Пэпэла (Бабочка) Часть 2 - Уваров Максимилиан Сергеевич - Страница 23

Гогонава стоял перед столом и с остервенением бил в ладоши. Таргамадзе с хитрой улыбкой лениво хлопал пальцами левой руки по ладони правой. Папунашвили довольно крутил черные усы и улыбался Сориани. На лице директора театра сияла улыбка, и он бил руками по крышке стола.

– Минутку внимания! – крикнул Хачатрян, оказавшийся позади Илико. – Сейчас комиссия посовещается и… Ан нет. Кажется, вердикт комиссии уже готов. Прошу вас, Николай Геворгиевич!

Папунашвили поднялся и, громко откашлявшись, начал:

– Вообще, неожиданно. Мы думали увидеть дуэт танцоров, но… Этот танец – именно дуэт мастерства. Хочу отметить необычную технику танца господина Чантурии на пуантах. Мужской танец на пуантах уже не диковинка, но та техника, которую нам продемонстрировал танцор, достойна похвалы. Что касается постановки, то тут хочу отметить заслугу господина Смирнова. Танец продуман до мелочей. Конечно, есть несколько технических ошибок в режиссуре, но хочу заметить, что господин Смирнов, не изучая этот предмет, справился блестяще. В связи с этим наша комиссия решила отметить этот номер высшей оценкой.

Зал снова зарукоплескал, а Илико, оправившийся от первого шока, махнул рукой за кулисы, вызывая на сцену Сашку. Смирнов широко улыбнулся комиссии и публике и, громко стукнув каблуками, коротко по-военному кивнул головой. Илико, сделав шаг в сторону, развел руки и, склонив голову, прижал ладонь к сердцу.

До конца занятий оставался еще месяц. В один из дней к Илико подошел Смирнов и, отведя его в сторону, сказал:

– Я в следующем году не буду тут учиться. Отцу предложили должность в Петербурге. Я уезжаю. Поступлю в училище и буду заниматься постановкой танцев. Для балета я становлюсь тяжеловат, а ставить танец мне понравилось. Мне было приятно с тобой работать, – и Смирнов протянул Илико руку.

– Мне тоже, – Илико пожал протянутую ему ладонь и хотел обнять Сашку за плечи, но тот отстранился от него.

– Это не значит, что мы друзья. Мы с тобой вечные соперники, – сказал Смирнов и ушел вперед по коридору.

В самый последний день занятий в класс, где учился Илико, вошел Гогонава. Он обвел учеников серьезным взглядом и сказал:

– Господа учащиеся. Со следующего года школа закрывается в связи с прекращением финансирования. Труппу театра тоже расформировывают до окончания военных действий. Мне очень жаль…

Илико будто обдали ушатом холодной воды. Все его мечты и надежды рухнули в одну секунду. После занятий Гогонава передал ему рекомендательное письмо и сказал, что с ним он сможет продолжить обучение в Петербурге или в Москве.

– Тебе нужно танцевать, Илико, – сказал ему директор Гогонава.

– У меня нет денег, чтобы продолжать обучение. Тетушка с трудом сводит концы с концами, чтобы накормить нас с Изей. Квартиру в этом году никому сдать не удалось. Отдыхающих почти нет. Мне придется искать себе работу.

– Я надеюсь, что все это временные трудности, Илико, – вздохнул Гогонава. – Когда все закончится, ты сможешь продолжить обучение. Увы, кроме этого письма я не могу тебе ничем помочь.

Илико толкнул дверь в дом. В коридоре стояла полная темнота. Он дернул веревочку возле двери, но свет не зажегся.

– Изя! Что со светом? – недовольно крикнул в темноту Илико.

Из кухни появился слабый луч и раздалось характерное постукивание палкой.

– Я не слышал, как ты пришел, – Изя вышел в коридор, держа в свободной руке керосиновую лампу. – Мама не смогла в этом месяце заплатить за электричество. Она снова на дежурстве. Давай я тебя покормлю.

Они сидели в полутемной кухне и ели подсохшую лепешку с сыром, запивая ее несладким чаем. Нана вот уже месяц работала в госпитале, помогая солдатам восстановиться после тяжелых операций. Хотя она брала по несколько смен, денег катастрофически не хватало.

После скудного ужина Илико улегся на свою кровать, и к нему под одеяло тут же юркнул Изя.

– Школу закрыли… – Илико обнял за плечи Изю и зарылся носом в его жесткие волосы. – Я не могу больше сидеть на шее у Наны. Поеду на родину. Там у меня есть жилье. Через три недели мне исполнится семнадцать. Я уже взрослый и вполне могу найти себе работу.

– Почему… – Изя поднял на Илико глаза полные слез. – Почему все, кто мне дорог, уходят? Сначала бабушка. Потом папа Сандро. А теперь ты.

– Я не ухожу. Это все временно, Изя, – Илико вытер слезу со щеки Изи. – Я буду тебе писать часто. Обещаю! И приезжать буду.