Кейд - Чейз Джеймс Хедли - Страница 18

• Предыдущая
• 18/42
• Следующая

Кейд уже оделся и натягивал пиджак. Он мельком посмотрел на доктора застывшими глазами и ничего не сказал. Его лицо было белее мела. Кейд открыл ящик тумбочки и принялся распихивать по карманам вещицы.

– Ну, и что здесь происходит? – резко сказал Пинто. – Вы еще не в той форме, чтобы совершать прогулки. Вы должны немедленно вернуться в постель.

– Замолчите! – ответил Кейд. – Я ухожу. Мне надо что-нибудь подписать?

– Сеньор Кейд, я знаю, что у вас стряслось. Я очень вам сочувствую, но нельзя же вести себя как безусый юнец. Вам еще рано выписываться.

– Оставьте ваши сочувствия. Я ухожу. Вам заплатят. Пошлите счет моему агенту. А теперь уйдите с дороги!

По выражению лица Кейда Пинто понял, что уговоры бесполезны.

– Вы очень рискуете, – сказал он спокойно, – но, конечно же, я не буду вас держать здесь силой. Надеюсь, вы подождете, пока я не принесу необходимые бумаги, чтобы вы их подписали?

– Даю вам пятнадцать минут, – сказал Кейд, присаживаясь на край кровати. – А после я ухожу.

Через двенадцать минут, подписав все, что требовалось, Кейд нетвердыми шагами сошел по ступеням крыльца госпиталя, направляясь в сторону оживленной, шумной улицы.

У ограды его встретил Крил. Он все еще задыхался от быстрой ходьбы: доктор Пинто позвонил ему, и Крил бросился к госпиталю, чтобы перехватить Кейда.

– Автомобиль неподалеку, сеньор, – сказал Крил. – Куда вас отвезти?

Кейд выглядел как призрак из кошмара: голова обмотана бинтами, лицо белее снега, запавшие глаза безумно блестят – посетители, густым потоком шедшие через проходную госпиталя, смотрели на него со страхом.

– Оставьте меня, – сказал Кейд. – Я могу и пешком пройтись. На мне вы больше ничего не заработаете, только время зря тратите.

– Я спросил, куда вас отвезти, амиго, – мягко сказал Крил.

Кейд помолчал, разглядывая толстяка, потом положил руку ему на плечо.

– Извините… Не обращайте внимания на мои слова. Хочу домой…

В пути они молчали. Когда машина остановилась, Кейд сидел несколько минут неподвижно, уставившись на собственные руки, и только после этого с трудом выбрался наружу и заковылял к дому. Крил подождал полчаса, затем тоже прошел в дом.

Кейд сидел в гостиной, в шезлонге, и держал в руке стакан текилы.

– Что это такое, Адольфо? – спросил он, когда толстяк с беспокойством вошел в комнату.

Кейд ткнул стаканом в сторону стола, при этом часть содержимого стакана выплеснулась на ковер.

Крил увидел квитанции, аккуратно разложенные на столе. Вгляделся и скривился.

– Это квитанции национального ломбарда.

Кейд откинулся назад и уставился в потолок.

– Ей, должно быть, очень нужны были деньги. В доме ничего не осталось, – он зашипел, как от боли. – Даже моей камеры нет и всего снаряжения.

Крил уселся у стола и принялся выписывать суммы из квитанций на обратной стороне мятого конверта, который извлек из кармана.

– И сколько там? – спросил Кейд.

– Восемь тысяч песо, сеньор.

Кейд пожал плечами.

– Какая разница? Ладно, идите Адольфо. Если хотите, навестите меня завтра. Все, пока.

– Я верю в ваше мужество, – сказал Крил, поднимаясь на ноги. – Я как-то говорил вам, что человеку многое можно простить, если у него есть храбрость и мужество. Не разочаровывайте меня, сеньор.

– Это весьма сентиментально, – сказал Кейд, не глядя на Крила. – Обойдусь!.. Нечего обо мне беспокоиться. Я сейчас достиг того блаженного состояния, что обо мне не стоит думать.

– Я предпочел бы остаться. Мы могли бы поговорить – это часто помогает.

– Уходите, ради Бога! – сказал Кейд задушенным голосом. – Я не хочу никого видеть! Нужны мне утешения, как же!

– Да, сеньор, – сказал Крил с непроницаемым лицом. – Я понимаю.

Когда он направился к двери, Кейд окликнул его:

– Вы оговорились. Чуть раньше вы назвали меня «амиго».

Крил задержался в дверях.

– Когда я называю человека своим другом, я не жду, что он тут же начнет отвечать мне тем же, сеньор.

– Все, уходите! – сказал Кейд и плеснул себе в стакан из бутылки.

– Пожалуйста, будьте осторожны с этим напитком, – сказал Крил, глядя на него. – Эта дрянь опасна. Она затягивает.

– Пропади все пропадом!

Крил печально посмотрел на него и вышел из комнаты.

Полчаса спустя он разговаривал с Сэмом Уондом по телефону.

Уонд говорил:

– Послушай, Адольфо, ты тут ничего не сможешь сделать. Нельзя взрослого мужчину вести по жизни за ручку. Если Кейд сломается только потому, что какая-то бабенка вытерла об него ноги, что ж – такова его участь. Это не твоя забота и уж точно не моя. Так что не доставай меня с проблемами Кейда, у меня своих хватает. Оставь его в покое. Он выкарабкается.

– Он хороший человек, сеньор, – запротестовал Крил. – Почему бы не сделать для него что-нибудь? Вы не можете сюда приехать? Может, вам удастся привести его в чувство.

– Никто не сможет сейчас привести его в чувство. Он должен сам выкарабкаться. И он выкарабкается. Так что не приставай ко мне! – И Уонд повесил трубку.

Крил вышел из кафе, откуда он звонил, забрался в свою машину и замер в неподвижности. Он просидел так три часа, проявляя чисто мексиканское безразличие ко времени. Он думал о Кейде. Что он может сделать для этого так нравившегося ему человека?

Когда стемнело, Крил завел мотор и направился к дому Кейда. Он понятия не имел, что скажет Кейду. Но и оставить его одного в таком состоянии в пустом доме не мог.

В доме было темно. Крил прошел через незапертую входную дверь в гостиную и включил свет.

Кейд храпел, уткнувшись лицом в стол. Бутылка текилы была пуста, стакан валялся на ковре.

С трудом Крил перетащил бесчувственное тело на диванчик, расслабил галстук Кейда и снял ему туфли, после чего вернулся к столу, собрал все закладные квитанции и засунул в свой бумажник. Оглянувшись еще раз на Кейда, поколебался, но под конец решил, что тот будет дрыхнуть до утра. Крил покачал головой и тяжелой походкой побрел к автомобилю.

На следующее утро, чуть позже десяти, Кейд опустил ноги с диванчика и со стоном уселся. Голова раскалывалась, в глотке пересохло. Он немного посидел, сжимая голову руками, потом заставил себя подняться на ноги. Руки тряслись, во всем теле чувствовались слабость и подавленность.

Он обвел глазами комнату и внезапно замер. На столе стояла его поношенная дорожная сумка. Трясущимися руками он расстегнул «молнию» и заглянул в сумку. Все было на месте – и камера, и другое снаряжение. Когда он вытащил из сумки «минолту», открылась дверь и в комнату вошел Крил, неся на подносе дымящийся кофейник, сахарницу и чашку с блюдечком.

– Доброе утро, сеньор, – сказал он, опуская поднос на стол.

Кейд уставился на него.

– Это ты все выкупил? – спросил он, лаская камеру ладонью.

– Да, сеньор, – Крил налил кофе в чашку. – Как самочувствие?

– А откуда деньги взялись?

– Одолжил немного, сеньор. Спешки нет, с возвратом можно подождать. С каждым случаются несчастья. Мне порезали покрышки. Вы были так добры, что возместили мне их стоимость. Вы потеряли камеру… – Он пожал плечами и улыбнулся.

Кейд уселся за стол.

– Спасибо, Адольфо.

– Я подумал, что, может, вы не захотите оставаться в этом доме, – сказал Крил, пододвигая чашку кофе Кейду. – В моей квартире есть свободная комната. Вы можете несколько дней пожить у меня.

– Нет. Мне сейчас хочется побыть одному, – быстро ответил Кейд. – Но все равно, спасибо. Я что-нибудь себе подыщу.

– У комнаты, которую я вам предлагаю, свой вход. Я понимаю, что вы сейчас чувствуете, сеньор. Мне тоже очень часто хочется побыть в одиночестве. Но у меня вам никто не будет мешать.

Кейд потер лоб, поколебался, потом пожал плечами. Он знал, что здесь оставаться не сможет, а одна только мысль о поисках жилья приводила его в ужас.

– Ну что ж, если так, то глупо было бы отказываться. Спасибо, Адольфо. Но только на несколько дней, понятное дело.

• Предыдущая
• 18/42
• Следующая