Гриф – птица терпеливая (пер. Хомич) - Чейз Джеймс Хедли - Страница 15
- Предыдущая
- 15/40
- Следующая
– Где мисс Норман?
– Не могу знать, сэр, – безмятежно ответил секретарь.
Чалик одарил его уничтожающим взглядом.
– В таком случае пойдите и узнайте. Может, она заболела. Позвоните ей домой…
В этот момент зазвонил телефон. Чалик нетерпеливым жестом приказал Шерборну поднять трубку.
– Апартаменты Чалика, – сказал секретарь зычным голосом. Какое-то время он молча слушал, потом обеспокоенно спросил:
– Что? Что вы сказали?
Чалик недовольно покосился, но увидев, как побледнел Шерборн, подобрался, словно терьер, почуявший лису.
– Не вешайте трубку…
– Кто это?
– Сержант Гудиер хочет поговорить с вами.
Они переглянулись. Чалик сразу же вспомнил о тех противозаконных перевозках, которые он осуществил не так давно, вывезя из Англии девяносто тысяч фунтов стерлингов. Может быть, Скотланд-Ярд? У него сразу вспотели ладони.
– Передайте ему, что он может подняться, – наконец проговорил Чалик, пытаясь овладеть собой.
Три минуты спустя Шерборн открыл дверь кабинета и увидел перед собой крупного высокого мужчину с проницательным взглядом, с губами, похожими на ловушку для мух, и челюстью, словно корма буксирного парохода.
– Прошу вас, сэр, – сказал Шерборн, давая визитеру пройти. – Мистер Чалик примет вас немедленно.
Сержант прошел в кабинет. Потом посмотрел на Шерборна и вопросительно поднял брови.
– Хэлло, Джордж, а я считал тебя мертвым…
Лицо Шерборна вмиг вспотело.
– Нет! Я не мертв, сэр…
– Жаль… Ты достаточно осторожно ведешь себя?
– Конечно, сэр!
Сержант критическим взглядом осмотрел помещение.
– Ты нашел прелестное местечко, Джордж. Мне кажется, это даже лучше Петонсвилла.
– Совершенно верно, сэр…
Шерборн пересек приемную и отворил дверь апартаментов. Гудиер следовал за ним. Чалик при виде представителя полиции поднял голову.
– Сержант Гудиер, не так ли?
– Так точно, сэр.
– Присаживайтесь, сержант, и расскажите нам, что вас сюда привело?
Гудиер поудобнее устроился в кресле и холодными глазами оглядел Чалика. Тот почувствовал легкое беспокойство, которое всегда испытывает в чем-то провинившийся человек под взглядом полицейского, но внешне оставался совершенно спокойным.
– Насколько мне известно, мисс Норман – ваша служащая?
Чалик удивился.
– Да, это моя служащая и сегодня она не вышла на работу, чего с ней раньше никогда не было. Случилась какая-то неприятность?
– Она умерла в субботу вечером, – бесцветным голосом произнес Гудиер. – Покончила жизнь самоубийством.
Чалик поморщился. Смерть всегда внушала ему страх. В течение нескольких секунд он никак не реагировал на это известие, но его цепкий ум тотчас же заработал. Кого же ему взять взамен? Какая нелепость – кончать жизнь самоубийством! Тем более, что у нее было хорошее место и она могла не опасаться остаться без куска хлеба.
– Мне очень прискорбно это слышать, – наконец произнес он, беря сигару и отрезая кончик. – А не известно, почему она так поступила?
«Какая скотина!» – подумал Гудиер, но лицо его осталось бесстрастным.
– Нет, не известно. Именно по этой причине вы видите меня здесь. Надеюсь, вы сможете что-нибудь объяснить?
Чалик раскурил сигару и выпустил дым в сторону. Потом отрицательно покачал головой.
– Мне очень жаль, но я мало что могу сказать о мисс Норман… Практически ничего. Она прослужила три года, и меня всегда удовлетворяла ее работа. – Чалик откинулся на спинку внушительного кресла и посмотрел прямо в глаза Гудиеру. – Я очень занятой человек, сержант, и у меня просто нет времени интересоваться частной жизнью людей, с которыми я работаю.
Гудиер сунул руку в карман и вынул маленький предмет, который аккуратно положил на стол.
– Вам знакома такая штучка, сэр?
Чалик нахмурился, увидев перед собой зажим для бумаг, который обычно используют для скрепления документов на плотной бумаге.
– Судя по всему, это зажим для бумаг, – ответил он сухо. – Меня удивляет ваш вопрос, сержант, но я полагаю, что у вас имеются все основания задать его мне. Если нет, то вы заставляете меня терять драгоценное время, ибо я, повторяю, – человек занятой.
– У меня есть все основания задать вам этот вопрос, – ответил Гудиер, ничуть не смущенный словами Чалика. – И я не ошибусь, сказав, что вы действительно заняты важными делами, которые интересуют ваших конкурентов.
– Вы считаете, что это может и вас как-то касаться?
– Вероятно, нет, сэр. Но только именно этим можно объяснить, как эта штучка оказалась на квартире у мисс Норман.
– Не совсем вас понимаю…
– На самом деле это вовсе не зажим для бумаг, а чрезвычайно чувствительный микрофон, – ответил полицейский. – Такие микрофоны не используются в бытовых целях. Другими словами, сэр, такие штучки используют в случаях, когда человеку хочется услышать то, что ему не полагается слышать. Короче говоря, для шпионажа.
Чалик снова бросил взгляд на зажим для бумаг, и легкий холодок пробежал у него по спине.
– Ничего не понимаю, – пробормотал он.
– Эта канцелярская штучка была найдена в вещах мисс Норман. К счастью, агент, который проводил обыск, оказался достаточно опытен, чтобы сообразить, что собой представляет этот зажим, и отправил его в отдел государственной безопасности. Потому я сюда и явился, сэр.
– К сожалению, ничем не могу вам помочь, – развел руками Чалик, облизывая пересохшие губы. – Для меня самого это такая неожиданность…
– Вы уже видели хоть однажды подобную вещицу?
– Не думаю… Но я не уверен… – Он нервно показал на кипу документов, раскиданных по столу и скрепленных зажимами. Все они были как две капли воды похожи на тот, что принес сержант, только чуточку поменьше размером.
– Возможно, он и попадался мне на глаза, но разве на такие мелочи обращаешь внимание…
– Однако, микрофона, конечно, маловато, чтобы зафиксировать разговор, – продолжал Гудиер. – Нужен еще и магнитофон, причем специальной конструкции… Вы не разрешите мне осмотреть стол мисс Норман?
– Разумеется, – ответил Чалик, вставая и провожая сержанта в приемную. – Вот ее стол.
Гудиер профессионально осмотрел письменный стол и все остальное, что находилось в комнате.
– Ничего подозрительного, – разочарованно сказал полицейский и повернулся к Чалику. – А у вас были хоть какие-нибудь основания подозревать мисс Натали в промышленном шпионаже?
– Никаких…
– Вы сказали, что вам ничего не известно о ее личной жизни. Мы же выяснили, что у нее какое-то время жил молодой человек. Жильцы встречали его в парадном и на лестнице. Вы случайно не знаете, о ком может идти речь?
Чалик с искренним изумлением посмотрел на полицейского.
– Откровенно говоря, трудно даже поверить, что у нее мог быть молодой человек… Нет, я ничего об этом не знаю. Понятия не имею, кто это мог быть.
– Сейчас ведется расследование по этому делу. Возможно, вы нам еще понадобитесь.
– Вы всегда найдете меня в этом кабинете…
Гудиер направился было к выходу, потом остановился.
– Мне хотелось бы знать, известно ли вам, что ваш служащий Шерборн шесть лет отсидел в тюрьме?
Чалик жестко посмотрел на полицейского.
– Да, сэр, мне известно это. Но Шерборн очень изменился за последнее время, и я им доволен.
Гудиер парировал взгляд Чалика аналогичным взглядом.
– Очень редко бывает, чтобы человек изменился в лучшую сторону, – сказал он с намеком и вышел.
Чалик вернулся в кабинет, сел за стол и вытер потные руки.
«Значит, этот микрофон вполне мог побывать на моем письменном столе… Если так, то эта ведьма с бледным лицом записала все мои разговоры, все мои сделки!»
Он вспомнил противозаконные дела с валютой и целый ряд других щекотливых дел. Чтобы перечислить их все, понадобилось бы очень много времени. И если все это записывалось на пленку – он может считать себя пропащим человеком!
Было еще дельце с кольцом Борджиа… Записано ли оно? Может быть, Натали только собиралась продать своего патрона, но не решилась на это?! Ведь полиция не нашла магнитофона в ее письменном столе! Может быть, ее шантажировали, она согласилась, но в последнюю минуту одумалась и покончила с собой?.. С другой стороны, если она записала содержание разговора с теми четырьмя, то запись находится уже у Каленберга. Чалик вновь откинулся на спинку кресла. Мозг его напряженно работал.
- Предыдущая
- 15/40
- Следующая
