Всеобщая история искусств. Русское искусство с древнейших времен до начала XVIII века. Том 3 - Алпатов Михаил Владимирович - Страница 3

Древнейшие скифские курганы были обнаружены близ Кировограда (Мельгуновский) и в Келермесе (на Кубани). Здесь найдены роскошные золотые изделия.

Ковшик в форме утки

Особенно богато украшены были золотые ножны железных мечей. В изображениях животных заметно стремление придать им фантастический облик. Львы изображаются с птичьей головой или хвостом рыбы. Чудовища должны были внушать людям веру в сверхъестественную силу владельцев тех предметов, которые были украшены подобными изображениями.

Среди древнейших скифских изделий постоянно встречаются изображения оленя с подогнутыми ногами. Первоначально подогнутые ноги означали быстрый прыжок животного. Однако поскольку фигура животного давалась вне пространства, она легко утрачивала свое первоначальное значение. Скачущий олень становился знаком, символом, он выглядел лежащим с подогнутыми ногами. В изображениях нескольких животных все более выступает стремление подчинить их строгому порядку: фантастические звери выстраиваются в ряд или строго симметрично располагаются один против другого. Их вынуждают участвовать в тех торжественных процессиях, которые направляются к трону владыки, или выступать в качестве его телохранителей. Все это никак нельзя объяснять только одними воздействиями на скифов искусства Ассирии или Урарту. В этом находили себе выражение те художественные представления, которые складывались у скифов по мере укрепления власти их царей.

В VI–IV веках до н. э. скифы приходят в соприкосновение с Грецией. В обмен на скот, меха и зерно они получают из Греции вино, оливковое масло, драгоценные ткани и всякого рода изделия. Скифы сталкиваются с греками на почве греческих причерноморских колоний, они вступают с ними в союз и помогают им в борьбе с персами. Скифы посещают греческие города, многие из них усваивают высокую интеллектуальную и художественную культуру Греции. Соприкосновения эти не замедлили сказаться и в искусстве. В Причерноморье начинают выделывать предметы украшений, в которых исконные скифские мотивы сочетаются с чисто греческими. Рядом со скифскими оленями появляются образы, восходящие к работам великих греческих ваятелей. Сочетание чисто скифских и греческих мотивов можно видеть в замечательных произведениях ювелирного мастерства, найденных в курганах Куль-Оба в Керчи, Чертомлык и Солоха на Нижнем Днепре.

Украшающие скифские предметы рельефы порою возмещают нам утрату многих прославленных шедевров в самой Греции. В некоторых из этих рельефов греческими мастерами увековечен внешний облик древних скифов, и это делает их ценным историческим источником (1,92). По силе художественного воздействия произведения, в которых греческие колонисты пытались следовать примеру скифов, уступают оригинальным скифским изделиям. В этих подражаниях и подделках есть известная сухость выполнения, надуманность в размещении фигур; изображениям зверей не хватает той первобытной силы, которая так полно сказывается в чисто скифских произведениях (I, 176).

При всем том культурные связи скифов с древней Грецией оставили заметный след в искусстве, которое в дальнейшем развивалось в нашей стране. Не говоря уже о греческих колониях на берегу Черного моря, в которых строились мраморные храмы, расписывались фресками погребальные склепы, выделывались роскошные золотые украшения, много произведений греческого мастерства благодаря торговле попало в глубь нашей страны. Недаром на Украине в нынешней Хмельницкой области, в краю, где впоследствии развивалось древнейшее русское искусство, заступ археолога нередко обнаруживает куски милетских чернофигурных амфор с стройными силуэтами оленей, отмеченными печатью эллинской грации и ритма.

То, что принято называть одним общим названием «скифское золото», представляет собой явление глубоко разнородного характера. В одних и тех же курганах греческие и скифские вещи встречаются в ближайшем соседстве. Этим не снимается глубокое различие между двумя художественными культурами, за которыми стоит коренное различие общественного строя и мировоззрения. В одном случае — высокоразвитая городская культура рабовладельческого общества, в другом — культура полукочевых-полуземледельческих племен, долгое время сохранявших черты родового строя.

В греческих изделиях больше изящества, тонкости, гармонии; на каждом мельчайшем произведении прикладного искусства — отпечаток античного гуманизма. Скифские изделия по сравнению с ними грубее, тяжелее, более неуклюжи. Зато в меткой и верной передаче зверей и их повадок скифы превосходят греков. В их изделиях есть та сочность и та полнокровность, которых не хватает изысканному позднегреческому искусству. Видимо, проникновение эллинской культуры порой вызывало противодействие скифов: сохранилось предание о скифе Анахарзисе и царе Скиде, которые после посещения Греции были обвинены в измене родным богам и жестоко за это пострадали. Несмотря на это противодействие греческому влиянию, скифы восприняли от греков некоторые художественные мотивы, вроде образа женского божества (стр. 25).

Скифскими древностями называют памятники I тысячелетия, которые были обнаружены на огромном пространстве от Приднепровья и Придонья до Енисея и Алтая. Между большинством из них есть точки соприкосновения, но имеется и ряд существенных отличий. Люди, жившие на Востоке, занимались в середине I тысячелетия до н. э. преимущественно скотоводством и земледелием. В их искусстве есть много общего с древнейшими памятниками Ирана, Монголии и Китая. Но в основном их искусство отличается яркой самобытностью. На Енисее, близ Минусинска (среди памятников так называемой Тагарской эпохи ХШ — XI веков до н. э.), обнаружены литье из золота, серебра и бронзы, изображения животных, в частности скачущих и преследуемых хищниками оленей с ветвистыми рогами. Из Монголии экспедицией замечательного русского путешественника П. Козлова были вывезены расшитые ткани более позднего времени со сходными изображениями животных. В замерзших курганах Пазырыка на Алтае находят несметные богатства похороненных вождей. Здесь встречаются и их маски с чертами портретное™. Старинные так называемые Орхонские надписи высокопарно прославляют князей как богоподобных существ. В остальном в древнейшем искусстве Сибири почти не находит себе места образ человека.

Самое замечательное из того, что сохранилось от народов Западной Сибири и Приуралья, это рассеянные по огромным когда-то населенным ими пространствам предметы так называемого «звериного стиля» (2). Всевозможные пряжки, бляшки, застежки и украшения седел из металла, дерева, кожи и войлока покрыты были изображениями лосей, оленей, барсов и орлов. Среди них встречаются и фантастические изображения, вроде льва с орлиной головой и крыльями, так называемого грифона, и зверя с ветвистыми рогами и хвостом, которые завершаются птичьими головами. Хищники обычно нападают на оленей или лосей и жестоко терзают их; змеи душат диких кабанов; те либо оказывают яростное сопротивление, либо вырываются и спасаются бегством. Иногда изображения заключены в прямоугольную рамку. В большинстве случаев под ногами животных изображается узкая полоса земли.

Изображались ли эти животные потому, что они привлекали первобытных охотников в качестве добычи? Или же в этих животных следует видеть предметы поклонения отдельных племен, их родовые знаки, и в таком случае борьба между животными означает столкновение между отдельными родами? Мы располагаем слишком скудными данными о воззрениях скифов, чтобы дать ответ на эти вопросы. Вряд ли им было свойственно последовательное иносказательное понимание каждого образа. Более вероятно, что в этих изображениях хищников, их жестоких схваток, неустанной погони, неукротимой звериной силы древние скифы выражали свое понимание окружавшей их природы, которую они зорко наблюдали и хорошо знали, как опытные охотники.

Реалистический характер изображений животных в скифском искусстве снискал ему мировую славу. Особенно хороши изделия, в которых представлены не такие звери, о которых скифы могли знать только по изображениям на иранских изделиях, но такие, которые были хорошо им известны по их собственным наблюдениям.