Вознесение черной орхидеи (СИ) - Тимина Светлана "Extazyflame" - Страница 33

- Вы не поедете? – Нет, мистер-мне-все-пофиг, пофиг как раз мне, попретесь вы со мной до Феодосии или же нет. И вообще, я рада, что уезжаю, мне надоело испытывать страх в вашем присутствии! И только одна просьба – да оставьте себе собственное равнодушие как гарантию того, что будете держаться от меня подальше, и я вас никогда больше не увижу!

- Нет. У меня много работы, Юля. Не переживай, Денис отличный водитель.

Мне хочется сказать ему что-то резкое. Но правила игры надо было уважать – наверное, лишь потому, что за нами внимательно наблюдала Виталина, замаскировав свой интерес опрыскиванием букета алых роз из пульверизатора, и я сдержала этот порыв. Уняв нервную дрожь, подхожу к Александру почти вплотную, стараясь не жмуриться, не думать, не вспоминать, не искать оправдания поступку, и поспешно, словно опасаясь ожога, обхватываю руками его шею прижимаюсь к напрягшемуся телу.

- Спасибо вам… за все, что вы для меня сделали!

Отрывистый поцелуй и жесткий изгиб плотно сжатых губ, наигранный полувсхлип – да, считай, что я так расчувствовалась до глубины души!

- Юленька! Сумочка… - я вырываю клатч из рук Виталины, кивнув на прощание, перед тем как выбежать на веранду. Я задыхаюсь. Но я сделала все, как надо. И сейчас у меня нет сил смотреть Александру в глаза! Да хоть кинься ты мне вдогонку, разверни за плечи, покажи, что мне не 10 лет, чтобы целовать таким девчачьим поцелуем, да огрей дубиной и потащи в свою пещеру – я не буду смотреть в эти поглощающие порталы цвета моря после шторма, не дождешься!

- Денис! – водитель не в состоянии скрыть удивления, а у меня горят глаза. – А погнали со скоростью 300 километров в час? Этот монстр выдержит? И можно я сяду рядом?

Я не дожидаюсь ответа. Закидываю клатч на заднее сиденье, достаю телефон, не позволив водителю-бодигарду возразить и отправить меня на заднее сиденье, набираю номер мамы.

- Мамуль! Я еду! Через два часа буду дома! Как говорится, целуйте трассу!

Я поднимаю глаза, сбросив звонок. Последний взгляд на Александра сквозь лобовое стекло автомобиля. Фотооттиск его образа, последняя волна обжигающей неврастении с привкусом люкс-алкоголя по телу. Воистину – прощай… и спасибо тебе за все!

Мама в своем репертуаре! Мне хочется расхохотаться, особенно при виде упавшей челюсти соседки тети Вали, которая смотрит на Дениса, как на ожившего киноперсонажа своих грез. Может, Тихонова, или кого она могла там любить в своих фантазиях?

- Да оставьте, да я сама! – мать пытается вырвать у него сумку, а мне от такой привычки к ее извечному женскому альтруизму хочется топнуть ногой или хорошенько встряхнуть за плечи. Мы готовы таскать тяжести сами, лишь бы окружающие думали о нас хорошо. Ну что за изжившие себя стереотипы, в самом деле?

-Мама! – я обнимаю ее, сделав знак Денису незаметно внести чемодан во двор и потом на крыльцо, и мы обмениваемся улыбками двух заговорщиков. Всю дорогу я болтала без умолку, чтобы прогнать наваждение, которое ожидало меня в Мисхоре. Когда я попросила остановить авто, движимая желанием выпить кофе вприкуску с миндальной чурчхелой, что-то случилось. Что-то странное. На что это было похоже?

На разряд шаровой молнии по позвоночнику – только он обжег льдом, каким-то знакомым и совсем нетравматичным, но этого хватило, чтобы разогнать подзабытую тревогу по крови со скоростью гоночного болида.

- Печенье, корица, тертый шоколад? – осведомилась девушка на кассе, а я повернула голову в сторону входа, провожая удаляющуюся фигуру мужчины. Оранжево-синяя мозаика поплыла перед моими глазами, я рассеяно кивнула в ответ на предложение девушки, прижав к прилавку денежную купюру. Денис напрягся, увидев мою реакцию, а я ощутила, как меня начинает бить мелкая дрожь.

- Там… Этот…

Я не ошиблась – под пиджаком действительно покоилась на бедре «беретта», как он позже признается мне сам. Уверенный захват ладонью поверх рукоятки, поспешные шаги следом за тем, кто так меня напугал. Мой взгляд был прикован к мужской фигуре в черных джинсах и рубашке с длинным рукавом. Когда я получила свой напиток и пакет печенья, увидела, как к незнакомцу подбежала белокурая девчонка. Она поцеловала его, привстав на цыпочки, кивнула в сторону входа в кофейню. Стоило парню обернуться, как меня пробрал нервный смех. Армянин. Или азербайджанец. Уж он никак не мог быть Димой, даже если б тому сделали пластическую операцию! Денис обернулся ко мне, улыбнувшись, как показалось, с пониманием, а я, подхватив термостакан с его недопитым «американо», покачала головой, сетуя на свою впечатлительность. Но механизм был безжалостно запущен – под палящим солнцем накрыло воспоминание. Сильные мускулистые руки, прижавшие к себе доверчиво рыдающую Юлю Беспалову. Жестко-обжигающий разряд точечных прикосновений губ и пальцев, сминающий боль шепот в дрожащие губы: «я рядом! Ты в безопасности!». Завихрения искрящихся спиралей, шаг вперед, в эту манящую неизбежность растворения в себе настоящей…

- Денис, включи музыку, - попросила я, выравнивая дыхание. – И можно посмотреть твой пистолет?

У водителя округлились глаза… а я, поняв двусмысленность вопроса, просто не удержалась от смеха. Мы хохотали минут пять, уже вместе, словно закадычные друзья.

- Хватит, Юль! – наконец махнул рукой Денис. – Александр, конечно, классный мужик, но он меня уволит к черту за такое нарушение субординации.

- Я ему ничего не скажу! – пришлось пообещать, осенив себя крестным знамением, и я в полной мере смогла полюбоваться глянцевой «береттой». Похоже, я утомила его своей болтовней, и при въезде в Феодосию он лишь рассеянно кивал.

- Вот тут я училась! Это крэйзи скул! Вырванные годы!

- А вон на той скале мы загорали топлесс. Там никто не мог нас увидеть!

- А это – очень крутой клубешник! Самый лучший в городе!

Сама-то я его достала, но сдавать в руки маме не торопилась.

- Нет, мамуль, Денис не может остаться… Спасибо, что привез! – я протянула ему руку для рукопожатия, хотя и хотелось по-дружески обнять, похлопав по плечу, но радовать соседей, давая им повод для разговоров, не входило в мои планы. Мы проводили «ауди», помахав ей вслед, и мама поспешно спрятала осуждающую улыбку.

- Он твой парень?

- Да нет же! Мамуль, дай я тебя обниму! – я увлекла ее в дом подальше от соседских сканеров, не желая ни на миг прекращать объятия. – Я так соскучилась! Я никогда больше не уеду… Теперь лето только с вами! Пойду чемодан в комнату закину… Ммм! Ты курицу запекла? Я так хочу есть. Ты не представляешь! Эй, а что с дверью?

- Кажется, Настена готовит тебе сюрприз, - смахнула слезу мама. – Давай, мой ручки. И за стол…

- Прекрати… Мамуль! Ну ты чего? – не отдавая себе отчета, я присела с ней рядом, обхватив ладонями такое родное лицо, запечатав первые проблески слез отрывистыми поцелуями. – Ну я же рядом! Смотри, отдохнула! В следующем году я и тебя заберу в Египет. Ты должна увидеть все своими глазами – и пирамиды, и Сфинкса, и… и море, да. Оно другое…

- Юлечка, у меня так сердце сжималось за тебя, а… - она отшатнулась и поднесла руку ко рту. – Дочка, божечки… твои руки! Что с ними?

К этому я была готова. Рассмеялась сквозь набежавшие слезы, зацеловывая тревогу на ее лице в безотчетном любовном порыве.

- Экскурсия в горы была, упала, ты же знаешь, какая я неуклюжая! Заживают уже!

- А это? Это… капельница?

- Это спа-отель, прошла курс инъекций красоты, там, коллаген, витамины… Мамуля, как же я тебя люблю!..

- Та-дам! – прервал наш обмен нежностями бойкий Настюшкин голосок, и в ту же минуту в воздух рванула связка разноцветных воздушных шаров, которые заняли свои места на потолке, оставив свисать золотистые мпирали лент. – Систер! А-а-а-а!

- Малая! – сжав руку матери, я подскочила к сестре и, забыв про слабость, приподняла ее в воздух, закружив по комнате. – Не, ну ни на миг оставить одну нельзя! У тебя никак грудь подросла? Точишь капусту с грядки?