Кукла (СИ) - "Stashe" - Страница 30

Кира промолчала, ограничившись кивком. Больше спорить с капитаном она не рискнула. Велимир окинул нашу компанию суровым взглядом:

— Тогда разговор окончен. В отсутствие Буса, Кира назначена моим помощником. Через три часа отбытие. Получите инструктаж у Буса и займитесь подготовкой и погрузкой половины груза. Кэбо, ты нужен в моей каюте через двадцать минут. Все свободны.

Я была напугана. Нет. Я была очень напугана! Первая операция, в которой я должна участвовать, как полноправный член экипажа. Все мои поездки, исключая самую последнюю, торжественный выход на поводке. Когда мы посещали проходные станции, построенные на пересечении популярных звездных трасс, то Сневидович красовался, изредка таская меня с собой в кабаки или на встречи с потенциальными заказчиками. Поглазеть на чудо — живую куклу собирались многие. Именно тогда я научилась не замечать взглядов и не слышать слов. Только теперь понимала, те прогулки проходили под официальной защитой хозяина. Мало кто рискнул бы в открытую связываться со Сневидовичем. А один он никогда никуда не ходил. Многие ошибочно полагали, что при нем мощное оружие, дрессированная кукла. Никто не спрашивал, сколько мне лет, насколько я сильна или как опасна. Меня вообще воспринимали как неживую, но крайне опасную вещь и все вопросы адресовали хозяину. Сневидович же не спешил раскрывать секреты, корчил дурня, нес чушь про силу и сверхреакцию, а потом обхохатывался на корабле, называя меня миленьким сюрпризиком, который еще проявит себя.

А сейчас я лежу в эргокресле и меньше чем через двадцать минут отправлюсь на планету, в составе команды, с настоящим поручением, с настоящей ответственностью. И пусть поездка рассчитана лишь на несколько часов, неважно. В жизни наступили огромные перемены. Но внутри кипел страх и словно водяной пар рвался наружу. Мысли о несостоятельности, боязни не справиться, оказаться недостойной доверия. Или то было предчувствие, затопившее тревожным ожиданием беды, требующее немедленно отказаться, прокричать, что внизу нас не ждет ничего хорошего? Я промолчала. Решила, не стоит кошмарам и видениям позволять брать над собой верх. Люди обсмеют и будут правы. Суеверия, фу, как безумно и глупо!

Я боялась, что тогда больше меня не позовут.

Бус, получал какие-то инструкции от капитана, и подошел последним. Прежде чем расположиться в своем кресле, рядом с пилотом, он наклонился ко мне. От улыбки мне стало немного легче:

— Ну, как ты тут? — бодро спросил Бус и легонько похлопал меня по плечу.

Наверное, ему хотелось подбодрить меня. Я не решилась признаться в своих страхах, тем более теперь, когда до старта оставались считанные минуты:

— Все в порядке.

Бус наклонился ниже и нахмурился:

— Точно?

— Я немного мандражирую, — повторила я услышанное от Марты словечко, но улыбаться в ответ не стала. Улыбающаяся кукла скорее наводит на ненужные размышления.

Бус тихонько рассмеялся:

— Ладно уж, Таб. У меня подарочек от Кабо. Он просил вручить его тебе непременно сегодня, до старта. Мы только что столкнулись у каюты капитана.

Он присел на корточки и вложил мне в руку прохладный, серебристый брусок металла, размером примерно десять на пятнадцать:

— Это походный синтезатор. Он маломощный. Знаешь, Кабо тоже хотел лететь на Капао, но капитан отказал ему. Не нравится мне эта мышиная возня, но…

Бус резко замолчал, оборвав фразу на полуслове, улыбнулся рассеянной улыбкой и, снова похлопав меня по плечу, поднялся:

— Готовность к старту! — Громко произнес он, направляясь к креслу рядом с Маратом, который сегодня пилотировал челнок.

Я убрала синтезатор в карман комбинезона и вздохнула. Все. Назад дороги нет.

18 глава

Слэй-ю

— Странный космодром, — недоуменно произнес Марат, осматривая площадку, на которую мы приземлились. Челнок зиял открытой пастью грузового шлюза, но Бус не спешил отдавать команду на выгрузку.

Мы всей группой стояли около челнока и настороженно осматривались. Космодром или то, что так зашифровывалось в переданных нам координатах, выглядел хуже самой захудалой станции, с самым убогим обслуживанием и самой дрянной посадочной площадкой — как недвусмысленно выразился Гай. Вокруг примерно четырехсотметровой территории, предназначенной для малого транспорта и покрытой серым пузырчатым веществом, которое судя по виду, пережило все катаклизмы этого мира, сплошной стеной поднимались джунгли.

Я никогда не видела живого леса и с любопытством оглядывалась. В тишине отчетливо слышно, как Бус по передатчику говорил с Велимиром; о заброшенном строении, не работающем силовом поле и сдерживающей полосе, а также о полном отсутствии людей или автоматизированных систем обслуживания. Марта незамысловато переключила мое внимание на здание космодрома, ввернув какое-то особо смачное слово о его строителях. На мой взгляд, здание выглядело не так уж и плохо, но сравнивать было не с чем. Единственное, что бросалось в глаза, совершенно нежилой вид. Да, я скорее приняла бы названный космодромом участок за транспортный узел, предназначенный для местных перевозок. Он разительно отличался от тех громад, на которых я когда-то побывала в составе команды «Звезды Альтаира».

«И они предполагали, что здесь может приземлиться корабль? Или не предполагали?» — Я не успела додумать мысль и то, к чему она вела, потому что Марат гаркнул во всю мощь легких:

— Эй! Есть кто живой?!

Я вздрогнула, а Марта подскочила на месте и обрушила на брата град упреков:

— У тебя, что кислородное голодание и мозг выключило? Так орать! Где твоя субординация, идиот!

Марат добродушно отмахнулся от нее и обратился к Бусу:

— Здесь давно никого нет. Какая-то подстава. Мне кажется, лучше валить, пока не поздно. Сам посуди, Бус, все поросло органикой, джунгли за малым не поглотили здания, и что их сдерживает, непонятно. Автоматические системы в отрубе, никто нас не встретил, хотя мы дважды послали сообщение о прибытии челнока по указанным координатам. Что за хрень? Какие еще тебе нужны доказательства?

Бус хмуро огрызнулся:

— Я не идиот, Марат. Короче так. Гай, я и ты идем к зданию. Нужно осмотреть его изнутри, убедиться, что не произошло несчастного случая, попытаться найти хоть какую-то информацию. Если мы просто улетим, вопросы так и останутся вопросами, ясно? Остальные ждут здесь, находятся в состоянии боевой готовности. Связь держим через переговорные устройства.

Когда мужчины исчезли в здании космопорта, я снова начала изучать взглядом окрестности, пытаясь вспомнить ускользнувшую мысль. Марта тихонько ругалась, предпочитая в упор не замечать встревоженного лица Гектора. Вскоре стало душно. Неподвижный воздух, горячий и влажный, напоминал густой кисель, дышать которым было неприятно. Я чувствовала себя нормально, но лица Марты и Гектора покраснели, на их висках выступил пот. Слабые потуги ветра, приносили не облегчение, а раздражение, поскольку их не хватало для охлаждения, но оказалось достаточно для швыряния в лицо мелкой и колкой пыли. Чтобы отвлечься от созерцания несчастных лиц, я пристальнее начала всматриваться в джунгли.

Лес выглядел безбрежным, словно на километры вокруг ничего кроме него не существовало, а наша маленькая площадка сплошь недоразумение, которое он вот-вот исправит. Даже отсюда виднелись бесконечные переплетения гигантских стволов-лиан, каких-то лаконично одинаковых грибообразных деревьев, массивных армад кустарниковых, похожих на шары — сплошное переплетение из колючих ветвей. Все покрывали гирлянды многоярусных композиций из цветов и листьев, разнообразных форм и расцветок, порастающих сверху, снизу, везде. А еще, кружевных или напротив, похожих на сшитые вкривь и вкось клочья ваты полотнищ ткани, на самом деле полей плесени.

В тех сведениях, которые мы получили о Капао, мало что говорилось о его жителях. В основном, что сила тяжести там чуть меньше стандартной (значения, принятые за универсальные большинством колоний — земные единицы измерения). Еще немного о причинах повышенной концентрации кислорода в воздухе, обширных легких планеты, состоящих из лесов и одного гигантского океана. И красочно про агрессивную, ядовитую флору и фауну планеты «Ничего угрожающего жизни, если только вы будете соблюдать предусмотренные меры безопасности», — вспомнилась мне фраза из обзорного курса, которую без интонаций начитывал механический голос.