Лечение шоком - Чейз Джеймс Хедли - Страница 16
- Предыдущая
- 16/30
- Следующая
– Пора трогаться. – Он выглядел усталым и старым. – Ты обязательно должен быть на судебном разбирательстве, сынок. Оно состоится в одиннадцать часов.
– Я буду там.
В сгущающихся сумерках я проводил его до старенького «Форда». Шериф глянул на меня перед тем как сесть в машину.
– Что она намеревается предпринять теперь? – неожиданно спросил он.
Я покачал головой:
– Кто знает.
– Она не уедет отсюда?
– Мы не говорили с ней на эту тему, шериф.
– После него осталось много денег?
Я подумал о ста пятидесяти тысячах долларов, о которых она говорила. Но не мог же я сообщить об этих деньгах старому шерифу!
– Понятия не имею.
– Что ж, мне пора.
Я проводил взглядом машину шерифа, затем вернулся в дом. Мне очень хотелось позвонить Хильде, но я понимал, что это небезопасно. Мне бы очень хотелось узнать, что она делает в настоящий момент и о чем думает.
Ей предстояло провести ночь одной в пустом доме.
Когда у человека неспокойно на душе, как это было у меня, наступление темноты угнетает. А так как я был виновен в смерти Делани, я был очень напуган.
Судебное расследование происходило в холле киноконцертного зала Глин-Кэмпа. На местах для зрителей я заметил дюжину или около того бездельников из разряда тех, кому совсем нечего делать. Делани поселился здесь недавно, и его в Глин-Кэмпе практически никто не знал, так что его смерть никого не заинтересовала.
Я вошел в холл без пяти минут одиннадцать. Минутой позже в зал вошла Хильда. Ее сопровождал довольно молодой, хорошо одетый мужчина, который был мне незнаком.
Она подошла ко мне и представила незнакомца. Им оказался Георг Маклин, адвокат Делани, который приехал из Лос-Анджелеса.
Маклину было приблизительно тридцать восемь лет, он был небольшого роста, его лицо было выразительным, а глаза темными. Когда мы пожали друг другу руки, он сказал:
– Это не продлится долго. Я говорил с коронером. Он даже не будет расспрашивать миссис Делани.
Это была хорошая новость. Я очень опасался, что Стрикланд будет допрашивать ее, а она вполне могла ляпнуть что-нибудь не так.
Ровно в одиннадцать в зале появились шериф Джефферсон и доктор Маллард. Они пожали руку Хильде, кивнули мне и Маклину и уселись в первом ряду.
Вошел Джо Стрикланд и уселся за стол в середине зала.
Это был толстенький коротышка лет семидесяти, переполненный сознанием значимости своей должности, но без малейших признаков интеллигентности. Он тут же открыл разбирательство.
Встал шериф и обрисовал общую картину происшедшего, рассказав, как он обнаружил Делани лежащим на полу возле телевизора. Он сообщил также, что я позвонил по телефону и вызвал его на место происшествия. Сказал шериф и о снятой задней стенке телевизора. Шериф заверил Стрикланда, что нет никаких оснований думать, будто смерть Делани вызвана чьим-либо злым умыслом. Он также сообщил, что док Маллард придерживается того же мнения.
Затем Стрикланд вызвал доктора Малларда. Док уселся напротив него, весьма довольный собой. Он полностью подтвердил сказанное шерифом и заверил коронера, что, вне всякого сомнения, это был несчастный случай и смерть Делани вызвана смертельным разрядом электрического тока. Он отметил, что Делани сидел в металлическом кресле и не имел никаких шансов выжить, если пользовался металлической отверткой.
Джо делал умный вид, грыз ногти, задал несколько ничего не значащих вопросов, поблагодарил врача и вызвал меня.
Его первые слова убедили меня, что партия на три четверти выиграна.
– Не можете ли вы сказать, мистер Риган, как вообще мог произойти подобный случай?
Он уже говорил о несчастном случае! Теперь все зависело от моего заявления.
Я подошел к столу Стрикланда и нарисовал схему телевизора, особо выделив низкочастотный блок усиления звука. Небольшая оплошность, отвертка закорачивает высокое напряжение на кинескопе, и человеку, сидящему в металлическом кресле, грозит неминуемая смерть. Я упомянул, до какой степени Делани хотел увидеть фильм с Демпси.
– Такие случаи происходят довольно часто, мистер коронер, – заверил я. – Люди не отдают себе отчета, насколько опасно влезать в телевизор, не зная его устройства. Так случилось и с мистером Делани. Да еще его инвалидное кресло. У него не было никаких шансов.
Набросок, который я сделал, оказался весьма полезен. Это было то, что Стрикланд мог рассмотреть и даже понять. Я чувствовал, что практически убедил его, когда он поблагодарил меня за четкий чертеж и за объяснения, которые я дал.
Когда я садился, коронер посмотрел на Маклина и спросил, не хочет ли он что-нибудь сказать. Тот ответил отрицательно, и дело было закончено.
Стрикланд долго грыз авторучку, напускал на себя важный вид, а затем заявил, что, по его мнению, произошел несчастный случай и он без колебаний подпишет соответствующий вердикт.
После долгих рассуждений об опасности, которой подвергают себя несведущие люди, опрометчиво пытающиеся починить телевизор, он встал, подошел к Хильде и выразил ей свои соболезнования.
Шериф Джефферсон, док Маллард, Маклин и я последовали за Хильдой и вышли на площадь, залитую яркими лучами полуденного солнца.
– Если я смогу что-нибудь для вас сделать, миссис Делани, только намекните об этом, – сказал шериф. – Я буду рад вам помочь.
Хильда поблагодарила его и заверила, что всем займется Маклин.
Маклин сказал, что заедет к ней в «Голубую Сойку» завтра после полудня и введет ее в курс финансового положения. Затем он пожал руку Хильде и мне, после чего шериф, док и Маклин ушли вместе. Я и Хильда остались вдвоем.
Настроение мое было лучше некуда, все шло так, как я и предполагал.
– Мы почти выиграли, – сказал я. – Все прошло даже лучше, чем я рассчитывал. Не могу ли я сделать для тебя что-нибудь?
– Этот телевизор, Терри. Ведь он так и не успел оплатить его. Я хочу, чтобы ты его забрал.
– Нет проблем, – заверил я ее. – Я заеду за ним послезавтра. Что-нибудь еще?
Она покачала головой.
– Мистер Маклин займется всеми моими делами.
Мы не смотрели друг на друга. Я отдавал себе отчет, что мы стоим на главной площади города и прохожие рассматривают нас с повышенным интересом.
– Что ты планируешь делать дальше, Хильда?
– Не знаю. Все зависит от того, что намереваешься делать ты.
– Нам лучше воздержаться от встреч в течение месяца. Я думаю, тебе пока лучше пожить в отеле в Лос-Анджелесе. В конце месяца, когда я сверну все свои дела здесь, я перееду к тебе. Мы уедем в Нью-Йорк или еще куда-нибудь и начнем все сначала на новом месте. Я открою магазин. Когда ты устроишься в Лос-Анджелесе, напиши мне. Звонить слишком опасно.
– Итак, увидимся послезавтра.
– Да. Тогда и обговорим все детали.
Я смотрел, как она шла к «Бьюику», затем пересек улицу и забрался в кабину своего фургона. Я проклинал судьбу за то, что не могу немедленно присоединиться к Хильде, но я даже не мог проводить ее из боязни вызвать нежелательные пересуды.
Было жарко, я полез в карман за платком и вдруг нащупал конверты, которые мне передал Хэнк Флетчер. Я ошалело посмотрел на них, так как совершенно забыл об этом.
Хильда уже садилась в «Бьюик», когда я подбежал к ней.
– Я забыл передать тебе эти письма, – запыхавшись, сказал я. – Они пришли еще вчера.
Она равнодушно взглянула на конверты и сунула их в сумочку.
– Спасибо. – Ее фиалковые глаза были совершенно непроницаемы. Это немного обеспокоило меня.
Я проводил взглядом ее машину.
В конце концов, месяц – не такой уж и долгий срок, нужно только немного подождать, зато потом начнется совершенно новая жизнь.
Я поехал в «Голубую Сойку», чтобы забрать телевизор. Едва я остановил фургон возле дома, на веранде появилась Хильда. Она была в голубой ковбойке и джинсах. С бледным, помятым лицом, она выглядела очень жалко. Глядя на темные круги под ее глазами, можно было подумать, что она всю ночь не смыкала глаз.
- Предыдущая
- 16/30
- Следующая
