Пересекая границу (СИ) - "Stacey" - Страница 61

– Она будет наказана за свой поступок, – кивнул мне Фредерик, и покинул комнату. Через несколько мгновений из недр дома донесся душераздирающий вопль:

– Отец, не-е-ет! Не поступай так со мной!

Я испуганно забилась в дальний угол комнаты, рисуя в голове кровавые ужасы, но где-то в глубине души ликуя по поводу того, что Мирабэлль воздалось за ее деяния. Еще через несколько минут я увидела в окно удаляющуюся фигуру женщины. Она шла размашистым шагом, и в каждом ее движении была ярость. Похоже, ближайшие несколько лет мне лучше было не возвращаться в Вайон. Но она приходила с определенной целью. Похоже, ее наказание было в том, что Фредерик отказал ей в оказании столь желанной услуги по остановке возраста. Так ей и надо. Я ехидно захихикала, глядя, как она скрывается в лесу.

Постояв еще немного и убедившись, что Мирабэлль действительно больше не вернется, я вышла в коридор и, подобрав по пути с пола полотенце, отправилась охлаждаться в реке, довольная собой и восстановленной справедливостью.

Глава 26. Возвращение.

Тягучий летний день проплывал мимо меня, словно раскаленное масло по сковороде. Изнывая от жары, я лежала на столе и в сотый раз, который день гипнотизировала свой металлический цилиндр. Не было никаких сил работать, и я обреченно ждала закат в надежде, что немного спадет температура и я хотя бы смогу двигаться. Положила голову на руки и прикрыла глаза. Уже которую ночь я не могла уснуть из-за какого-то непонятного чувства волнения, словно предчувствия чего-то, что я не могла понять. И каждый раз решая, что я могу предчувствовать что-то плохое, я начинала нервничать еще больше, отчего, замкнув себя саму в бесконечный круг волнения, совершенно не могла спать. Я почувствовала, что ненадолго уплываю в сон, но беспокойство будто толкнуло меня в бок, и я открыла глаза. На цилиндре горела лампочка. Сердце остановилось, и я задохнулась, голова словно моментально забилась ватой, и мне показалось, что я сейчас отключусь. Но через мгновение пришло осознание: лампочка была зеленого цвета!

– Зеленый… – выдохнула я, убеждая себя, что это не красный цвет, не показатель того, что путеводитель отключился, сломался, пропал навечно. Но что значил зеленый цвет?

Я схватила цилиндр и выбежала в коридор, оглядываясь и пытаясь решить, куда направиться в первую очередь в поисках имплантера.

– Фредерик! – крикнула я и быстрым шагом пошла на кухню, где его не оказалось. – Фредерик! Фредерик! – повторяла я как заведенная, обегая все комнаты, но нигде не могла найти человека, который объяснил бы мне, что значил этот сигнал.

Я выскочила на улицу, прижимая к груди бесполезный, непонятный цилиндр. Почему Фредерик не сказал мне заранее о том, какие еще функции он может выполнять? Окинула взглядом небольшую поляну перед домом, надеясь обнаружить имплантера, но заметила у деревьев серебристый отблеск. Мгновение – и ко мне подлетел металлический шар, такой же, как тот, что увел от меня Маркуса. Я протянула к нему дрожащую ладонь, и тот лег в нее и отключился. Цилиндр, прижатый к груди, издал короткую вибрацию, следом за этим потушив лампочку.

– Где же твой владелец? – спросила я, поднимая глаза.

Из-за пригорка к дому направлялся мужчина. Я невольно сделала шаг навстречу, присматриваясь к пришельцу. У него были темные волосы, свободно прикрывающие уши. Разве Маркус не был наполовину выбрит? К тому же, у мужчины была короткая борода, он такого бы не допустил с его дотошностью. Как странно, это он или нет? Одежда светлого цвета выглядела совершенно обычно, как у любого другого магика.

И только когда мужчина подошел ближе, я узнала его. Вещи, которые были моими идолами долгие полгода, мгновенно превратились в бесполезный мусор. Они выскользнули из моих рук на землю.

– Маркус! – на глаза навернулись слезы, и я побежала ему навстречу, не в силах и дальше стоять дожидаться его у порога. Он так изменился, совершенно неожиданно для меня, непривычная прическа, и на левом ухе блестели три золотые серьги с какими-то символами, обхватывающие кольцами раковину сверху, но глаза, это были все те же медовые глаза, которые я ждала так долго. Я подбежала к нему, потянулась руками, чувствуя невероятное облегчение, вымываемое из меня льющимся потоком слез…

– Маркус… – прорыдала я, не веря своему счастью. – Я дождалась, дождалась!..

Он скользнул по мне взглядом. Холодное золото, коснулось меня, вызвав волну мурашек, чувство беспричинного страха. И, не останавливаясь, прошел мимо. Словно я была пустым местом, ничего не значащим, неприметным и ненужным. Не веря своим глазам я повернулась и крикнула ему вслед:

– Маркус, постой!

Словно собачка, всегда верная своему владельцу, сколько бы тот ее ни прогонял, побежала за ним следом, чувствуя, как в груди разрастается болезненный комок, будто репейник, раздирающий легкие и грудь своими острыми шипами-крючьями. Неужели я обманулась в своих ожиданиях? И за полгода… полгода… Он просто позабыл все, что между нами произошло, все было неправдой…

У порога нас уже поджидал внезапно откуда-то появившийся Фредерик, держащий в руках оброненные мной предметы.

– Ты вернулся, – благосклонно отметил имплантер, на что Маркус легко кивнул ему и, сняв с плеч рюкзак квадратной формы, передал хозяину дома.

– Это от вашего ученика, – произнес он. От его металлического голоса на глаза навернулись слезы бессилия. Все было зря, столько времени, столько нервов, столько чувств, все впустую…

– Благодарю, – Фредерик забрал сумку и сделал приглашающий жест в сторону дома. – Проходи, пора и мне выполнить свою часть уговора.

На негнущихся ногах я зашла за мужчинами. Они отправились дальше в дом, в ту комнату, в которой Фредерик когда-то имплантировал чип мне, и я, совершенно не подумав, пошла следом. Дойдя до нужной двери, Фредерик мягко остановил меня.

– Тобой я займусь следом, подожди в холле.

Я кивнула, глядя на то, как передо мной закрылась дверь. Большая, широкая, металлически-серая. Такая же безликая и пустая, как взгляд Маркуса на меня, когда я подошла к нему. Полгода… Пустые слова…

За дверью я разобрала тихий диалог двух мужчин.

– Анестезия?

– Не нужно.

– Уверен?

– Я похож на человека, который упадет в обморок от вида иглы и крови?

– Ты первый, кто отказывается. Дело не совсем в боли. Но что ж, если ты готов к подобному, как скажешь.

К подобному? Что имел в виду Фредерик? Я мгновенно включилась, попытавшись на время отстраниться от предательства Маркуса. Я ведь так и не видела, как происходит операция по внедрению чипа. Уж я-то, трусиха, не отказалась от анестезии и проспала всю процедуру.

Я осторожно встала на колени и прильнула к замочной скважине, стараясь не шуметь. Маркус сидел на том самом кресле, на котором когда-то и я, скованный по рукам и ногам. Фредерик не спеша расстегивал свой плащ. Не помню, чтобы он раздевался перед работой со мной.

– Информация в чипе та, что мне нужна? – напряженно спросил Маркус, наблюдая за ним.

– Конечно. Мне даже не пришлось ничего делать. По стечению обстоятельств, твоя подруга поспособствовала возвращению твоего похищенного чипа.

– Она мне не подруга, – холодно парировал Маркус, вгоняя мне в сердце еще одну раскаленную иглу боли от предательства.

– Как скажешь, – пожал плечами имплантер, скидывая с себя плащ.

Я открыла рот от удивления, глядя на Фредерика. Казалось, что его грудную клетку под плащом крепко обхватывали его же ребра, расположенные поверх кожи. Светлые, почти белые, уложенные спиралями ребра. Я невольно закрыла рот рукой, чтобы не издать ни звука. Следом за плащом на стол отправились и стекла очков, скрывающие его истинные глаза. Маркус в кресле заметно напрягся.

– Что ж, приступим к работе, – меланхолично постановил Фредерик.

Внезапно его ребра начали разворачиваться. Медленно, аккуратно, в разные стороны, пока не превратились в четыре длинные руки с аккуратными держателями, словно растущие из его позвоночника, вокруг которого больше ничего не было. Казалось, что еще немного, и он переломится от веса всей этой конструкции, держащейся на одном лишь хребте. Но где было все остальное?.. Имплантер выглядел как огромный белый паук, прогуливающийся по своим владениям и собирающий длинными лапами нужные инструменты, на ходу складывая их на поднос.