Выбери любимый жанр

Тёмная потерна (СИ) - "Луми Йоханнес" - Страница 13


Изменить размер шрифта:

13

— Штаны сто пятьдесят, поло полтинник, мокасы триста, — объявил продавец спустя несколько минут.

— Э-э, Саш, чё так мало? — не дал мне открыть рта Дмитрий.

— Ну грязное всё, стирать же! — весьма эмоционально ответил тот.

— А так ты, типа, не стираешь? — укорил его Дима. — Давай без вот этого вот, а?

Без «вот этого вот» принесло, в общей сложности, ещё сотню.

Я уже собирался было спросить, а как я пойду в таком виде, но, оказывается, всё было продумано без меня.

— Короче смотри, — повернулся ко мне Дима, — тут наверху есть магазинчик, шмотки, ну и прочее, затариваемся там, вещи Сашке, тебе бабки. По ассортименту как и везде, по ценам…ну, на базаре подешевле можно найти, или в госнике, но у тебя же горит, так?

Так. Горело. Возможность увеличить свой капитал на 480 рублей перевесила вероятные потери на разнице цен, к тому же и вариантов у меня не было. Спустя полчаса я стал обладателем странного вида штанов типа «карго», только без накладных карманов на бёдрах. Явный самострок, из какой-то ткани цвета хаки, весьма напоминающей брезент, но тоньше и легче. Поло сменила полосатая футболка с длинными рукавами и вырезом на шнуровке, в такой, по-моему, и играли в футбол тогда, а на ноги я нацепил самые натуральные сандалии. Вид был до слёз нелепый, но, как я уже понял, это и была местная мода, сформировавшаяся в условиях необычайно скудного ассортимента. Дима, к слову, выглядел почти так же, только штаны у него были светлые, словно из некрашеного льна, а футболка была не полосатой, а белой, с выцветшей синей полосой на груди и логотипом футбольного клуба «Динамо». Весь обновлённый гардероб встал в сто тридцать целковых. Кстати, тут я узнал, что червонцы бывают достоинством в один, три, пять и десять. И на всех лик Ильича, а отличаются они только цветом, ну и номиналом, разумеется. Надо же, а я думал, на сотне репа Сталина будет красоваться.

Кроме обновок Дима посоветовал мне купить пару трусов и маек типа «алкоголичка», но я отказался от них, по причине бесполезности этой детали одежды. А вот труселя, тёмно синие, копия как у нас в армии были, взял, по двадцатке, дорого вроде, но посмотрим. Кроме белья, я, по настоянию Димы, купил большое полотенце, в «госниках» такие не продавались, а душ принимать надо, шлёпанцы из дерматина, тоже нужно, согласен, ну ещё пару-тройку мелочей. Все покупки сложили в сумку, купленную здесь же, брезентовую, но фасон явно из другой эпохи. Я бы предпочёл рюкзачок, типа как молодёжь таскает, в моём слое, в смысле. Но тут их, почему-то не было вообще.

— Ну чего, обмыть? — Дима щёлкнул пальцем по горлу и оно отозвалось неожиданно гулким звуком, словно у него там была пустота, а не плоть.

— А, давай, — махнул я рукой.

Гулять так гулять, я сегодня при деньгах.

ГЛАВА 3

— Знач смотри, — работал за гида Дмитрий, — с нашими рожами не в каждое заведение пустят, но и себя уважать надо. Рюмочные или пивные, это для котья, ты, вроде не из таких, нет?

Нет, я был не из таких.

— Вот и я не на помойке себя нашёл, в чебуречные тоже не ходи, раньше нормальные были, но сейчас все Алискер, он же Алик, под себя подмял, кормят дерьмово, изжога замучает. Вообще всё кавказское, — он произнёс это слово с акцентом — «кауказское», — стало совсем шнягой. Посему, наш выбор это Пельменная номер один!

Эту фразу Дима выкрикнул, нисколько не смущаясь прохожих, и протягивая руки к вывеске, на которой допотопным шрифтом было написано «Пельменная N 1».

— А есть два и три? — спросил я, задержавшись у входа и приглашая жестом зайти моего нового приятеля первым.

Он, в свою очередь, предлагал сделать это мне.

— Нет, — это был ответ на мой вопрос, — есть просто пельменные. Но эта — лучше. Привет Зинуль, места есть?

Зинулей оказалась весьма пышнотелая, но невысокая блондинка чуть за двадцать пять, одетая в тёмно-синюю юбку, белую блузку, белый фартук и белый же головной убор, названия которого я не знал, но определил для себя как «кокошник».

— Не Дим, тока если подсаживаться к кому-то, — ответила официантка, стрельнув в мою сторону глазками и ловко протиснувшись между двумя стульями, приподняв над головой поднос с тарелками.

— О, видишь! — победно заявил Дима. — Аншлаг. И так каждый день. Народ рублём голосует. Так, ща решим.

Он встал у входа в зал примерно на десять столиков, три из них стояли у окон и вмещали лишь по три человека, остальные же имели по стулу с каждой из сторон.

— О, пошли, — ткнул он меня кулаком в бок.

И решительно направился к дальнему столу, за которым сидело двое — мужчина может чуть младше меня, и очень молодой парень, от силы лет восемнадцать, как я прикинул.

— Привет, мужики, — поздоровался Дима с обоими, — мы присядем?

— И тебе не хворать, — ответил старший, отодвигая стакан с чем-то красным.

— Вот, знакомьтесь, — представил нас Дима, — это Костя, вчера провалился. Это братья Черепановы, отец и сын.

— Это как? — спросил я, протягивая руку старшему и лихорадочно соображая, может ли быть такое с учётом фактора «множественной вселенной».

— А вот так, — успел произнести Дима, перед тем, как мужик представился:

— Максим.

— Максим, — пожал мне руку второй.

Я поиграл взглядом в пинг-понг, ища сходство в лицах, но особых совпадений черт не увидел. Старший был уже с плешью, сияющей среди русых и довольно редких волос, с крупноватым носом в красных прожилках, и причудливо искривлёнными мочками ушей. У младшего ушей под копной курчавых волос видно не было вовсе, нос был тонким и слегка «ястребиным», губы тоже тонкие, особенно, почему-то, выделяющиеся на фоне небольшой, куцей бородки. Вообще, старший был явно славянских кровей, а вот «сын» имел в предках кого-то с Ближнего Востока или Кавказа.

— Оба Максимы, оба Сергеичи, оба Черепановы, оба провалились из Твери, в один день, час и минуту.

— Да ладно? — подивился я. — Так вы..?

— Не, не родственники, мы из разных слоёв, — ответил старший.

— Что будем заказывать, мальчики? — требовательно спросила у меня над ухом Зина, возникшая слева, откуда у меня наименьший обзор.

— Так пельмешек! — воскликнул Дима, и посмотрел на меня.

— А что ещё есть? — я поискал взглядом меню, но не нашёл.

— Пельмени, вареники с вишней, салат, — скороговоркой выпалила Зина.

— Салат с чем? — уточнил я.

— Салат с огурцами, — последовал недовольный ответ.

— Новенький, что ля? — повернула официантка голову в мою сторону, и тут же набросилась на моего спутника, — Ди-им, а чево не объяснил человеку? Я тут одна, меж прочим, а вас вона скока!

— Да всё, всё Зинуль, успокойся, ща всё сделаем, — примирительно поднял ладони Дима.

— Давай по пельмешкам, по салатику, мне со сметаной, тебе с чем? — спросил он у меня и, предупреждая мой очередной вопрос, пояснил. — Подсолнечное масло или сметана?

— Масло, — выбрал я.

— Так, пить чево будети? — поторопила нас официантка.

— Водочки? Да?

Пить мне, если честно, не очень хотелось, к тому же я не любитель водки. Вискарика бы накатил, но Дима же ясно сказал, что обмыть.

— Соточку только если, — обозначил я рамки и добавил, словно извиняясь. — Завтра на работу.

— Два по сто, морсику на запивочку, вы как мужики, присоединитесь? — поинтересовался Дима у мужиков.

«Братья» переглянулись и синхронно кивнули головами.

— О, парням тоже по соточке.

— Мне морс ещё, — добавил заказ младший.

Официантка пулемётной очередью повторила заказ и удалилась.

— Ну что, Костя, рассказывай, откуда ты? Как провалился и как до такой жизни дошёл? — насел на меня «отец» Черепанов.

На первые два вопроса я ответил быстро и довольно сжато, опустив подробности, сказал что выпал в каких-то развалинах и меня подобрал патруль. А затем, промурыжив до утра в кутузке, отправили сюда, в столицу. Город Ленинград, здесь его, почему-то упорно зовут именно так, вызвал уже знакомое уважение и воспоминая о поездках. Культурная столица, всё-таки, как ни крути. Зинуля сначала принесла морс и водку, но тут люди были воспитанные, дождались закуски, то есть непосредственно пельменей, под них и выпили. Древнее блюдо, изобретение которого приписывают себя сразу десяток народностей, оказалось очень даже ничего, впрочем, я в нём мало что смыслю и не фанат. Доподлинно известно, что желудок неженатого мужчины со временем приобретает форму пачки пельменей, но я, за двенадцать лет холостой жизни ел «дежурное блюдо» дай бог раз в квартал. Но именно эти были вкусные, и порция приличная, штук 15, наверное. Всё это было посыпано скромной щепоткой укропа, и не совсем посередине возвышался холмик сметаны — добрая ложка, не меньше. А салат действительно состоял из листьев салата, порезанных тонкими полосками, очень тонких кружочков свежих огурцов и того же укропа. Ну и капля пахнущего семечками растительного масла. Всё просто и непритязательно — серые общепитовские тарелки, у меня так с отколотым краем, алюминиевые вилки, гранёные стаканы и такие же стопки, только в два раза меньше. Пара кусочков «серого», то есть не совсем белого, хлеба лежали на краю тарелки с пельменями. Ещё на столе стоял пустой металлический стакан, и я догадался, что когда-то в нём были салфетки. Дима, явно отработанным движением, достал из кармана носовой платок и протёр им вилку, я извлёк свой — это было последнее, кроме носков и трусов, что связывало меня с Тем миром. Внезапно стало невероятно тоскливо, я вдруг со все ясностью осознал, что никакой это не сон и не галлюцинация, это всё на самом деле происходит со мной. Сейчас!

13
Перейти на страницу:
Мир литературы