Первородные (ЛП) - Kooper Snire - Страница 2

— Аресс? — Прошептала Соната, дрожа от волнения. Она будто хотела сказать что-то важное, что вот-вот изменит всю ее дальнейшую жизнь.

— Да, котенок? — Так же тихо ответил Аресс.

— Я люблю тебя. — Произнесла девушка.

Она явно давно планировала это сказать, но все никак не могла выбрать момент. Соната смотрела на Аресса, жаждя услышать то же самое в ответ, но он лишь обнял ее, после чего поцеловал в шею, шепча:

— И я тебя, — Голос Аресса звучал уверенно, словно он готов был произнести эту фразу уже долгие годы после начала их отношений с Сонатой, но все ждал, когда она скажет первая, — всегда любил…

Соната бросила в окно окурок, повернувшись к Арессу. Она обняла его, крепко прижимаясь к груди, чувствуя сердцебиение Колинза. Оно было тихим, медленным, спокойным. Словно под музыку, девушка начала засыпать. Аресс взял ее на руки и отнес на кровать, ложась рядом. Он обнял ее, прижимая к себе. Зарываясь в ее волосы, он вдыхал запах, засыпая. Глаза начали слипаться, заставляя Колинза провалиться в сон.

Громкое бренчание раздавалось во всем пентхаусе ночного клуба "Night Paradise". Звук довольно навязчиво становился все громче. Этот чертов будильник словно разрывался от желания разбудить всех спящих во всем здании, и это учитывая тот факт, что пентхаус был на шестнадцатом этаже!

Мужская рука, вынырнув из-под одеяла, нащупывая будильник, нажала на довольно большую кнопку на нем, заставив этот механизм, издающий звуки кряхтения Сатаны, наконец, заткнуться. С тяжелым вздохом на краю постели сел обладатель этой руки. Аресс с невероятно тупым взглядом сидел, словно потерявшись в пространстве и времени, застыл в одном положении, даже не моргая.

Голова просто раскалывалась от головной боли, вызванной чрезмерным употреблением спиртных напитков прошлой ночью. По той же самой причине горло пересохло, даже першило. Создавалось ощущение, что первое слово, которое попытается издать Аресс, принесет ему еще больше страданий, так как такая сухость вызывала даже небольшую боль в глотке.

Наконец очнувшись от своего прострационного состояния, Аресс пару раз моргнул, после чего смог, наконец, осмотреться. Осколки стекла от стакана, все еще смоченные остатками рома, сверкали в дальнем углу комнаты, а стул был перевернут, как и бутылка, лежащая под столом. Отчетливая темная лужа рома переливалась от тусклого света люстры.

— Какого хрена свет еще горит? — Произнес Аресс, корчась от першения в горле. Сухость никак не давала ему покоя.

Скинув с себя одеяло, край которого Колинз все еще держал в левой руке, он встал с кровати, издавая звуки, похожие на кряхтение. Создавалось ощущение, что старость — это состояние души, а не тела, иначе как можно было объяснить эти неестественные для двадцатилетнего парня звуки, которые он издавал? Аресс потянул шторку на себя, да еще с такой силой, что чуть не сорвал ее. После того, как шторка, наконец, была отодвинута, яркий солнечный свет озарил комнату. Солнце было столь ярким, что парень даже поморщился, стараясь облегчить свои страдания. Все же стиль жизни Аресса был ночным, Солнце доставляло ему много неудобств…

— Что ж ты так ярко светишь, сволочь? — Фыркнул Колинз, медленно двигаясь на кухню.

Он открыл холодильник, после чего достал бутылку воды. Открутив крышку, Аресс бросил ее куда-то в сторону, после чего начал пить. Живительная влага плескалась во рту, избавляя парня от сухости. Эта бутылка воды, как будто заставила бедного, как он сам себя называл, Колинза, переродиться. Когда бутылка закончилась и, казалось бы, пить хватит, у Аресса словно открылось второе дыхание и он осушил еще одну бутыль с водой. Выдохнув, он подошел к столу, на котором лежала записка с текстом:

"Спасибо за ночь, возьму твой Mersedes, взяла из кошелька пару сотен. Люблю, Соната".

— И что было вчера ночью? — Спросил сам у себя Аресс. Ответа не последовало, по сему Колинз изрек еще одну филосовскую фразу любого заядлого алкоголика, почесав голову, — Иногда так много вопросов, и совсем ни одного ответа…

Почесавшись еще несколько раз, он поплелся в душевую. Отражение в зеркале было, мягко говоря, не особо впечатляющим: мешки под глазами, расширенные зрачки, потрепанные волосы и разбитая нижняя губа. Видимо, сцепился с кем-то вчера. Стоит сказать, Аресс вообще любил подраться. Он ни при каких обстоятельствах не упускал возможность набить кому-нибудь морду. Ожидаемо, что за вчера Колинзу кто-то успел расквасить губу.

Все еще не понимая, что произошло вчера, Аресс включил воду и уселся в душевой кабинке. Теплая воды обливала все его тело, смывая пот, а так же следы крови, которые были недалеко от совсем свежих гематом. Колинз помотал головой, после чего все же решил намылиться и нормально отмыть себя от всего этого, периодически корчась, поскольку задевал синяки и рассеченную кожу. Облившись из душа, он наконец вышел из кабинки, вновь посмотрев на себя в зеркало. Картина совсем не улучшилась…

Аресс схватил полотенце и насухо вытерся, а затем почистил зубы, параллельно делая укладку. Справился он довольно быстро, следует отметить. Колинз хрустнул шеей и не спеша поплелся к шкафу с одеждой.

"Не пойдет. Это тоже. И это…" — Мысли роились в головек Аресса, никак не давая ему выбрать что-то определенное.

Колинз довольно долго копошился в ящике, отбрасывая вещи, которые не захотел надевать. На самом дне ящика лежал черный чемодан, который Аресс и решил открыть. Внутри лежал серый смокинг, аккуратно сложенный и выглаженный совсем недавно. Надев белую рубашку, он напялил на себя черные брюки, периодически пытаясь достать зубами до висящего на вешалке темно-красного, как спелая вишня, галстука со светло-серой крапинкой. Завязать галстук оказалось даже проще, чем надеть рубашку. Достав черные туфли из-под кровати, он протер их салфеткой и натянул их на свои ноги. Настал черед черной рубашки, а затем и серного пиджака в клетку и черными нашивками на локтях. Облизнувшись, Аресс взял свой портсигар, зажигалку и зашел в лифт. Он прекрасно понимал, что совсем скоро придет горничная и уберет весь этот бардак в пентхаусе. Сам же Колинз ехал в лифте на парковку. Он уверенно вышел в самый центр парковки и осмотрел все свои автомобили. Выбрав черный, как уголь, матовый Shevrolet Corvette ZR1, Аресс сел за руль и завел машину. Предстояло ждать еще несколько минут, пока двигатель не прогреется.

Погода была холодной, однако достаточно приятных. Солнце освещало заснеженные улицы Лас-Вегаса, а мороз довольно приятно кусал за нос и щеки, заставляя лица людей краснеть от холода.

Телефон Аресса издал звук приходящего сообщения. Достав устройство из кармана, Колинз закатил глаза. Это было от отца. Он хотел, чтобы сынишка-мажор в ближайшее время приехал в Colins Enterprises. Желание отца, а по совместительству, начальника, было для Колинза Младшего законом, что довольно удивительно. Не став медлить, Аресс надавил на педаль газа, покидая пределы парковки. Сторож на выезде помахал Колинзу, а затем, как только Corvette покинул территорию, закрыл парковку.

В целом, путь до офиса не был длинным. Аресс припарковал автомобиль возле входа, открыл дверь и спокойно достал сигарету. Вдыхая дым, Аресс закрыл машину и облокотился на нее, смотря на небо.

— Аресс! Здравствуй. — Подошел к парню один из сотрудников.

— Привет. — Выдавил из себя улыбку Колинз Младший. Он не сильно любил общаться с людьми, однако, если разговорится, то заткнутьь его будет невозможно.

— Как сам? К отцу приехал? — Не унимался сотрудник.

— Куда же еще. — Аресс произнес это, словно сквозь зубы. Он старался намекнуть, что не желает с кем-то разговаривать.

Колинз Младший пожал руку коллеге, а затем бросил в мусорное ведро окурок. Парень быстро двинулся к лифту, по пути здороваясь с теми, кто обратил на него внимание, а остальные продолжали работать, давая Арессу шанс добраться до отца, не вступая ни с кем в общение. Вот она! Деревянная дверь со стеклянной вставкой. Это был путь в кабинет Колинза Старшего. Аресс открыл ее и вошел внутрь.