Кейд - Чейз Джеймс Хедли - Страница 21

• Предыдущая
• 21/42
• Следующая

– Спасибо, Эд, – сказал он, взгромоздившись на высокий табурет рядом с Бердиком. – Сработало. Хорошо это или плохо, но я подписал контракт на два года.

Бердик радостно ткнул его кулаком в плечо.

– Вэл, старина, ну теперь мы им покажем! Вот чем я всю жизнь мечтал заниматься! Мы с тобой весь мир объездим!

Так оно и было. Так началось партнерство двух блестящих профессионалов, которое позволило «Нью-Йорк Сан» обойти по тиражу всех своих конкурентов.

Кейд хорошо вписался в напряженный ритм повседневной журналистской работы. Ненормированный рабочий день не оставлял времени для меланхолических раздумий о прошлом. Временами Кейду страшно хотелось выпить, но он подавлял это желание и благодарил Бога, что рядом с ним постоянно находился сочувствующий и все понимающий Бердик. Из солидарности с Кейдом Бердик тоже бросил выпивку, что существенно облегчало Кейду жизнь. Оба теперь потребляли исключительно кофе и кока-колу.

У Бердика была трехкомнатная квартира неподалеку от редакции «Сан», и он уговорил Кейда занять свободную комнату. Это было удобно, поскольку теперь они могли работать со всеми удобствами, и в редакции появлялись только за тем, чтобы сдать готовый материал.

Временами все же, когда Кейд в своей комнате укладывался спать, он думал о Хуане. Воспоминания уже не были болезненными, но он все еще любил ее. Кейд знал, что если бы она сейчас вошла в эту комнату, то он обнял бы ее вне себя от счастья… Что доказывало лишь, думал Кейд уныло, какой он теленок. Кейд ясно понимал, что ее поведение непростительно, но он с радостью был готов ее простить. Хуана гнездилась в его теле, как вирус. Но хотя Кейд тосковал по жене, он не сделал ни единой попытки проследить, где она и что с ней сталось. Прошло уже полгода с того дня, как она его бросила. Сезон боя быков в Испании завершился. Возможно, Хуана вернулась в Мехико-Сити. Интересно, она все еще с Диасом? Или же он ей наскучил, и она подыскала кого-нибудь другого? Кейд хорошо помнил, что она все еще его жена. Надо было бы оформить развод, но он никак не мог собраться с духом, чтобы проделать все формальности.

Однажды вечером, через несколько месяцев после того, как он начал работать для «Сан», Кейд настроился было посмотреть телевизор, как зазвонил телефон.

Бердик, уже в пижаме, валялся на диване. Он поднял голову и с отвращением посмотрел на надрывающийся аппарат.

– А черт с ним, пусть звонит, – сказал он.

Но для Кейда это был зов судьбы. Он чувствовал непреодолимую потребность ответить. Немного поколебался, но поднялся на ноги.

– Я все же отвечу, – сказал он и снял трубку.

Звонил Мейтисон.

– Это ты, Вэл?

– Полагаю, да, – ответил Кейд, уже сожалея, что поднял трубку.

– Слушай, Вэл, есть срочное дельце, а у меня нет фоторепортера. Два моих барана уехали за город, а третий придурок находится вне пределов досягаемости. Может, ты возьмешься?

Кейд скорчил рожу Бердику и пожал плечами.

– А в чем дело, Генри?

– Подстрелили старого Фридлендера! Если мы поспешим, у нас будет эксклюзив! Дело поручено лейтенанту Такеру, а он мой хороший друг. Он-то мне и звякнул. А никто другой пока не знает. Возьмешься, а? Вэл?

Кейд мог бы и отказаться. Такого рода работа контрактом не предусматривалась. Но он хорошо помнил, что Мейтисон дал ему шанс возродиться. Теперь настало время отплатить добром за добро.

– Хорошо, Генри, я все сделаю.

– Хороший мальчик! Адрес знаешь?

– Знаю. Уже выхожу.

Кейд положил трубку, помчался в спальню, повязал галстук и надел пиджак. Схватил сумку с камерой и снаряжением и бегом направился к выходу.

– Ну, и куда, к черту, ты несешься? – спросил пораженный Бердик.

– Фридлендера подстрелили! Мне надо заснять! – бросил на ходу Кейд и был таков.

Джонас Фридлендер был поэтом, драматургом, художником и музыкантом. За последние тридцать лет он создал себе репутацию человека, без которого не мог обойтись ни один вернисаж, ни одна премьера оперы, никакая литературная презентация, если все эти мероприятия рассчитывали на успех. Фридлендер был педераст. И в беспощадном нью-йоркском мире Фридлендер прокладывал себе путь локтями, кулаками и клыками, постоянно являясь в сопровождении стройного и гибкого, хрупкого и прекрасного юноши, который через какое-то время исчезал, уступая место другому стройному и гибкому, хрупкому и прекрасному, но и его ожидала судьба предшественника.

Итак, у Фридлендера было имя, и все, что с ним было связано, являлось достоянием гласности. Кейд понимал, что Мейтисон имел все основания обратиться к нему за помощью, и потому нещадно давил на газ. Эксклюзив об убийстве Фридлендера – это та сенсация, о которой могут только мечтать все нью-йоркские издатели и которая наэлектризует весь культурный мир.

Припарковаться было негде, и Кейд бросил свой автомобиль прямо на проезжей части, нисколько не волнуясь, что с ним станет. В роскошный пентхаус Фридлендера он поднялся на лифте. Когда дверцы лифта раздвинулись, Кейд узнал здоровенного красномордого полицейского, сторожащего вход в жилище именитого покойника.

Кейд храбро направился прямиком к нему.

– Ну и куда это мы премся? – задал наводящий вопрос полицейский голосом, исходящим из глубин его обширного брюха.

– Лейтенант Такер уже здесь? – небрежно спросил Кейд, не глядя на легавого, а деловито осматривая вестибюль.

– Ну, а если и так, то что?

– Передай ему, что здесь Кейд из «Сан». Да пошевеливайся, сынок, такова уж твоя участь. И не сверли меня взглядом – не поможет.

У полицейского отвисла челюсть. Поколебавшись, он все же открыл дверь и прошел внутрь. Кейд проследовал за ним.

Лейтенант Такер, невысокий, седовласый человек с жестким лицом, стоял в богато украшенной прихожей и разговаривал с другим детективом. Он обернулся и подозрительно посмотрел на Кейда. Репортер обогнул полицейского и подошел к лейтенанту.

– Кто вы такой? – резко спросил Такер.

– Кейд из «Сан». Меня прислал Мейтисон. Что тут у вас случилось?

Лицо Такера прояснилось. Он был в свое время одноклассником Мейтисона. Дружба их сохранилась с тех времен – каждый по мере возможностей помогал другому.

– Рад познакомиться, Кейд, – сказал Такер, и они обменялись рукопожатиями.

– Так что тут у вас?

– Повадился кувшин по воду ходить… – проворчал детектив. – Старый дед обзавелся новым мальчиком, позабыв избавиться от предыдущего. Возникла маленькая семейная сценка, и пацан его подстрелил.

– Насмерть?

– К сожалению, нет. Он там внутри, – лейтенант ткнул большим пальцем через плечо в сторону массивной двойной двери, – корчит из себя героя и страдальца.

– А кто этот парень?

– Джерри Маршалл. На вид вполне приличный малый. Видимо, старый ублюдок совратил его. Но, конечно, Маршалл должен считаться преступником – ведь он мог убить его.

– А где он сейчас?

– Парень? – Такер кивнул в сторону закрытой двери справа от него. – Там. Я собираюсь поговорить с ним.

– Я могу его заснять?

– Конечно. Как только я закончу. – Такер открыл дверь и прошел внутрь.

Кейд вытащил камеру из футляра, привинтил фотовспышку и сквозь двойную дверь прошел в огромную гостиную с высоким потолком, декорированную в черных и белых цветах. Стены были расписаны декадентскими рисунками самого Фридлендера.

А на подиуме в центре комнаты, на диванчике, снятом со старинного фаэтона и накрытом шкурой зебры, возлежал сам Джонас Фридлендер. По пояс голый и в алых вельветовых шароварах. Над ним склонились испуганный пожилой слуга и высокий тощий человек, заканчивающий накладывать повязку на жирную руку Фридлендера. Должно быть, доктор.

– Как вы себя чувствуете? – спросил Кейд, поднимаясь по ступенькам подиума и останавливаясь у ложа Фридлендера.

Жирный, напоминающий слизняка старик оскалился:

– Эй, убирайтесь! Как вы посмели сюда зайти? Я запрещаю снимать. Мне очень плохо.

– Меня зовут Вэл Кейд.

Старый слуга, трепеща и волнуясь, начал было наступать на Кейда, но Фридлендер остановил его мановением руки.

• Предыдущая
• 21/42
• Следующая