Жнец. Возрождение (СИ) - "Тота Моль" - Страница 6

Библиотекарь поднял несколько книг со стола и вернул их на пустующие места на стеллаже. Смахнул со столешницы пыль и снова вернулся к стеллажу. При этом взгляд прищуренных глаз ни на секунду не отпускал гостя из виду.

– Да не смотри ты на меня так, Елизарушка, не смотри. Не стану я сегодня прорываться в хранилища твои. А когда стану – никто не сможет помешать мне в этом. Ни ты, ни уловки твои. Я вернусь сюда, Судьбою ведомый. А против нее никто не смеет идти!

– Ну да, ну да, – усмехнулся библиотекарь, от чего седые усы встопорщились ершиком.

– Слыхали мы подобное когда-то, было дело. Обещания лились, как мед из кувшина. А речи были и того слаще. И что же в результате? Знания утеряны, боги забыты. И мы одной ногой в Хаосе стоим.

Библиотекарь продолжал перекладывать книги, как ни в чем не бывало, но в воздухе заметно повысился градус напряжения. Мужчина, собравшийся было уходить, медленно развернулся и подошел к конторке, за которой стоял Елизар.

– Ты на что это намекаешь, Кармин? Уж не на то ли, что это мы обернули мир в Хаос?

– Я не намекаю, мил человек, что ты. Мое дело маленькое – наблюдай, да записывай. Намеки – это по вашей части. Уловки, тонкости, хитропереплетения. А я пишу себе и пишу. День ото дня. Разных пишу. И богатых, и бедных, и хромых, и убогих. И одаренных, – едва слышно добавил библиотекарь. Но во внезапно воцарившейся тишине его шепот отчетливо отпечатался в воздухе.

– И, ежели, суждено одаренному ступить в этот мир, значит, так тому и быть. И никто не вправе перечить Судьбе и мешать ему в этом!

– Ты забываешься, Кармин! – до того тихий и спокойный мужчина перешел на противный визг. Как будто кто-то провел ногтем по стеклу. – Сотни лет Ткачи верно стоят на страже веретена! Сотни лет Ткачи упорно оберегают нити! И мы не позволим чему-то или кому-то изменить установленный порядок!

– Вами установленный, прошу заметить! – насвистывая веселую песенку, перебил негодующего гостя библиотекарь. – А Судьба, она такая. Никогда не выведаешь, где она одарит, а где покарает. Так что ступай домой, Ткач. И не беспокойся о насущном. Думай о вечном. Тебе уже немного осталось. Как и мне. А когда предстанем перед ликом Её, тогда и воздастся нам по делам нашим.

Мужчина сжал кулаки и склонился над конторкой, практически нависнув над низкорослым старцем.

– Я не позволю тебе вмешиваться в наши дела! Чтобы ты ни делал, нити не перепутать! Все будет так, как должно быть, уж я за этим прослежу!

– Следи, следи, Ткач, – старик добродушно похлопал гостя по плечу. – Внимательно следи. За нитями, да за веретенцем, чтобы не ускакало. За своими делами следи. А я за своими буду следить. И будет мир в покое и процветании, ежели каждый будет жить так, как в Заветах написано.

Мужчина сжал челюсти до скрипа зубов. Резко развернулся и зашагал прочь, не сказав больше ни слова.

Спертый воздух услужливо расступался перед незваным гостем, освобождая тому дорогу из библиотеки. Не дойдя до выхода нескольких шагов, мужчина просто растворился в воздухе, оставив после себя лишь облако зеленоватого тумана.

Библиотекарь усмехнулся, провожая мужчину хитрым взглядом. Потом достал из ящичка клочок бумаги и старое, потрепанное перо. Бумага потемнела от времени, рассохлась и, казалось, была готова обратиться в прах в следующее же мгновение. Перо выглядело немногим лучше. Но библиотекаря это не смущало. Все также насвистывая незатейливый мотив, он принялся записывать что-то непонятными символами на этот маленький клочок.

Сумерки сгустились еще сильнее, когда библиотекарь отложил перо и потер левое предплечье. Бережно свернув клок с заметками, он собрался было уходить. Но в последний момент вспомнил о чем-то. Засунув перо за ухо, он подошел к стеллажу с книгами, выбрал одну наугад и раскрыл ее где-то на середине.

– Прости, подруга, но мне только что в голову пришла удивительная история. О том, как один хитрый лис решил прикинуться молодым председателем школьного совета и настоять на зачислении одного одаренного товарища в одну интересную школу для одаренных товарищей. Слова сами в воздух выпрыгивают, грех такое не записать!

Вырвав одну страницу, старик поставил книгу на место. Вернулся к конторке, провел трясущейся рукой, изгоняя с листа ненужные слова, и принялся писать.

***

Всю дорогу домой Дениса разрывали противоречивые эмоции. С одной стороны, чувство нереальности и невозможности произошедшего, с другой – детский страх перед разносом дома. Несколько раз он порывался заговорить со своей провожатой, чтобы понять, что он только что пережил? Словно худшие кадры из компьютерной игрушки, посвященной отстрелу монстров, внезапно воплотились в жизнь. В том, что это был самый настоящий монстр, Денис не сомневался. Как и в том, что все, что он видел, было реально. Об этом же свидетельствовали полученные в бою травмы – стесанная скула, ссадины на руках, рваные джинсы на обеих коленках. Но каждый раз в последний момент не решался задать вопрос.

Но куда больший трепет в душе вызывало предстоящее объяснение с теткой. Рита была незамужней девушкой около тридцати. Но всем говорила, что ей двадцать пять. Отличный пример современной эмансипированной дамы – независимая карьеристка, не обремененная семьей и детьми. Денис не очень любил проводить с ней время, потому что привычная схема, в которой взрослые носятся за детишками, поучают и наставляют, в случае Риты давала сбой. Она просто обрисовала четкие правила жизни в её квартире, которым надо было следовать. За нарушение, конечно же, она не могла применять физические способы воздействия. Но легко могла сменить пароль от вай-фая, отключив при этом кабельные каналы. В первый раз Денис усвоил это пару лет назад, когда родители вызвали Риту сидеть с ним на новогодних праздниках. Теперь он прикидывал, как долго ему суждено прожить в изоляции от виртуального мира за сегодняшнее опоздание. Кто-кто, а Рита не слишком отличалась снисходительностью к детским шалостям.

Звонок в дверь разорвал в клочья последнюю надежду Дениса пробраться в квартиру незамеченным. Тихие шаги за дверью обратным отсчетом отбивали мгновения до крупнейшего разноса в истории человечества. Рита, конечно же, была дома. Шаги стихли. Щелкнул замок. Жалобно скрипнула дверь, словно предупреждая – еще есть время сбежать. Но бежать было некуда. Денис сделал глубокий вдох и попытался придать лицу наиболее равнодушное выражение. Дверь открылась, и на лестничную площадку рванул поток яркого электрического света и негодования.

– Тебя где носит? Ночь на дво… – Рита осеклась, так и не договорив. Неистовая отповедь застряла где-то посередине между Ритой и Денисом. В воздухе.

– Рассвета? – нескрываемое удивление при виде взрослой спутницы заставило тетку на время забыть о вине племянника. – Что случилось?

– Я заблудился. Можно войти? – ответил Денис за свою новую знакомую. Не дожидаясь разрешения, он скользнул мимо Риты в коридор, наспех скинул грязные кроссовки и поспешил в ванную. Хотелось поскорее смыть с себя не только грязь и запах потусторонней тварюги, но еще и все воспоминания о сегодняшнем дне.

Женщины в прихожей о чем-то негромко разговаривали. Но Дениса это мало волновало. Поскорее открутив краны на полную мощность, парень, наконец, решился взглянуть на себя в зеркало. Темно-русые волосы, еще с утра так модно зачесанные назад, сейчас клочьями торчали в разные стороны. Ссадина на скуле, разбитая губа, изодранные руки. Казалось, что он сцепился с бандой местных авторитетов. Денис вздохнул. Уже через два дня в новую школу, а он такой вот красавец-мужчина в полном расцвете сил.

– Карлсон, ей богу, – с досадой усмехнулся парень и отвернулся. Не заметив, как в его зеленоватых глазах промелькнул уже знакомый отсвет странного мира.

Мысли в голове перемешивались в одну непонятную субстанцию. Жизненно необходимо было разобрать всё произошедшее за сегодня по полочкам. Всё тело ныло, в голове пульсировала тупая боль. Кое-как выбравшись из ванной, Денис, крадучись, пробрался в свою комнату, захлопнул дверь, на всякий случай подставил стул и свалился на кровать с ноутбуком.