Заложники Солнца (СИ) - Бачурова Мила - Страница 51

Рэд, обернувшись к Кириллу, указал подбородком на кочку чуть в стороне от них. Путешественник понял, что нужно спрятаться. Перестилаясь по земле, как учила Олеся, движениями наподобие змеиных, заполз за холмик. Рэд удовлетворенно кивнул. Вращая глазами и беззвучно открывая рот, он приказывал еще что-то сделать. «Го-во-ри», – прочитал по губам Кирилл. Ему – говорить?.. Вопросительно показал ладонью на себя. Рэдрик снова кивнул. Мотнул головой в сторону невидимого стрелка. С ним – говорить?.. Да. Ну, ладно…

– Кто ты? – выкрикнул Кирилл. – Что тебе нужно?

В кочку ударила пуля. Рэдрик поднял большой палец – все правильно делаешь. Показал жестами, что уходит. И Кирилл наконец понял замысел – он, прячась за кочкой, должен отвлекать противника, а командир постарается обойти его сзади. Кивнул.

Рэдрик быстро пополз в сторону. Ни одна травинка над ним не шевелилась.

– Мне вы нужныыыы! – сообщил голос. – Ну зачем вы спряааатались? Выходиииите!

Кирилл замер, плохо пока представляя, о чем разговаривать дальше.

– Ах, тааак?! – чуть подождав, обиделся голос.

Раздался выстрел. В землю рядом, в полуметре от съежившегося Кирилла, зарылась еще одна пуля. Он осторожно расковырял землю.

Пуля была еще горячая. Небольшого калибра, выпущенная из пистолета ТТ, или чего-то подобного. Нагана, например… Если это ТТ, быстро соображал Кирилл, и если у этого гада всего одна обойма, то осталось пять патронов. У Сани забирать нечего – тот был без огнестрельного оружия. Во-первых, больше доверял ножу и арбалету, а во-вторых, возясь с костром, адапты всегда откладывали в сторону «огнестрел».

– Выходиии! – мерзко-капризно – Олег с такой интонацией выпрашивал на кухне сладкое – тянул голос. – Стааалкер! Я знаю, ты с нииим! Покажииись! Я и тебя убьюууу!

Выстрел.

Четыре патрона, – мелькнуло в голове у Кирилла. Он придумал, что делать.

– Ааааа!!! – истошно заорал, от души надеясь, что получается убедительно. – Ранил, гад!

– Так тебе и нааадо! – обрадовался голос.

А Кирилл, собравшись как следует, впервые в жизни разразился руганью. За короткое время припомнил все слова и идиомы, что употребляли при нем адапты – в связи с плохой дорогой, ледяной водой, неметким выстрелом... Он добился цели – в кочку, одна за другой, ударили еще две пули. Кирилл затих.

– Бункерныыыый! – спустя какое-то время напевно позвал голос. – Ты живооой?

Кирилл не отвечал. Вжался в землю, обливаясь потом.

Страха не было, только дикое, до звона в ушах, напряжение. Он старался расслышать каждый звук, чтобы успеть откатиться в сторону, когда противник достаточно приблизится для контрольного выстрела. Голову прикрыл руками.

«Ну иди же!.. Ты ведь не уверен, что я убит! Давай, сосредоточься на мне, а в это время…»

В это время Рэд, должно быть, занял нужную позицию. Кирилл услышал новый выстрел, но стреляли уже не в него – бестолково, в сторону. А сразу вслед за этим раздался тонкий визг. И удар о землю – кого-то сбили с ног.

Кирилл вскочил. До противника оставалось совсем немного, всего десяток шагов. В голове мелькнула мысль, что сам он с такого расстояния, пожалуй, не промахнулся бы.

Стрелка оседлал Рэд. Руки вывернул за спину, шею прижал к земле.

– Саню глянь.

Кирилл поспешил к Сашке.

Адапт лежал на животе, из спины торчала арбалетная стрела.

Кирилл осторожно перевернул друга и отпрянул. После выстрела в спину Сане перерезали горло. Наверное, в момент, когда пытался крикнуть: «Не подходи!».

– Что с ним? – требовал Рэд.

– У… – Кирилл запнулся. – Убит.

– Сука! – Рэдрик схватил противника за волосы, ударил головой о землю. – Кто ты, говори? – Слова сопровождались ударами о землю. – Сколько вас тут? Ну?!

– Сталкер, уймись! – Со стороны леса бежали Олеся и Джек. – Убьешь!

– Убью, – пообещал Рэд, отпуская волосы противника. – Изувечу, а потом убью!

– Что… – Олеся подлетела к Сашке. Дрогнув, опустилась на колени. – Это… он сделал?

– Она, – брезгливо бросил Рэд.

У застывшего, глядя на Сашку, Кирилла щелкнуло в голове: кто – «она»? Откуда здесь «она»? Его, в общем-то, совсем не волновал этот вопрос. Внезапная смерть едва успевшего оправиться друга подавила всякое любопытство. И спросил скорее машинально, потому что с малолетства был приучен уточнять недопонятое:

– Кто – она?

– Вот эта. – Рэдрик снова с отвращением дернул противника за волосы – неожиданно длинные. – Это девка.

Саню похоронили в красивом месте, под стоящим в одиночестве кедром. Складными лопатками вырыли в песке могилу.

У Кирилла все еще стояли перед глазами разложенные на пне подарки для Анюты. Яркие бусы, колечки, сережки… Должно быть, в одиночестве Сашка разглядывал и перебирал гостинцы. Появления за спиной врага не заметил.

– Друг наш, Саня! Друг наш и брат…

Горькие слова похоронного ритуала накрепко врезались в память. Еще когда Кирилл, стоя на тропинке, смотрел на погружающегося в болото Люка. И, едва удерживая слезы, понимал, что помочь простодушному силачу не сможет никто - так же, как и Сане. И незнакомой Анюте, которая ждет любимого домой. Все, что они, уцелевшие, могут сделать – это произнести вслед последнее напутствие. Поклясться, что будут помнить друзей всегда.

Кирилл твердо знал, что и он не забудет. Ни Люка, ни Сашку, ни прозвучавшую над болотом клятву. Даже когда вернется в Бункер и заживет прежней жизнью. И даже если очень этого захочет. Он поднял руку с пистолетом вместе со всеми. И выстрелил.

Любовь Леонидовна рассказывала, что до того, как все случилось, люди ставили над могилами кресты. В нынешнем мире, у адаптов, так не делали. Просто тихо-сумрачная, не проронившая ни слезинки Олеся разбросала по холмику охапку тяжелых кувшинок.

Связанная пленница лежала в прежней позе. На окружающее не реагировала. Кирилл думал, что виной тому – удары о землю, но Олеся, брезгливо оттянув книзу веки странного существа, бросила:

– Тьфу… Упоротая, зараза.

«Зараза» была одета в джинсы – когда-то морковного цвета, а сейчас заляпанные болотной жижей – и розовую майку с изображением Микки Мауса. Одна нога, худая и грязная, оказалась босой. На другой чудом держались остатки кеды – с веревочным шнурком и почти отклеившейся подошвой. Неподалеку обнаружилась сумка - ядовито-зеленая, лакированная, украшенная золотыми побрякушками. Позолота облезла, обнажив белесую пластмассу, а кожзаменитель растрескался на сгибах.

Олеся, сохраняя на лице брезгливую гримасу, вытряхнула содержимое сумки на землю. Откинула в сторону огрызки кукурузных початков, свернутый плащ и пустой портсигар. Еще сумка содержала кошелек на молнии, разрисованный сердечками. Из кошелька выпали шприц и тщательно заткнутый пузырек с коричневой жидкостью.

Олеся вытащила пробку.

– Мекс, – скривившись, определила она. – Бодяжный. Паршивый.

– Я на Севере была, – пнув опустошенную сумку, процедил Джек, – золото копала! Вот охреневаю просто – сколько ж дряни плодили до того, как все случилось. На вид – конфетка, а в руки возьмешь – дерьмо. Если все барахло, что до сих пор в завалах валяется, в кучу собрать – небось, до Луны достанет. А ботинки нормальные – сто пар переберешь, пока отыщешь. И на фиг им было столько? Почему нельзя было вместо тысячи – одну вещь сделать, но нормальную?

Вопрос адресовался почему-то Кириллу. Тот пожал плечами.

– Не знаю.

– Во-во, – буркнул Джек. – А кто знал – с тех уже не спросишь. Как она сюда доволоклась-то, в одном тапке? – Поддел ботинком босую ногу пленницы.

– Наверное, недавно потеряла. Поняла, что дальше идти не сможет, вмазалась – и решила, что теперь ей все трын-трава.

– А Саня после контузии слышал плохо, – вспомнил Рэд. – Подкралась, видать, пока он с гостинцами возился, арбалет схватила и выстрелила.

– Вот же дрянь. – Кажется, Олеся с трудом удерживалась от того, чтобы не ударить Дикую. – Почему же я-то ее не почуяла? – Она принюхалась. – Блин… – Провела пальцем по грязной щеке лежащей, поднесла палец к носу. – Она нутряным жиром намазана! Человеческий запах – влегкую перебивает. Вот тебе – и крыс вокруг полно.