Вознесение черной орхидеи (СИ) - Тимина Светлана "Extazyflame" - Страница 53

- Заказчик – я думала, таких не бывает… Я его только в день съемки увидела, ты «В поле зрения» смотрела? Я тебе говорю, одно лицо. Только взгляд - я едва не сбежала. Заметь, еще до того, как начала съемку! Я понимала приблизительно, что там будет, его помощник помогал подготовить студию и выставить свет, я иначе как на авто не передвигалась… - глаза вспыхивают при упоминании помощника, а высокие скулы заливает очаровательный румянец. - Но такое! Юлька! У меня чуть истерика не случилась. А этот отвел в кабинет, налил вкусного ликера, и знаешь, так, парой слов, даже не помню, о чем говорил, всю тревогу снял. Как отец в детстве, когда говорил, что я у него лучшая и боец по жизни. Я не помню, как отработала фотосессию, но ощущение было, что порхала и не уставала! Только дома вырубилась. Но это, скорее, от впечатлений…

- Ты покажешь уже или нет? – от нетерпения я поперхнулась дымом и закашлялась.

- Юль… - Эля на минуту прервала поток своих восторгов и внимательно посмотрела на меня. – Я не знаю, как… ну, после Димы… ты ко всему этому отнесешься. Понимаешь, там…не так. Модель получила массу удовольствия, меня этими флюидами всю съемку шарахало…

- Ты что, порнуху снимала? – вздрагиваю от такого родного имени. Предчувствие обрушения небес. Незамеченного апокалипсиса. Тень Димы грозится вырваться за пределы замкнутой реальности и заполнить собой, на этот раз окончательно. – И долго мне ждать?

- Все не так. Не так! – оправдывается Эля. – Смотри. Это выглядит… Да это чертовски круто выглядит! И поверь, на ней ни ссадины. Я потом с ней кофе пила… Я счастливей девчонки не видела!

Перевожу взгляд на цифровой монитор фотоаппарата.

На что это похоже? Эля права. На сказку. Фантасмагорию. Иную реальность. Волшебство. Вселенную в ярких цветах красного и черного с тысячами оттенков. Вспышку светового облака, посреди которого центр самой чарующей экспозиции. Я даже не понимаю вначале, что это, а когда до меня доходит…

Нет, мне не страшно. Нет, я не вспоминаю свои оковы и веревки, и сердце не сжимается от боли. Не бьет эта картина ассоциативным разрядом на поражение в центр нервной системы, не запускает болезненные параллели. Потому что я вижу произведение искусства .

Трогательную белокурую красавицу в переплетении паутины веревок – и это шедевр. Красота и гармония в ее первозданном виде. Эпицентр эстетического удовольствия, самая утонченная картина из всех, что мне доводилось прежде видеть!

- «Шибари»… Или «сибари»… Кажется, они так это называли… - неуверенно лепечет Эля, но, увидев одухотворенный шок на моем лице, расплывается в счастливой улыбке. Несколько снимков… А мне кажется, что испытала состояние сатори от их просмотра. Вместе со вспышками сверхновых, с разрядами удовольствия от визуального вторжения и зарождающейся в глубине души мелодией «would fly to the moon and back»… Меня накрывает ощущением первозданной гармонии от просмотра этих снимков… «Должно случиться что-то хорошее!» - я снова не понимаю, что же это со мной. Исцеление прекрасным? Или ментальный ультразвук грядущих перемен?

- Эля, это… - у меня пересыхает в горле. – Ты… можешь их не удалять? Скинь мне… Я тебя прошу!

- Юль, не проси. Меня этот заказчик подвесит так же, если они просочатся в сеть. Их нет даже в инете. Вдруг взлом? Неустойку не оплачу. Я его реально боюсь. Ну понимаешь, он… тебе хочется сбежать, но одновременно остаться… Но ты подожди! Он сказал, что это в рекламных целях его… хм… организации. Вскоре они сами появятся в сети, я полагаю!

Мне удается успокоиться лишь спустя пару часов – я собираюсь домой, зная, что мне будут сниться эти фотоснимки. А Эля тарахтит, как заведенная! Не фотосет гвоздь вечера, нет… А новые отношения моей подруги!

- Вот и он, - хитро подмигивает она, сбросив звонок, когда мы покидаем уютное кафе. – Скажешь потом, как тебе… Только честно!

- Ты закрутила с тем биг-боссом, что так тебя напугал? Будь осторожна… - перед моими глазами пляшут светло-красные пятна самой красивой картинки из всех, что доводилось видеть прежде: переплетение веревок на светлой коже, запрокинутая в экстазе голова модели… Я очарована настолько, что позволяю новому парню Эли поцеловать свою руку, и киваю в ответ на приветствие, а потом до меня доходит.

Я просто устала удивляться совпадением и событиям. Искренне смеюсь. Но мой смех беззаботен. Я научилась смеяться снова! Впереди месяцы реабилитации, но шаг навстречу уже сделан, я еще не знаю, что будет дальше, но плохого не будет. Я это чувствую!

- Рада тебя снова видеть, Денис.

- Юлия, - улыбается он. В джинсах и кожаной куртке он выглядит городским денди. Я поворачиваюсь к Эле.

- Ну и как называется организация твоего заказчика, девочка моя?

- Devi-ant, - забыв про подписку о неразглашении, беспечно отмахивается Эллада, млея в сильных руках водителя Александра. – А какое это имеет значение?

Глава 12

Он сегодня решителен, безжалостен и неистов, а его пальцы, губы и взгляд забыли напрочь трактовку самого понятия «пощада». Оно и раньше было ему мало знакомо. А мне не хочется бежать от подавляющего сжатия всех кожных покровов, обжигающего дыхания в искусанные губы, пронзающих слов, которых я не слышу, окутанная кисеей самой неоднозначной эйфории. Я никогда и никому не позволяла делать со своим телом и сознанием то, что позволено ему, и вряд ли когда-то позволю. Только он имеет на меня неоспоримое право. Три месяца. Две недели. 59 дней без него. Сколько нужно времени, чтобы превратить одного человека в продолжение своих мыслей, воли и власти, покорную и одновременно самую чувственную игрушку экстра-класса в сфере психологии и физиологии, или все гораздо шире, на том уровне, где слова теряют свое значение, оседая пеплом прежнего мировоззрения?

Его губы не знают усталости, сминают мои жестким прессингом до легкого онемения, с наглым прикусом, очередными метками завоеванной давным-давно и так красиво покорившейся территории. Наверное, мне уже надо молить о пощаде, но я лишена голоса одним только усилием его взгляда, пронзающим гамма-излучением с привкусом кофе и крови на кайме атакованных губ. Поцелуй-агрессия, поцелуй-завоевание, поцелуй-утверждение своего права. Почему я не пытаюсь это остановить? Я берегу свое право потребовать передышку на будущее. Тогда, когда эти руки будут сжимать до боли и онемения. Тогда, когда резкие движения его члена внутри меня возьмут сумасшедший темп в попытке достучаться до сердца, как будто там есть барьеры, которые не рухнули под его диктатом. Не было и нет. Но он этого не знает, а я молчу. Меньше всего мне нужно будет это право: гипотетический «красный», не используемое стоп-слово, когда это наконец произойдет. Тогда у меня исчезнут грани между правильно и неправильно, больно и приятно, недопустимо или же… меня не спрашивают. И я готова стерпеть все, чтобы в итоге…

Стерпеть. В этом я вся. Мне так легко обманывать себя тем, что я страдаю в его объятиях! Искать волшебную обреченную покорность, не находить, придумывать, раскручивать по спирали до сжатия сердечного клапана, вспышек аритмии и неконтролируемой дрожи по всему телу. На краткий миг даже удается поверить, поймать этот кайф загнанной в угол лани, а дальше эротическая экспансия накрывает с головой, и больше ни о чем не стоит думать. Только чувствовать. Только принимать. Разве есть другой выбор?

Сегодня я начинаю эстафету невиданной ранее смелости в его руках, меня не пугают больше возможные наказания. Мне хочется это запомнить. Почему именно сегодня? В моих расколовшихся на бриллиантовые осколки снах нет никакой логики и закономерности. Они постоянны и неумолимы. Как я поначалу этому сопротивлялась! Как стремилась заполнить сознание чем-то другим, кроме мыслей о нем! Безуспешно. Только принять и смириться с тем, что на самом деле очень приятно спать!

Во сне можно все. Даже видеть то, чего нет, но мне этого сейчас не нужно. И все же усилием воли, повинуясь желанию, моя ладонь может излучать призрачный свет, чтобы увидеть, рассмотреть, зафиксировать в памяти каждый изгиб мышечного корсета, каждый градус температурного режима, игру тени и света, оттиском фотографического шедевра на расслабленной сетчатке. Запомнить этот рельеф даже не взглядом, нет, ощущением тающего миража на подушечках пальцев, воспроизвести потом термографическим изображением тепловизора, спрятать, сохранить, запечатать, заархивировать до востребования! И ты мне сегодня даже не сможешь помешать. А мои пальцы не знают страха, продолжая свой исследовательский маршрут оттиском поверхности всей ладони по твердому блоку скульптурного пресса, с прорисовкой косых мышц, с выверенным ударом эндорфина в измученный мозг… Мне хочется зажмуриться от удовольствия и предвкушения, но я ни за что не закрою глаза, не позволю себе погружения в визуальный мрак – этот спасительный прежде маневр сегодня мой враг. Он не позволит мне насладиться визуальной оценкой в полной мере, только запомнить путем тактильного осязания, чтобы я имела эту редкую возможность, даже дар – узнавать тебя в одно касание. Мы же встретимся, и у меня будет такая возможность!..