Тёмная потерна (СИ) - "Луми Йоханнес" - Страница 15

Бугай, издав натуральный рёв, вскочил, приподняв пузом стол, тарелки и стаканы подпрыгнули и попадали, разбрызгивая содержимое. В спинку моего стула ощутимо ударился другой, но я уже был готов и встал, смещаясь влево.

— Кеш, ты чё?! — удивлённо воскликнули по меньшей мере двое из его спутников.

Вместо ответа Кеша издал новый рык и протянул ручищи к тому, что был слева, сграбастав за грудки. Сразу загомонило много народу, воздух прорезал вопль Зины:

— Артё-ом! Звони в МЧС!

Мои сотрапезники тоже вскочили, причём успели отойти на пару шагов назад. Приятель Кеши, неуклюже отбиваясь, рванулся назад, тонкая ткань рубашки затрещала и тут здоровяк, проявив неожиданную сноровку, схватил со стола вилку и вонзил её оппоненту прямо в щёку. Движение было столь стремительным, что невозможно было уследить. Мужик, заорав и зажав рану рукой, всё же вырвался, оставив в руке обезумевшего товарища изрядный клок одежды. Кеша же, вместо того, чтобы ринуться за ним, медленно обвёл зал налитыми кровью глазами. Ну и разумеется остановил взор на мне.

Когда я говорил «принять меры» я не имел ввиду бежать без оглядки, это всегда успеется, так что я всего лишь встал так, чтобы между нами была хотя бы несколько столов и стульев. Слетевший с катушек алкаш за преграду их не посчитал и, издав новый вопль, ринулся на меня. И зря. В тот момент, когда толстое бедро приблизилось к краю стола, я резко ударил по столешнице стопой с противоположной стороны. Потеряв равновесие, Кеша рухнул на стол, вытянутая рука с зажатой в ней вилкой была очень удобно расположена, и я убедился в очередной раз, что не растерял полученные ранее навыки. Рука попала в захват, пара движений с использованием инерции, и туша свалилась на пол словно огромный бурдюк с салом, а похожая на окорок длань зафиксировалась в одном из болевых приёмов. Вилку я вынул и откинул в сторону.

На этом, обычно, всё и заканчивалось, правда, таких моментов в моей жизни было всего два. Третий, почему-то, не сработал. Кеша начал вырываться и захват, в теории, должен был ему помешать это сделать по причине сильной боли. Однако у «быка» с нервными окончаниями было что-то не так, и я заподозрил, что если не отпущу, он сам себе сломает руку. Сломал. Предплечье, находясь «на скрутке», хрустнуло с тошнотворным звуком и кость, пропоров покрытую редкими чёрными волосами кожу, вылезла на пару сантиметров. Это было уже слишком — я разжал захват и отступил на шаг, ожидая, что Кеша сейчас осознает, наконец, что случилось и схватится за повреждённую конечность.

— Угомонись, мужик! — посоветовал я на всякий случай.

Не помогло. Громила, заворочавшись словно медведь, и опираясь на пол СЛОМАННОЙ рукой, начал подниматься. Самым странным было то, что он даже не стонал, а лишь что-то бормотал, но даже не слова, а словно повторял один и тот же звук. Что-то типа «ут-ут-ут». Наконец он сумел встать на одно колено, и я решил, что хватит церемоний. Быстрая двойка в открытую нижнюю челюсть должна была хотя бы свалить его. Не свалила. У меня было ощущение, что я бью свиную тушу, которой мои удары совершенно похрену. Кеша утвердил на полу левую стопу и начал подниматься, упираясь левой рукой в колено, всё же лишнего веса в нём было изрядно. Поза была слишком неустойчива, чтобы не воспользоваться, так что я, что было сил, толкнул его стопой и на сей раз сработали хотя бы физические законы — Кеша снова рухнул на пол. И тут же его рука коброй метнулась ко мне. Если бы не перелом, то точно схватил бы, а так только сильно ударил, слишком сильно для покалеченного.

— Не лезь, мужик! — закричал мне кто-то. — Не видишь, он одержимый?! Щас МЧС приедет, вызвали уже!

Да я-то вижу, что одержимый, но уже азарт какой-то появился. Или действительно хватит? В эту секунду слетевший с катушек мужик, издав новый, ещё более громкий вопль, схватил за ножку стул и, как был в положении лёжа, метнул его в мою сторону. Прицел был не точный, плюс левая рука, но поразила сила броска! Нихрена себе богатырь!

Я отступил назад, обернулся и увидел, что в зале остался совсем один, лишь пара лиц, одно из которых принадлежало Диме, испуганно выглядывали из вестибюля.

— Давай сюда! — замахал рукой мой приятель.

Тут позади него возникло какое-то движение и в зал ворвались сразу два человека в мешковатой брезентовой одежде и с автоматами в руках.

— Это не он! — заорал Дима сзади.

И я моментально понял, что «это не я» и если я сейчас не скажу, что это не я, то будет поздно.

— Это не я! — завопил я и поднял обе руки вверх.

Автоматы, снабжённые довольно мощными фонарями, скрестили на мне лучи и я зажмурил глаз, понимая, что мои приключения в этом мире закончились.

Меня спас Кеша. Издав из своего угла очередной рык, он, аки разъярённый медведь, ринулся в нашу сторону. Загремели выстрелы, гильзы звонко зацокали по кафельному полу, затем последовал звук падения чего-то очень громоздкого, и суровый голос требовательно произнёс:

— На свет смотрим!

Я повиновался, и, не опуская рук, посмотрел прямо на яркий луч укреплённого под стволом фонаря.

— Нормально всё, — решил военный, или кто это был, и разрешил мне опустить руки.

Дознаватель отпустил нас только спустя полчаса, попеняв мне, что полез куда не надо и проявил ненужную браваду. Тот факт, что я не знал, что мужик был одержимым и что это бывает именно так, к разряду смягчающих обстоятельств не относился.

— Вам разве на инструктаже не говорили — от всего непонятного и неизвестного держитесь подальше? — спросил меня человек в форме скорее военного, чем пожарного, и с капитанскими погонами на плечах.

А я и не помню, может говорили, а может и нет. Инструктаж был настолько вялый, что я потерял интерес к происходящему на третьей минуте, после того, как раздолбайского вида паренёк раз в пятый повторил:

— Держитесь подальше от тёмных мест, и не забывайте про очки.

Очки мне выдали, точно, причём Дима настоятельно рекомендовал купить другие, «мотоциклетные» как он их называл. Смысл был в том, чтобы плотно прикрыть глаза от… Призрака. Что это такое, объяснять нам не стали, но трижды, как не больше, повторили — в туман, в сумерках, ночью или в тёмном помещении надевайте очки. Почивший в бозе Иннокентий, кстати, работал в Горкомхозе, старшим смены и, со слов коллег, незадолго перед концом работы спускался в коллектор. Я мысленно похвалил себя ещё раз, что не пошёл работать в это самое коммунальное хозяйство. Судя по всему, мужик где-то нарушил технику безопасности, и Призрак проник в него. Как оказалось, лечение в этом случае было одно — тяжёлое отравление организма свинцом. Вплоть до летального исхода.

— Боксёр? — спросил меня один из бойцов, светивших мне в рожу минут десять назад.

— Да, нет, — ответил я, не понимая, с чего вдруг такой вывод.

— Челюсть ты ему сломал? — спросил он и только теперь я почувствовал саднящую боль в правой кисти, видимо ударил и в самом деле сильно.

— Наверное, — пожал я плечами.

— На будущее, — посоветовал боец, одетый, в отличие от офицера, в натуральную пожарную униформу, только без каски.

И на поясе у него вместо топора висели подсумки для магазинов, а ещё на спине у каждого из «огнеборцев» был небольшой рюкзак, из которого торчал толстый провод в чёрной резиновой изоляции. Провод шёл как раз к подствольному фонарю, которые «пожарники» сейчас выключили. Аккумуляторы они там, что ли, таскают?

— На будущее, если уж бить, то так чтобы не встал. Дрыном, кирпичом, чем угодно, но вали наглухо. Иначе никак. Но лучше — беги.

— Понял, спасибо, — поблагодарил я.

К счастью, сумка моя, висевшая на спинке стула, не пострадала, как и её содержимое, хотя и свалилась на пол, и мы, расписавшись в протоколах и заплатив по счёту (!) потопали домой.

— Ну ты дал стране угля! — то ли восхитился, то ли осудил Дмитрий мой, как я теперь понял, опрометчивый поступок.

— Да я ж не знал! — снова начал я оправдываться.