Смертельный огонь - Кайм Ник - Страница 37

Корпус корабля громко зазвенел, когда двигатели отключились. Неизменный гул бортовых систем сменился тишиной. Рециркуляторы воздуха, освещение, жизнеобеспечение — все отказало.

Гробовая тишина висела несколько секунд, пока не включились аварийные системы, и коридор с глухим гулом залило алым светом. Фильтрация воздуха заработала, но на меньшей мощности.

Зитос уже связывался по воксу с Зонном.

— Мы некоторое время были без энергии, сержант, — сказал технодесантник, не дожидаясь вопроса.

— В этой части корабля она еще не восстановилась, технодесантник. Что случилось?

— Урон от преждевременного выхода из варпа. Некоторые ключевые системы были отключены. Я работаю над этим.

— Какие части корабля затронуло, брат?

— Все. Жизнеобеспечение на минимальной мощности, двигатели обеспечивают только полет. Все орудийные системы, авгуры и пустотные щиты также не работают. Мостик, новатум, сенсориум, апотекарион, бараки, допросная и даже камбуз не…

— Допросная? — перебил Вар’кир.

— Так точно, капеллан. Энергия в люки не подается.

— Проклятье.

Каспиан Хехт ждал возвращения тюремщиков, опираясь ладонями на стол, когда на него обрушилось ощущение сдвинувшегося пространства.

Ментальный импульс нанес его сознанию такой удар, что он покачнулся; ему пришлось вцепиться в стол согнутыми, как когти, пальцами, чтобы не упасть со стула.

— Трон Терры… — пробормотал он, покрываясь лихорадочным потом.

Частота дыхания подскочила, а нервные окончания окатило огнем. Он закрыл лицо руками, словно боясь, что плоть может разорваться, и предположил, что находится под какой-то психической атакой.

Лорд Малкадор предупреждал, как опасна эта миссия, какое внимание она привлечет. Странствующие рыцари нередко действовали в одиночку, и с пропажей — и, возможно, гибелью — его напарника подкрепления ожидать не стоило.

Накатил новый приступ, от которого Хехт забился в конвульсиях, а сотни синапсов вспыхнули сами по себе. Улучшенный организм сопротивлялся, как мог, генерируя различные химические вещества и запуская второе сердце, чтобы скорее вызвать паллиативную реакцию.

Хехт сполз на пол и оттолкнул стул в сторону. Он упал бы, если бы не ухватился за край стола с такой силой, что по поверхности побежали трещины.

Блестящая поверхность стола отразила его лицо в мигающем свете ламп… и он отшатнулся.

Он попятился, опустил дрожащую руку к оружию, которого не было, и попытался взять себя в руки.

А затем приступ кончился, и он все понял.

Он спокойно, уверенно поднялся, подошел к столу. Он по-прежнему не узнавал лицо, смотрящее на него, но теперь знал почему.

Он перевел взгляд на дверь. На запирающем механизме горел красный символ, указывая на то, что проход закрыт. Затем лампы опять замигали и погасли, а вместе с ними погас и красный символ. После этого раздался низкий металлический стук отодвигающихся засовов.

Божий Промысел?

Хехт, уже шагавший к двери, в этом сомневался.

Зитос тихо выругался.

— Ну хоть что-то еще работает, Зонн?

— Сенсоры малой дальности и астронавигация. Мы находимся за пределами нового Империума, где-то в секторе Карадон. Я также обнаружил приближающийся корабль.

— Что? — Зитос обменялся с Вар’киром взволнованными взглядами, чувствуя, как стынет в жилах кровь.

— Это «Некротор», брат-сержант. Неведомым образом они сумели нас найти.

— Как быстро мы сможем восстановить работу щитов и орудийных систем?

— Недостаточно быстро. Судя по их вектору сближения, «Некротор» идет на полном ходу.

— Он включает излучатели? Торпеды не выпускал?

Зитос знал, что «Харибда» гораздо больше легкого крейсера, который в данный момент к ним приближался, но также подозревал, что корабль Гвардии Смерти — лишь предвестник большого флота. Кроме того, превосходство в размерах и вооружении не имело значения, если им нельзя было воспользоваться.

— Никак нет. Они приближаются. По моей тактической оценке, они планируют взять нас на абордаж. Ожидаю скорого выпуска десантных кораблей и абордажных торпед.

Зитос тоже так считал.

Вар’кир уже говорил по воксу, предупреждая всех о скорой атаке.

— Сколько времени?

Зитос ответил.

— Адопламя… — Зитос закрыл канал и встретился взглядом с Вар’киром.

— Что делать с Хехтом? Он не должен свободно бегать по кораблю в такое время.

— Как думаешь, сколько на том крейсере легионеров?

— Сотня, а может, и больше.

Зитос горестно покачал головой. «Харибда» была могучим кораблем, но людей на ее борту было удручающе мало.

— Собери Погребальный Огонь — немедленно, брат. Я отыщу Хехта.

— А Нумеон?

— Он слышал приказ, — ответил Зитос. — Он либо останется на месте, либо ответит на зов. В любом случае они знают, кого мы везем, и летят к нам, чтобы убедиться в его гибели. Или же они оппортунисты, охотящиеся за знаменитой головой. Это неважно.

Вар’кир кивнул и надел шлем:

— Я все сделаю.

Он уже собрался уходить, когда Зитос схватил его за предплечье:

— Капеллан, я знаю, что это не твои задачи. Ты не мой советник.

Вар’кир по-братски хлопнул Зитоса по плечу.

— В этом путешествии все выполняют те задачи, которые нужно. В пламя, брат, — сказал он.

Зитос отпустил его.

— Будем надеяться, что мы в нем не сгорим.

Лампы в святилище вспыхнули и погасли.

Нумеон, молча стоявший на коленях, поднял взгляд. Затем подавил приступ иррациональной паники, когда биосканер пикнул один раз и тоже отключился.

Он был вынужден напомнить себе, что сканер всего лишь отслеживал активность, а не был частью системы жизнеобеспечения. И все же его сердце некоторое время колотилось, так психологически тяжело было смотреть на мертвый прибор, не регистрирующий даже самую слабую биологическую или нейронную активность.

Он тяжело поднялся. Ободранные до крови костяшки пальцев посинели, лицо выглядело так же. Оно отражалось в стекле погребального саркофага.

Измученный испытаниями и тревогами, он походил на труп больше, чем его отец. Из рассеченной губы шла кровь, а правый глаз отек. И эти раны были заработаны с позором, а не доблестью.

Печать лежала перед ним, как подношение. Нумеон вдруг заметил на голове молота капли крови. Саламандровской крови. Его или Зитоса… Но какая разница?

В своем разыгравшемся воображении Нумеону мнилось осуждение на лице Вулкана. Если б примарх был в сознании и увидел, как двое самых близких его сыновей избивают друг друга, их обоих ждал бы строжайший выговор.

Отрицание, злость… Горе вело его по мрачной дороге. Он обязан был с нее сойти, поднять знамя, повести за собой этих отчаявшихся воинов.

Саламандры никогда не поднимали друг на друга ни руки, ни оружия. Вулкан создавал благородных воинов, не способных на это. Он учил их ценить жизнь и узы братства. Он оградил их от разрушения.

— Как быстро мы забыли твои уроки, отец, — тихо сказал Нумеон, — когда ты перестал нам их напоминать.

Он вытер кровь с головы молота.

Атмосферные рециркуляторы под потолком медленно начали затихать. Спустя несколько секунд они вовсе замолчали, и наступила абсолютная тишина, которую нарушило только жужжание включающихся аварийных систем корабля.

Во время варп-перехода что-то произошло. Они все еще находились в реальном пространстве и не имели энергии, а значит, были уязвимы.

Его место было на мостике, а не здесь, рядом с отцом. Пока что. Нумеон крепко сжал печать и поднес ее к лицу.

— Обещаю, отец… — прошептал он. — Мы вновь увидим Ноктюрн и воскресим твое тело в земле. Но я позабыл о своих братьях и должен искупить вину. Теперь я это понимаю. Я вижу путь, которому должен следовать. Но прошу тебя, — продолжал он, плача, — дай хоть какой-нибудь знак. Покажи, что во Владыке Змиев еще есть жизнь.

Опустив взгляд на заключенного в саркофаг примарх а, Нумеон увидел лишь спящий вечным сном труп. И все же, несмотря на месяцы, прошедшие с момента гибели, Вулкана до сих пор не тронуло разложение. Его плоть была неуязвима к энтропии. Она была вечной.