Чистилище (СИ) - Калашников Сергей Александрович - Страница 12

- Ты просто губил свой талант сержантище! Радуйтесь парни! Ваш десятник знает, что говорит. Но не ждите неприятеля слишком скоро. Прежде нас, их обстреляют парни лейтенанта Дея.

- Эй дерьмоед! Да-да ты, курья жопа! Еще раз ударишь осла - впрягу место него. - Картер Дей, невероятно гордившийся своими манерами и знанием придворного этикета, при общении с личным составом переходил на более понятный и привычный им язык. - А ты, десятник! Ежели ногу боишься о его зад отбить, то сейчас я отобью о твой!

Лейтенант заканчивал последний осмотр пары крупных требушетов. Самых современных из всех, находившихся в его ведении. Его особой гордостью были системы перезарядки и наведения. И то, и другое - не было полностью его изобретением, но он участвовал в их разработке. Или, по слухам, в краже чертежей.

Особенностью данного способа перезарядки являлось использование мулов, впряженных в сложный механизм и обученных ходить по кругу диаметром в десять шагов, с одинаковой скоростью. Справа и слева от этого круга и находились две огромные, метательные машины. С помощью системы шиповых передач мулы по очереди оттягивал плечи требушетов к земле, при этом поднимая противовесы, а орудийным расчетам оставалось только загрузить очередное, каменное ядро и ударить деревянным молотом по спуску.

Картер Дей ловко вскарабкался по приставной лестнице на обустроенный особым образом смотровой помост. Помост прилепился к стене главного донжона и со стороны был похож на огромное, ласточкино гнездо. За что лейтенанта иронично звали орлом. Разумеется - за глаза.

- Ориентиры просматриваются? Или эти скоты уже напылили?

Не дожидаясь ответа от сутулого, седеющего солдата, Дей оттолкнул его от прибора наведения - второй своей гордости. Длинной, в человеческий рост, деревянной плашки со множеством пластинок, штырьков и насечек, расположенных по обе стороны неглубокого желобка, идущего вдоль. Приник правым глазом к кожаной подкладке черного цвета, аккуратно обтянутой вокруг торца прибора. Произвел несколько хитрых манипуляций, передвигая вперед и назад металлические пластинки, подкрутил винт, удерживающий прибор в определенном положении. Сверился со шкалой, выжженной на деревянном, регулируемом кронштейне.

- Отлично... Как на учениях. - Довольно пробурчал себе под нос лейтенант. - Третий расчет! Какой сектор? - Заорал он переводя взгляд от своего устройства на катапульту, размещенную на крыше ближайшей казармы и обратно.

- Бурый-дальний! Лево пятьдесят! - Пробасил в ответ старший из солдат, суетившихся вокруг орудия.

- Пиздишь! - В голосе Дея не было злости, скорее удовлетворение от привычных хлопот. И не скрываемое предвкушение. - Ты что, совсем слепой? Два деления вправо! Минимум. И соберись, не то воткну этот ножик в твой корявый глаз!

Флойд торопливо спрятал небольшой, изогнутый нож, которым чистил ногти. Потер грязным кулаком глаз с бельмом, который всегда слезился на ветру.

- Вот же... Орёл. - Беззлобно прошипел он с ухмылкой, на всякий случай отвернувшись от зоркого офицера в другую сторону и подгоняя солдат, раскладывающих ядра по весу.

Мерный, барабанный бой раздававшийся из-за стены, ухал все ближе.

- Брикман... Ты что, побрился? - Брюс Ботрайт понимающе ухмыльнулся. Он и сам был при параде. Белоснежная, свободная сарра, надетая поверх доспехов с увеличенными наплечниками, придавала офицеру по-настоящему атлетический вид. Вышитый на груди герб Хертсема, сноп колосьев, горел шикарной, золотой вышивкой.

- Так точно, капитан. - Рональд Брикман потер непривычно гладкий подбородок. Сегодня с утра, смотревшись на себя в идеально отполированное лезвие бритвы он вспомнил, что когда-то гордился своим волевым подбородком. - Дей ждет отмашки. Посмотрите, аж приплясывает...

Оба офицера и еще четыре солдата, три посыльных и флажковой, стояли на плоской, зубчатой крыше Воющей башни. Она словно вырастала из массива приземистого, продолговатого строения. Одно крыло которого использовалось в качестве оружейной, а в другом располагались личные покои командующего Дурн-фаром. Воющей башню прозвали за жутковатые звуки, создаваемые привычным здесь, порывистым ветром, обдувающим острые углы самого молодого из укреплений гарнизона. И это было не самое высокое строение в Дурн-фаре, но из-за расположения, равноудаленности от наиболее вероятных направлений штурма, капитан предпочитал руководить обороной отсюда. Возможность прямого, зрительного контакта с командирами подразделений, была важнее репутации отважного рубаки.

- Они почти на месте, - Ботрайт говорил не спеша, четко проговаривая каждое слово, - все готово для капкана. Передай лейтенанту Дею... пусть начинает.

Рональд Брикман отдал короткий приказ. Солдат, курносый и покрытый веснушками, с невероятно серьезным лицом принялся орудовать флажками. Вверх взметнулся желтый, описал круг и уступил место красному.

- Капкан... - проговорил себе под нос Картер Дей, наблюдая за повторением сигнала. И уже громче, солдату, стоящему рядом, - первый и двенадцатый расчеты, пли!

Тут и там поднялись и пустились флажки. Четко лязгнули железные шестерни, щелкнули натянутые канаты, громыхнули тяжелые, деревянные блоки. Некоторые из стоящих на стене новобранцев испуганно присели, инстинктивно прикрывая головы. Над ними промчались, легко коснувшись тенью, несколько светлых, каменных ядер.

- Двенадцатый, деление вправо, огонь по готовности. - Дей не кричал, но знал, что это последняя команда, которую можно отдать не срывая глотку.

- Мать твою! - вероятно в первый раз за свою жизнь выругался Берти. - Т-твою мать! - повторил он восхищенно и одновременно испуганно глядя на Джастина.

- Согласен, впечатляет. - Сухо прокомментировал он, вынужденно повышая голос, так как монотонный шум марширующей армии, слышный до последнего момента, перерос в чудовищную мешанину лязга, криков и грохота. Приближавшиеся к крепостным стенам вражеские ряды, вдруг остановились, заколебались. Оно и понятно. Массивные, в человеческий рост щиты, сколоченные из толстых досок, которые несли перед собой передние шеренги, были хорошей защитой от стрел. Но абсолютно не годились против огромных, каменных ядер.

- И это только начало па-а-аррни! - Заорал рядом возбужденный Марлон. - Только нача-а-ало!

Увесистые снаряды перелетали через стену в каком-то своем, строго упорядоченном ритме. Джастин видел, что задействована лишь малая часть из орудий форта и был уверен, что за сегодня Берти выругается еще не раз.

Сложный рельеф местности, колотые, каменные глыбы с одной стороны и почти отвесный подъем с другой, оставляли проход, шириной в четыреста шагов. Несколько сужающийся ближе к стенам горной крепости. Это и был один из самых узких участков перевала Дурн-фар, давшего имя гарнизону. И именно здесь, сейчас, офицеры железных львов изо всех сил старались восстановить порядок и вновь выстроить сбивающиеся в кучу ряды. Смертоносные глыбы, падающие по флангам, при метком попадании убивали пару человек и еще пару калечили. Учитывая плотность огня и расстояние отделяющее передние шеренги от стен, серьезного ущерба армии камнеметы нанести не могли. Но каждый конкретный солдат, видящий разбитые головы и оторванные конечностей товарищей оценивал величину ущерба иначе. И потому, видя, что смерть настигает в основном тех, кто с краю, стремился продвинуться к центру строя. Невзирая на страшные ругательства сотников.

Сквозь шум хаоса и напряженного ожидания защитников стены, ветер каким-то чудом донес до Джастина сухую брань приказа. Быть может потому, что он этого ожидал. Обернувшись назад - увидел лейтенанта Дея в его гнезде, приникшего к чудному прибору. За его спиной солдат передал короткий сигнал. Почти синхронно громыхнули три спаренные катапульты, стоящие на вырубленных в скале террасах, одна над другой. Три пары ядер взметнулись по кривой дуге... И обрушились не долетев до цели с дюжину шагов. Пыль, взметнувшаяся серыми клубами над иссушенной ветром горной породой, не могла скрыть волнения вражеских рядов. Медленно, не уверенно, но все же продвигавшийся вперед строй - окончательно замер. До стены оставалось больше сотни шагов. Джастин пробежал взглядами по ближайшим лицам. Марлон - восторг и жажда битвы, Райт - робкая надежда, Семи - испуг и ярость одновременно... Бенджамин. Гигант стоял немного наклонив голову на бок, его глаза закатились куда-то вверх, веки мелко подрагивали. И он улыбался.