, какую чушь я несу. Я хотела сказать…

– Все в порядке. Правда-правда. Вам что-нибудь принести? По дороге я могу заскочить в магазин и купить все, что нужно.

– Ничего не нужно. Хотя… Знаете, что я по-настоящему люблю? Без ума от картофеля фри и молочных коктейлей из «Макдоналдса». Купите это для меня? Только обещайте никому не рассказывать. Вообще-то я ничего подобного не ем. Сейчас дам вам денег. Ванильный. Вас не затруднит?

Веди себя естественно. Сядь в машину, пристегни ремень. Обернись, помаши рукой, заведи мотор и поезжай. Все равно куда. Куда глаза глядят.

Что такого, черт возьми, случилось? Ну, встретилась с матерью. Ну, выпила с ней кофе. В первый раз за тридцать девять лет посидела с ней за столом. С женщиной, которая вышла замуж за свою школьную любовь. Ну, и что такого? Она выросла с Ричардом. Он с детства ее дружок. Ну, забеременела мной и отказалась от меня. А затем вышла за него замуж и родила двух дочек. И следующие тридцать восемь лет они провели вместе?

Что-то не вяжется.

Ричард мой отец. Или нет. Не исключено, что между Ричардом «до» и Ричардом «после» вклинился еще какой-то парень и задержался достаточно долго, чтобы она успела забеременеть. Честно говоря, я никогда не задумывалась об отце. Мне не приходило в голову его искать и даже выяснять, кто он такой. В той жизни, которую я придумала для матери, его не существовало. Для моей матери. Для Грейс.

А что с сестрами? Они мне родные или только наполовину? Эта Мисси со своим мужем с квадратным подбородком, проводящая отпуск в экзотических странах. И лесбиянка Джейн. Моя сестрица-лесбиянка воспитывает китайчонка. Надо же, как круто. Но как-то очень стандартно. Вот черт! Я, получается, сестра-неудачница.

В среду Джоз спросил, не заметила ли она, что Ричард стал больше спать. Судя по всему, он не чувствует боли. Но через четыре дня после того, как его вернули домой, стало ясно, что он угасает. Она набралась решимости и спросила Джоза, как долго, по его мнению, это может продолжаться. Социальная работница в больнице говорила, что хоспис предназначен для тех, кому жить осталось не больше полугода, но сама она больше ничего не хотела тогда знать. Джоз сегодня заявил, что все продлится несколько дней или недель, но не дольше одной-двух. Сказал, он предпочел бы, чтобы больница пораньше помещала в хоспис смертельно больных, чтобы у них осталось больше времени побыть дома, где им лучше. Она не знала, что предпочла бы сама.