Хранитель душ (СИ) - "Альма_" - Страница 72

Та самая ночная незнакомка как раз сейчас работала в саду. Едва ее заметив, Илларион не успел подумать как следует и принять разумное решение, ноги сами понесли его вперед. В голове вдруг отчетливо вспыхнула мысль: «Скорее, нужно поторопиться! Беги же!» Отчего-то не покидало чувство, что она может исчезнуть в любой миг. Странное дело, но Лори казалось, что стоит поговорить с этой девочкой, как на все вопросы тут же найдется ответ. И с чего бы это? Ведь она служила у них и раньше, но при этом ему ведь не было до нее дела. Что изменилось теперь?

Сад был таким красивым, ухоженным: выстриженные кусты, цветущие деревья, молодая трава… почему это вдруг удивило? Разве их сад не всегда был таким? Заметив Иллариона, девочка поклонилась. На вид она была не старше его самого. Возможно, даже младше на год или два.

— Твое имя случайно не Клара?

Лори и сам не почувствовал, как произнес эти слова вслух, они вырвались неосознанно, будто и не он их произнес, а кто-то другой.

— Да, господин, — она широко распахнула удивленные глаза. — А как вы знаете?

— Просто оно такое… — Илларион опустил взгляд и напряг память, как вдруг до него дошло, — как в моей книжке!

Клара смотрела озадаченно, не вполне улавливая связь, но все равно кивнула и продолжила срывать сухие листья с кустарника. Да и сам Илларион понял, что сморозил глупость. И чем только занимается…

— Как же все странно.

— Что-то не так, господин?

— Со вчерашнего дня все как будто не так. Все словно перемешалось… — и чего он добивается, рассказывая обо всем этом какой-то девчонке, к тому же, служанке? Какой ответ хочет услышать? Может, и правда, попросить бабушку, пусть позовет доктора… как вдруг послышался тихий шепот.

— А как сейчас — разве плохо?

Лори обернулся и посмотрел на Клару во все глаза, но девочка продолжала заниматься своей работой, как ни в чем не бывало. Точно она это произнесла? Или то был кто-то другой?

— …Что?

— Жить как сейчас… вам разве не нравится, господин?

Ее глаза в эту секунду показались такими глубокими и пронзительными, что Лори вдруг почувствовал, как в ушах что-то звенит, голова закружилась, и все вокруг начало расплываться. Мальчик покачал головой.

— Нравится, но… — едва не упав, он внезапно схватил девочку за руку — так, что она даже выронила в траву садовые ножницы. Зато мир вокруг прекратил вращаться и снова замер.

— Молодой господин! Вы же могли пораниться!

Пусть даже то был всего лишь сон, пусть так! Но Лори чувствовал каждой клеточкой своего тела — ему все равно необходимо сказать ей, иначе не сможет спокойно жить ни в каком из существующих миров, сказать этой Кларе или какой бы то ни было другой!..

— Ты должна услышать! В тот раз я не успел… не успел…

Он говорил сбивчиво, торопился, будто за ним кто-то гнался, будто песчинки в невидимых песочных часах почти закончились… Клара посмотрела на него внимательно и одним этим взглядом убедила — ты все успеешь, не торопись, я услышу тебя.

— Я… прости меня! Прости за то, что оставил тебя тогда. Я испугался и… Не должен был… я не должен был…

Девочка мягко улыбнулась и вытерла слезы, что потекли у Иллариона из глаз. А он и не заметил.

— Глупый Лори, — в эту секунду ее глаза были совсем не как у ребенка: счастливые и в то же время такие печальные. — Ты, что же, до сих пор об этом думаешь?

«снись-сь… рос-с… проснись-сь!..»

Силуэт Клары вдруг померк, все вокруг начало рассыпаться на квадратные осколки, которые в свою очередь причудливо переливались и улетали куда-то ввысь.

— Я ведь тоже уже давно жду тебя. Только уже не здесь.

«Проснись же… Лори!»

Резко распахивает веки, и в глаза ударяет ослепляющий свет. Делает глубокий вдох, будто вынырнул из глубокого бассейна и смог впустить в легкие воздух только сейчас.

— Проснулся! — детский голос прозвучал над самым ухом.

Илларион моргнул несколько раз, пытаясь привыкнуть к освещению.

— Лера?

Как не посмотри, а это была она, его подопечная, а находились они в его покоях, крохотной комнатке Священной Библиотеки. До чего же странно, но это место казалось многим реальнее того, где он побывал только что. Вот только здесь был еще кое-кто. Рядом с Лерой на кровати сидел черный кот с изумрудными глазами и ярким огоньком на груди.

— Дариус?

— Кто же еще? — буркнул кот. — Не узнал, что ли? Ну уж прости, что у меня теперь такой неузнаваемый облик!

— Эй, когда ты так говоришь, я чувствую себя виноватой в том, что сняла с тебя амулет, — Лера обидчиво посмотрела на Дариуса.

— Подумаешь, не говори ерунды. Так было необходимо поступить в тот момент. К тому же, должен признать, я соскучился по облику духа, — сказал он, подмигнув, и вильнул пушистым хвостом.

Илларион усмехнулся. Что бы ни случилось, а что-то в этом мире никогда не меняется. Хранитель попытался приподняться, но боли в животе не почувствовал. Только немного болела голова.

— Дариус дал тебе целебный эликсир, и твои раны прошли, — говорила Лера, внимательно осматривая наставника. — Как ты себя чувствуешь, Лори? Ты смотришь немного странно.

Его взгляд и правда был каким-то растерянным, Илларион как будто еще не полностью осознал, что уже вернулся из той перепутанной реальности. Он тут же покачал головой, прогоняя неприятные воспоминания.

— Нет, нет, со мной все в порядке. Просто сон странный приснился.

— Эликсир был из сердца Библиотеки, так что он мог пробудить некоторые эпизоды из прошлого, — кошачьи глаза смотрели подозрительно, но Илларион только сел ровнее и отвел взгляд.

— Что ж, думаю, вам есть о чем поговорить, а мне есть, чем заняться, — кот-Дариус ловко спрыгнул с кровати и направился к двери, но на последок обернулся и бросил Хранителю душ: — Не тяни и расскажи ей обо всем.

Лера тут же вонзила в Иллариона недоумевающие глаза, а сам Хранитель только сморщился и вздохнул. Еще бы, чтобы он ушел просто так, это было бы не похоже на Стража Библиотеки.

— Что тебе рассказал Дариус?

— Всё.

— Всё?! — лицо у Хранителя тут же перекосилось.

— Ну всё про Факира и его с Дариусом соглашение. Правда, он больше ругался, чем рассказывал…

Илларион облегченно выдохнул. И все же Дуриуса с его манерой общения вообще не стоит подпускать к детям.

— Но он так и не рассказал мне, что случилось с Факиром, — при этом взгляд у девочки помрачнел. — Скажи, Лори, он… его больше нет?

Меньше всего на свете Хранителю сейчас хотелось рассказывать ей об этом. Но взглянув в ее глаза, Илларион понял, что эта девочка без сомнения думала об этом все то время, что он был без сознания.

— Нет, он есть. Есть, но не здесь, — Хранитель запустил руку в волосы, в висках закололо сильнее. — Факир сейчас там, куда нет места людям. Библиотека сочла нужным преподать ему урок и до тех пор, пока этот урок не будет усвоен, он не вернется. А если и вернется когда-нибудь, это будет уж точно не тот Факир, которого ты запомнила, и его облик тоже абсолютно изменится… Ничто не пропадает бесследно, — пробормотал уже тише.

И как будто в подтверждение своим словам, Илларион взял с тумбочки свою шляпу, которая было слетела с него в пылу той неразберихи. Но, на удивление, она сохранилась в целости, разве что примялась немного. Хранитель душ покрутил ее в руках, отряхнул от пыли и снова надел на голову. Теперь он больше напоминал того Иллариона Четырнадцатого из Священной Библиотеки, но все же с его лица еще не стерлась былая мрачность. Да и Лера тоже поникла.

— Оказывается, Библиотека бывает жестокой.

— Порой жестокость и справедливость неотделимы друг от друга, — пробормотал Илларион, но при этом в очередной раз подивился тому, каким чутким может быть сердце этого ребенка. А ведь именно Факир был тем, кто недавно напугал ее сильнее всего. — Тебе жаль его?

— Ну… не знаю, но… — она подняла глаза. — Он ведь думал, что поступает правильно, а значит, было в нем что-то хорошее… да?

Хранитель душ лишь усмехнулся, — ответ, достойный его подопечной. Все же не зря он ее сюда привел. Илларион поднялся на ноги, по привычке хотел отряхнуть свой плащ, но его-то на нем больше не было, и руки коснулись лишь пустоты… Он сделал пару шагов вперед, но странное ощущение лишь усилилось: будто бы он лишился части своего тела. Даже его движения теперь стали неловкими, словно приходилось заново учиться ходить, заново привыкать к новому положению вещей. Впрочем, это ведь ненадолго.