Маршал грозового мира (СИ) - "Юста" - Страница 31

— Я прошу прощения за все эти сцены, — произнес последний с виноватым выражением лица. — Но мы помирились и выяснили все вопросы, которые хотели выяснить. Ведь так же? — он посмотрел на Мальса с просьбой в глазах, словно ища поддержки.

— Безусловно, — кивнул Хор. — Я, в свою очередь, также прошу прощения.

— Ой, да хватит вам, — с облегчением выдохнула Хемена. — И так уже по пять раз оба извинились.

— Тогда — официально. Сейчас — нормально, — провел границу Эвальд и смущенно улыбнулся. — Может, я вам ещё что-нибудь спою?

— А не слишком ли поздно? — встрепенулась Илана.

Алексис первым бросил взгляд на висевшие над роялем часы с длинным маятником и ойкнул.

— Почти одиннадцать! А я-то думал посидеть до десяти… — он с разочарованным выражением лица мял указательный палец левой руки пальцами правой. — Придется теперь брести по темным улицам — хорошо хоть, что дорогу я помню.

— А оставайтесь вы тут, — радушно предложил Эвальд.

— Н-нет, не пойдет, — вздохнул Алексис. — Я никого не предупредил, выйдет плохо, если начнут меня искать и беспокоиться. Ничего, меня же никто не убьет в этих переулках, — он хихикнул, покосившись на хозяина квартиры. — Завтра — в это же время, да?

— Разумеется, — кивнул Эвальд. — Илана, ты остаешься, это не обсуждается. Хемин?

— Не хочу нарушать дисциплину, — пожала плечами леди будущий полководец. — Со мной и так в последнее время много хлопот, лучше не исчезать из общежития на ночь. Я возвращаюсь. Алексис, мы можем пойти вместе, если вам в ту же сторону.

— Мы идем вместе в любом случае, — галантно заявил этот кавалер. Скорее дама защитила бы его, чем он её.

— А вы, Хор? — с легкой улыбкой повернулся к нему Эвальд. — Оставайтесь, на троих как раз места хватит — смысл вам возвращаться по темени к себе? Вряд ли кто-то станет беспокоиться из-за вашего отсутствия, да даже если и станет — вы фактически не принадлежите Центру. Так ведь, Хемин? — он подмигнул названой сестре.

— Прошу прощения, — церемонно ответил Хор, — однако я иду к себе.

— Нет, — с непонятным упрямством вдруг сказал Эвальд. — Вы остаетесь.

— Мне нужно вернуться в свое общежитие, — Хор поочередно выделил каждое слово, дабы придать фразе весомости. Он совершенно не собирался подчиняться ветреным желаниям этого человека.

— Зачем? — простодушно поинтересовался тот.

— Чтобы поспать, — ответствовал гениальной логикой Хор.

Эвальд пару раз моргнул, а затем выдал ещё более гениальную логику:

— А зачем, если можно переночевать здесь?

— Я привык спать в одном месте, — вздохнул Хор, раздосадованный необходимостью объяснять столь простые вещи. — Да, здесь приятно, однако, как говорится, в гостях хорошо, а дома лучше.

— Общежитие Центра Одаренных для вас настоящий дом? — распахнул глаза Эвальд. Определенно, несмотря на невинный вид, соображал он не хуже любого интригана: сразу нашел, где подцепить.

— Домом можно называть разные места, — уклончиво отозвался Хор, пытаясь понять, как пробить это настойчивое желание очень уж доброжелательного человека. — Он бывает очагом, а бывает крепостью. У меня — крепость.

— И от кого? — взгляд темных глаз выражал милое любопытство.

— От того, кто может напасть, — снова включил гениальную логику Хор. — Мне кажется, что дискуссия затягивается. Вы разрешите мне уйти? Или запрете в подвале, специально для этой цели отобрав у прочих жителей подвал? — решил обратить все в шутку он.

— Запереть Эссентессера? Я ещё не сошел с ума, — с готовностью откликнулся на призыв юморить Эвальд. — Однако скажите же вы, чем вам так не понравилась моя квартира, что вы стремитесь отсюда уйти?

— Я стремлюсь сюда вернуться, — возразил Хор с мягкостью. — Но завтра. Простите, я просто привык спать в своей кровати.

— Дело ваше, — наконец пожал плечами Эвальд, вернувшись к прежней своей легкости в перемене целей. — Но если передумаете, то я готов обеспечить вам превосходную ночь. Если вы не любите рано ложиться — отсюда есть выход на крышу.

— Соблазняете, да? — усмехнулся Хор. — А вот не соблазнюсь.

— Как хотите, — Эвальд выглядел по-прежнему беспечным.

Хемена и Алексис первыми прошли к дверям, следом за ними двинулся Хор, а уже затем — провожающие хозяин квартиры и Илана. Алексис задержался, помогая Хемене надеть плащ: последние ночи уже явно отдавали прохладой, несмотря на в целом теплый первый месяц осени, и в эти минуты Эвальд успел шепнуть Хору на ухо: «Если бы вы остались, то могли бы рассчитывать на большую информацию — ту самую, за которой пришли с самого начала к семье Мистераль». Это было настоящее искушение, и бороться с ним не оставалось сил. Пришлось сдаться на волю хитрющего победителя, которому невесть зачем понадобилась ночевка здесь странного гостя. Может, Эвальд надеялся в свою очередь узнать больше о Хоре?

— Знаете, я, наверное, все-таки останусь, — он постарался говорить так же легко, как и излишне гостеприимный хозяин. — Уже похолодало, и мне не улыбается идти, стуча зубами, до общежития.

— Вот и прекрасно, — обрадовался Эвальд.

Проводив Хемену с Алексисом, они вернулись в комнату с роялем: здесь предстояло спать Хору, за все годы обучения в Центре Одаренных не проведшему ни одной ночи вне общежития. А названые брат с сестрой занимали соседнюю. С прежней улыбочкой отправив туда Илану, Эвальд остался выяснять условия их странной сделки.

— Разговор — завтра, — моментально предупредил он. — Вы и так выжали меня до состояния иссохшегося фрукта, мне нужно морально подготовиться к беседе с вами, — опять сверкнула необычайно доброжелательная улыбка. — Я встаю около семи, Халана — в восемь, но она уйдет на занятия, и мы сможем спокойно поговорить обо всем, о чем вы бы хотели. И о чем я бы хотел, если можно. Если хотите, могу показать, как выходить на крышу.

— Благодарю, но сейчас действительно холодновато, — усмехнулся Хор. — Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — искренне пожелал Эвальд.

Уже через десять минут Хор укладывался спать на диване прямо в форме Центра, сняв лишь жилетку. Обычно ложась поздно, он привык быстро засыпать в любое время суток, особенно если этому предшествовали какие-либо ночные приключения. А их хватало, потому что бывший наследник семьи Хорана стал частью теневой жизни столицы Объединенного Мира.

Качались в туманном мареве неясные фигуры. А потом туман исчез, и осталась только тоненькая тропинка среди густого леса: полоска красноватой глинистой почвы, по центру которой ровно проходила другая полоска, уже багровая, тоненькая-тоненькая. Он наклонился и понял, что это — кровь. Но не мог не двинуться вперед, осторожно ступая ногами так, чтобы не задевать жутковатую линию.

Лес шумел, гнулись и ревели деревья, влекомые диким ветром, пронзительно пищал кто-то в кустах. Били крыльями птицы, рвясь в сумрачное небо, но ураган подхватывал их и, хохоча злобным свистом, кружил с собой в безумном танце, ломая в живых тельцах все, что только мог. Мир окончательно потерял рассудок и страх, крошась на сталкивающиеся друг с другом куски и становясь единым целым в буревом хаосе.

Мальс не сразу осознал, где находится, когда его выдернуло из мятущегося сна в небольшую, но все же более просторную, чем в общежитии, комнату, где в углу поблескивал лакированной поверхностью рояль, а приоткрытое окно делилось ночной прохладой. Как бы ни было здесь приятно, но все же он привык засыпать и просыпаться дома вне зависимости от обстоятельств. Даже в гостях у Хемены оставаться не захотел, исчезнув оттуда по решении задачи, сделавшей его новым Эссентессером.

И причина была не просто в привычке. Причина была в том, что некоторые сны, посещавшие бывшего Мальса Хорана, носили в себе оттенок той магии, с которой он расстался десять лет назад, и больше всего Хор боялся, что остатки его дара попробуют выйти наружу. И ещё он боялся, что один из снов окажется пророческим, как-то случалось уже несколько раз.