Одуванчик в темном саду (СИ) - Смирнова Ирина - Страница 110

Тамиша оказалась не просто дурой, а мстительной дурой. Подслушала, поняла только то, что на Дине надет амулет, выждала подходящий момент и ударила, чтобы побольнее и вроде как от любви.

Зато именно благодаря ей мы вышли на еще одного главного заговорщика. Его эльфийский хвост вечно мельтешил у меня перед глазами. А ведь мог бы снова уйти безнаказанным, если бы не моя бывшая…

— Зато со второй мне повезло!

— Верно. Она оказалась умнее тебя и сбежала.

— Она сбежала потому, что я оказался идиотом. А не потому, что… Короче, заткнись! Без тебя тошно! Давай еще раз помянем твоего папочку, козла ушастого… Зато теперь твоя мать — свободная женщина, безо всяких обязательств. И не вздумай мешать ей выйти второй раз замуж…

— За тролля? Только через мой труп!

Мы оба задумчиво переглянулись и заржали. Не то чтобы нам на самом деле было весело, но…

Илуватор — сильный мужик. У него ни один мускул не дрогнул, когда он буквально взорвал мозг своего отца. Это было его единственной просьбой — убить предателя тихо, не позоря род показательной казнью Высокого Лорда.

Ну а я… Если Дина еще в этом мире, я ее найду! Нет, черт побери, я найду ее, даже если она перенеслась в свой. Не придумал пока, как именно, но обязательно найду!

Одуванчик-45

Диндэниэль:

Больно-больно-больно-больно… больно!

А значит, надо сосредоточиться и для начала глубоко вдохнуть. Это тоже больно и очень трудно. Но надо постараться. Потом сосчитать до трех и медленно выдохнуть. Вдохнуть… выдохнуть… вдохнуть… нет больше ничего, только это размеренное, глубокое дыхание. Можно даже глаза закрыть.

Простейший прием, вовсе не панацея. Но помогает… помогает не упасть и не умереть сразу, помогает самую капельку отвлечься, а еще — чистая физиология — интенсивное дыхание провоцирует легкое кислородное опьянение, после которого как-то резко прочищаются мозги.

Так, красавица. Истерика — это роскошь, которую ты не можешь себе позволить. Поэтому прекращай пить свою боль, как запойный пьяница, жадными глотками. Для начала просто сядь и подумай — что же все-таки случилось?

Этот идиот, прости господи, что-то там сам себе придумал. Или кто-то очень вовремя насвистел ему в уши, я даже догадываюсь, кто именно. В себе я уверена — я не сделала ничего плохого или даже отдаленно заслуживающего вот эдакого представления.

Да, обидно. Очень…

Сто тридцать три раза все понятно. Он устал, его предал близкий друг, почти брат, его уже давно и беспрерывно тянут за нервы эти распроклятые заговорщики. Любой может сорваться.

Но это не повод вот так плевать в душу… Я не знаю, что не так с кольцом, но, как минимум, имею право на объяснение.

Ладно. Все потом. А сейчас надо уходить. Физически не могу здесь больше находиться, и не потому, что меня выгнали. Просто… не могу.

Я встала и вздрогнула, — с колен на пол с глухим бряканьем свалилась эта чертова гитара. Господи, как она мне надоела!

Древняя деревяшка через годы пронесла все проблемы своих хозяев. Когда-то ее использовали для того, чтобы убить… того, первого предводителя арахнидов. И кровь разделения никуда не делась.

Я задумчиво взяла инструмент за гриф и взвесила в руке. Чужая музыка, чье-то чужое сознание, все еще довлеющее над тонкими струнами. Даже если я всего лишь вообразила себе всю эту мистику, все равно эта гитара до сих пор приносила только проблемы и неприятности. Если когда-нибудь мне суждено стать настоящим музыкальным магом… я создам СВОЙ инструмент.

Мгновение, и полированное дерево разлетелось в щепки с сухим немузыкальным треском. Еще бы, со всей дури об угол стола! Вот так. И никто больше не использует ее во зло. Даже уходя, я не хочу… не хочу, чтобы ему что-то угрожало.

Возможно, несчастная деревяшка не заслужила такой участи. Возможно… но вместе с этими обломками я решительно смела на пол и свою апатию.

Достаточно. Пожила в сказке, пожила чужой жизнью — жизнью наивной эльфийской девочки, идущей на поводу у других. Пора вспомнить, дорогая — ты взрослая, умная и самостоятельная женщина. Остальное приложится…

— Ди-ина? Ди-на! Ди-на! Не уходи!

Пушистый шарик прыгнул на руки, прижался, жалобно запищал…

— Прости, малыш, я должна… только пока не знаю, куда идти.

Да уж, вот это точно. Но я что-нибудь придумаю.

— У Дины нет дома? Пойдем! Пойдем! Убежище! Там безопасно!

Ментальные образы маленького домовенка были предельно просты и понятны. А ведь действительно… сейчас мне нужнее всего просто забиться в какое-то укромное место и прийти в себя. Желательно в одиночестве…

Тайное место, о котором знают только улеши — что может быть лучше?

Уже несколько часов спустя, когда немного опомнилась и осмотрелась, я поняла, как мне повезло. Эта сплетенная из веток хижина была “учебным полигоном”, где улеши, бог знает с каких древних времен, прятали и натаскивали своих малышей. Учили их человеческому быту и тому, как правильно “зарабатывать пищу”.

Так что, здесь было практически все, что нужно для жизни. Крыша над головой, еда, вода, постель… почти нормальная мебель, тоже плетеная.

А еще здесь было тихо, безлюдно… и можно было всласть нареветься в подушку. Пожалеть себя. Пожаловаться, какая я несчастная, и какой ОН козел. Даже поругаться матом, вслух. Благо, никто и никогда не услышит.

Я предавалась этому занятию почти до самого рассвета, а потом заботливый домовенок притащил мне кофе с замковой кухни.

На мое удивление он ответил довольным писком — Повелитель РАЗРЕШИЛ мне брать все, что я хочу. Значит, если я попрошу, Шойшо имеет право принести мне все, что душеньке моей угодно.

Я сначала удивилась, а потом…

Нет, мне все еще обидно. Но первый шквал уже пронесся, буря в душе утихомирилась, и, слава богу, вышел из коматозного состояния мозг.

Неужели я так просто сдамся? Развернусь и уйду только из-за того, что мой любимый мужчина на пике стресса сорвался и повел себя как последний дебил?

Ой ли… Дина-Дина, не пора ли вспомнить, как Верой была? Вне всякого сомнения, мужчина-истерик, это не наш фетиш. Но, как говорится, один раз не… показателен.

— Шойшо, а ты можешь принести мне ВСЕ, что я захочу? Совсем ВСЕ?

— Господин разрешил все, — утвердительно мотнул челкой пушистик.

— Так… а узнать, где сейчас сам господин, и что он делает, можешь? И потом рассказать мне?

— Конфету дашь? — после длинной паузы поинтересовался маленький вымогатель и застенчиво потупил глазки.

Я поневоле рассмеялась. Ох… кажется, неподъемная плита обиды, давившая на грудь, дала трещину.

Когда через два часа я выслушала доклад домовенка, сомнения окончательно растаяли в утренней дымке.

Ищет, значит… опомнился, значит… осознал.

И что теперь? Пусть поищет подольше? Вроде как пострадает, помучается… Н-да.

Детский сад. “Не подходи ко мне, я — обиделась, я — обиделась, раз и навсегда”… В свое время меня дико бесила эта песня, эта певица и этот клип.

Что за извращенный мазохизм — смаковать страдания любимого человека, когда он уже и сам понял, что был неправ? Никогда так не делала и сейчас не собираюсь. Да у меня камень с души свалился, как только я услышала — ищет! Балбесина, придурок психованный! Ищет! С ног сбился.

Нет, сама я к нему не побегу. Вот не могу пока. Зато у меня есть одна интересная идея… как в сказке про умную жену и ее мужа-короля.

“Уходи и забирай все, что тебе нужно!”

Прекрасненько… я уже ушла, осталось забрать из замка самое необходимое.

Виланд:

Проснувшись, я сразу понял, что нахожусь не в допросной, где мы с Илом в итоге уснули. Солнечный свет пробивался откуда-то слева, позволяя разглядеть переплетенные ветви над моей головой. Очень плотно переплетенные — капля не просочится.

Куполообразная хижина, высокая — уверен, встав, смогу выпрямиться в полный рост. В самом высоком месте и невысокий орк поместится, не то что я. А вот просторным я бы этот шалашик не назвал. Два невысоких орка, от силы… черт побери!