Чудище или Одна сплошная рыжая беда (СИ) - Кувайкова Анна Александровна - Страница 31

— Что у нас там дальше? — поинтересовалась, сунув руки в карманы широких теплых джинс, небрежно спрыгивая по ступенькам, стараясь не наступать на одну ногу. Настроение как-то незаметно поднималось, а потому на косые взгляды студиозиков я не обращала никакого внимания.

Есть какие-то вопросы? Идите к нечестивцу, он вам все популярно объяснит! Возможно, даже, цензурно, чего уж я сделать точно не смогу.

— Социология, — ответила Аленка, спускающаяся позади меня.

— Блеск! — спрыгнула я с последней ступеньки. — Обсудим насущную проблему влияния социального статуса на неокрепшую психику, формирующую вседозволенность и, как следствие, скудность мышления и искаженное восприятие мира!

— А-а-ань, я уже смеяться не могу-у-у-у! — снова закатилась Лелька, хватаясь за перила, что б с каблучков не навернуться.

— А я, думаешь, могу? — фыркнула я. — Это еще вживую тебя там не было! А мне каково было, а?

— Даже спрашивать боюсь, — фыркнула блондинка. — Ты на перекур?

— Агась, — кивнула я, но взглянув в окно, чуть было не передумала. — А ты, так понимаю, компанию не составишь. Лан, пойду помокну.

И, махнув рукой, выбежала на улицу. Колючий холодный дождик со снежком не радовал, а потому я, застегнув молнию толстовки на коротком меху, быстро перекурила прямо на крыльце среди таких же мерзнущих сокурсников. Пряча зябнущие лапки в карманы, затушила новым кедом окурок… и, вспомнив, что распечатанный реферат по социологии остался в машине, глухо застонала.

Ничего не попишешь, пришлось вжать голову в плечи и быстро топать на парковку.

Аккуратно добежала до машины, пиликнула сигналкой, забралась с прохладное нутро, и уже тогда стряхнула воду с лица. Глянула в зеркало, убедилась, что тушь по-прежнему сдаваться не собирается, машинально перевела взгляд ниже, на капот машины… И замерла.

А через десять минут, убедившись, что мне не показалось, я уже влетала в корпус юристов, где должна была находиться нужная мне безрогая скотина.

Убью. Вот просто и незатейливо, но навсегда его убью!!

— Исаев! — распахнув дверь, рявкнула на весь кабинет. Сидящий на ближайшей к выходу парте Зараев вздрогнул, испуганно округлив глаза, что за ним ранее никогда не наблюдалась.

— Солнцева, вы с ума сошли? — воззрился на меня преподаватель по уголовному праву. — Покиньте мой класс немедленно!

— Да вы не волнуйтесь, Игнат Владимирович, — пропела я, отыскав свою жертву, и направилась к ней, засучивая рукава. — Я ненадолго. Сейчас наглядно покажу, как выглядит сто одиннадцатая статья, и можете сразу продолжить ваш урок!

— Нанесение тяжких телесных? — выгнул брови привлекательный мужчина за преподавательским столом. — Что ж, пожалуй, это будет даже любопытно… Продолжайте.

— Благодарю, — радостно оскалилась я и, остановившись перед последней партой среднего ряда, с силой треснула ладонями по столу. — Исаев, какого хрена, мать твою?!

— Оу, я, пожалуй, пойду, — тихо присвистнул сидящий тут же Игорек и, прихватив тетрадь с учебником, торопливо пересел к Полонскому на последнюю парту через проход.

— А что случилось? — спокойно так полюбопытствовала нехристь, складывая руки на груди.

Что не так? Что, млять, не так? Да он серьезно?! Я ж сейчас его вздерну на собственном белом галстуке, а уже потом переспрошу, что, собственно, не так!!

— Я тебя предупреждала, — негромко и зло начала я, наклоняясь вперед. — Я тебе, бл… блин, говорила, что б ты держался от меня подальше? Но нет, мы же самые умные, самые дерзкие, самые уверенные! Корона череп не надавливает?!

— Ань, ты о чем? — нахмурившись, попытался перебить меня Исаев. Ага, да счаз! Ты еще с поцелуями опять полезь — в окошко нахрен выкину!

— Я о чем? — притворно-удивленно вскинула я брови. — А я о том, дорогая моя скотина, о чем ты совершенно изволил подзабыть. Я не ты, не твой отец, не твои друзья и даже не подружки. Для вас в порядке вещей разбрасываться деньгами и имуществом, для меня нет. Поиграл в героя? Молодец, а я теперь расплачивайся!! Значит так, мой горячий псевдо мексиканский мачо: еще раз кто-то из твоих баб посмеет тронуть мою машину хоть пальцем, узнаю кто, найду и просто вдарю фейсом об первый попавшийся забор. Сначала их, потом — тебя! И ради всего святого, подойдешь еще хоть раз ко мне ближе, чем на километр, спасти тебя от верной смерти уже не сможет никакой УК который, мать его, РФ!!

И в довершенье слов пнула парту так, что она влетела краем в чье-то поцарапанное брюхо.

— Это было… эпично, — в повисшей тишине негромко протянул преподаватель, смотря то на кашляющую нехристь, то на злую до бешенства меня.

— Обращайтесь, если что, — насмешливо откликнулась и, одернув рукава, просто и спокойно вышла.

И только в коридоре перешла на быстрый бег, чувствуя, как злые слезы жгут глаза.

Я слышала, как открылась входная дверь. Вздохнула, понимая, что никто лишний просто так на огонек забежать не может, но на всякий случай под кровать вторую бутылку ногой затолкнула. Первую так и оставила рядышком — а смысл скрываться, если у меня итак глаза в кучу и спиртной дух на всю комнату?

Да, пью. Да, одна и дома. И нет, мне нифигашечки не стыдно!

На то есть весомая причина, так и скажу Лександрычу, если это его лапти до меня дошкандыбали. Ну или хозяйка квартиры явиться изволила — больше-то ключей ни у кого нет. Разве что у Кира, да только он абонент не абонент, я уже проверяла.

Больше меня навестить без спроса, слава богу, не кому.

Однако странный визитер вел себя на удивление прилично. Ничем не хлопал, не гремел, зашел в комнату и аккуратно прикрыл за собой дверь. Даже свет включать не стал! А просто встал напротив, замер на секунду, звякнул ключами в руке… и уселся прямо на пол у стенки рядом со мной.

— Все так плохо? — тихо поинтересовался Богдан.

Ну да. На такое из всех моих знакомых на такое был способен только он. Остальные бы такие вопли устроили с угрозами членовредительства, ударами кулаков об стену и попытках потискать в качестве утешения мою безрадостную тушку, что я бы ругалась матом уже минут через пятнадцать.

А всего этого именно сейчас не хотелось от слова никак.

— Угу, — ответила и снова приложилась к бутылке с прохладным мартини. Он успел остыть на улице, пока ждала окончание процедуры по восстановлению лакового покрытия капота моего малыша. — Как попал в квартиру?

— Мишка ключи одолжил, — не стал оправдываться парень, звякнув знакомой связкой. — Я знал, что ты не откроешь.

— А ты звонил? — удивилась я.

— А стоило?

Логично… И ведь не поспоришь! Я б действительно не открыла, если бы кто-нибдь пришел. Как и не брала трубку до сих пор безостановочно пиликающего мобильника.

Не ответив, я снова потянулась к бутылке.

— Восстановить капот можно? — аккуратно спросил Полонский, не претендуя на мой, в общем-то, не самый любимый алкоголь. Я криво усмехнулась:

— Можно. Полировка помогла, но на солнце все равно будет заметно — царапины слишком глубокие и на всю капотину. Надо красить.

— Проблема в деньгах? — просто и в лоб задал вопрос парень, без лишних намеков и хождений кругами. Не в тему, конечно, но обожаю в нем эту черту, странно и органично сочетающуюся с его небывалой тактичностью.

— Нет, — хмыкнула я. — Не в них.

— А в чем? — осторожно уточнил Богдан.

Я сжала зубы, чтобы не расплакаться. Хлебнула из горла, скривилась, выпила еще… и все-таки не выдержала:

— А в том, что не надо трогать мои вещи. Нет, я и раньше слышала, что я «тварь рыжая», но почему нельзя было подойти и в лицо это сказать? Ну по морде съездить в крайнем случае?! Вот ей-богу, в таком случае я бы даже не обиделась! Но машина-то моя причем? Нахрена ее-то портить?! Я на нее пахала, как проклятая, каждую копейку откладывала… И черт бы с ним с деньгами, здоровьем и временем. Просто это мой малыш, понимаешь? Моя машина! Моя!! И…

И меня просто притянули к груди, уткнув носом в надежное плечо.