Не дай ему разлучить нас (СИ) - "Эффи Тринкет" - Страница 17

Ещё несколько минут, и я буду дома, ещё несколько часов, и я увижу её.

Выходу из поезда, у платформы стоит какая-то парочка, видимо, прощается, час уже поздний, но для них, кажется, это не имеет никакого значения. Внутри снова это чувство, которое я испытал, когда увидел счастливых Финника и Энни, и я гоню его от себя прочь.

Каков был шанс того, что мне встретятся счастливая парочка влюбленных?

Удача сегодня точно не на моей стороне, ведь каждый хочет сделать мне еще больнее.

Натягивая капюшон, до деревни победителей дорога не близкая, а на улице начался настоящий ливень.

Даже погода решила поглумиться надо мной.

Вот и он, мой дом, одинокий, заброшенный, но уцелевший. Я не был здесь с тех пор, как уехал на 75-ые Голодные игры.

Останавливаюсь на полпути, отчего-то мне совершенно не хочется пока возвращаться в свой одинокий, пустой и холодный дом. Смотрю на него, и мне становится смешно. Мы с ним похожи.

Я знаю, что нужно делать. Бросаю сумку и бегу на Луговину, почему-то мне кажется, что именно там я найду силы для встречи с Китнисс.

Это место после дождя пахнет восхитительно, все благодаря травам и лесу. Тут вдалеке я замечаю одинокую фигуру, закутанную в шаль, черные волосы развиваются на ветру, руки скрещены на груди, она смотрит вдаль и не замечает меня.

Не может быть.

Делаю шаг вперед, как можно тише, но не выходит — она резко поворачивается, как-никак слух охотника.

Несколько секунд она смотрит на меня, пытаясь разглядеть в темноте, наконец, узнав, глаза ее расширяются.

Стою на месте, как вкопанный, боюсь шевельнуться, боюсь не спугнуть её. Меня резко бросает в холод, по спине бегут мурашки, то ли от того, что мокрая одежда прилипла к телу и приносит дискомфорт, то ли от её изучающего взгляда. Я не знаю, какое мое самое большое мое желание на данный момент — подойти, обнять её покрепче и шепотом молить о прощении или же развернуться и убежать, так быстро насколько мне позволит протез, потому что я не в силах унять свой страх.

Эти секунды длятся словно целая вечность, но ни я, ни она не решаемся сказать друг другу и слова, но тут Китнисс срывается с места и идет ко мне.

Она уже совсем близко, я отчетливо вижу эти родные и милые черты её лица. Тут она подается вперед.

«Пощечина» — мелькает в голове.

Её руки сцепляются на моей шее, а губы в одночасье находят мои. Это не те грубые поцелуи из моего сна, это нежные, едва весомые прикосновения, словно крылья бабочки.

Неужели это правда? Не сон? На секунду я оторопел, но тут же обнимаю ее в ответ и отвечаю на поцелуй. Он сладок, нежен и так долгожданен. Китнисс прекращает наш поцелуй, оставляя легкое касание в уголок моих губ, и смотрит на меня с облегчением и… тревогой.

«Только не плачь, мне невыносимо видеть твои слезы» — думаю я, и уже собираюсь сказать это, опаздываю. Слова так и застревают у меня в горле, когда я вижу первую соленую каплю, скользящую по её щеке. Слезы льются из её усталых и опухших глаз, захотелось прижать Китнисс так сильно, насколько это возможно, забрать всю ее боль, ведь я ее заслужил по праву.

— Не плачь, пожалуйста, — молю я, обнимая крепче, обхватываю её лицо своим ладонями и целую, куда только попаду.

Лоб, нос, глаза, щеки и губы.

Целую мокрые дорожки её слез, а у самого сердце разрывается от боли и беспомощности, сейчас я просто жалкий мальчишка, тот, что когда-то кинул ей хлеб.

— Я так хотела… чтобы ты приехал за мной, прости меня, ты не виноват в том… — она шепчет тихо, хватаясь за ворот моей рубашки, как за спасательный круг. — В том, что случилось, есть и моя вина, — я вижу с какой болью она все это произносит, и как тяжело дается ей этот разговор, поэтому спешу его поскорее закончить.

— Теперь все закончилось, — успокаивающе говорю я, целуя её в макушку, вдыхая родной запах, её волос и кожи.

— Я не хотела бросать тебя, я бежала не от тебя, а от проблем, понимаешь… но потом поняла, что побег ничего не исправил, стало… — она утирает последнюю слезу. — Стало только хуже.

— Мы начнем все вновь, будто ничего не было, не было игр и войны, вдали от шумного Капитолия, они больше нас не тронут, — я улыбаюсь ей, а она мне, сейчас нет ничего важнее её глаз, они заменили мне целый мир.

Не знаю сколько мы ещё простояли бы, наслаждаясь друг другом и этой ночью, пропитанной запахом дождя, боли и счастья, но тут я заметил, что Китнисс дрожит.

— Пойдем, ты простудишься, - я беру её руку в свою, и мы идем, не торопясь и наслаждаясь последними минутами этой волшебной ночи.

Я уже собрался проститься с ней у двери её дома, но она прошептала, кажется, самые важные слова на свете.

— Больше никогда не оставляй меня.

И мы, взявшись за руки, пошли к моему дому.

В нем темно и тихо, но это не надолго, через какое-то время он заполняется тихим потрескиванием дров в камине, а мы Китнисс расположились около него на мягком белом ковре.

Повинуясь порыву, я вновь целую её, со всей страстью и нежностью. Китнисс торопливо расстегивает дрожащими пальцами пуговицы на моей рубашке, я же в это время опускаюсь ниже, целуя шею, прикусываю неистово бьющуюся жилку. С её губ слетает тихий стон, и это самая прекрасная музыка для меня.

Мы избавляемся от мокрой одежды, и вот на пол летит её белье. Китнисс ложится, предоставляя моим ласкам свою грудь, меня не нужно просить дважды. Мои руки исследуют её тело, а губы опускаются все ниже и ниже, покрывая поцелуями её бедра. Больше нет сил терпеть, и я вхожу в её податливое тело, останавливаясь, давая возможность ей и себе привыкнуть к этим сладостным ощущениям.

Мои толчки то резкие, то медленные, доводят Китнисс до безумия, она жадно хватает ртом воздух и шепчет мое имя, прося не останавливаться. Ещё пара секунд, и наши тела содрогаются в пароксизме страсти. Я наклоняюсь и убираю прилипшие к её лицу мокрые пряди.

Её голова лежит на моих коленях, одной рукой я перебираю её густые волосы, другая рука сцеплена в замок с её. Когда-нибудь на палец этой руки я надену кольцо, и она станет моей женой.

А пока мы лежим у камина в моем доме, оставив в прошлом все плохое, что произошло с нами.

========== Глава 15 ==========

POV Kитнисс

Воспоминания – это неотъемлемая часть нашей жизни. Какими бы отвратительными и болезненными они не были, от них никуда не деться. Наперекор желаниям в нашем сознании кроме хороших воспоминаний всплывают и те, что мы хотим поскорее забыть. В моей жизни было достаточно последних, и так мало было того, о чем хотелось бы вспоминать снова и снова. Так мало хороших моментов, о которых можно было вспоминать со счастливой улыбкой. Но, как бы то ни было, прошлое всегда будет преследовать меня в жутких ночных кошмарах. Главное не жить одними воспоминаниями, а каждый день создавать новые.

***

Успокаивающий треск огня в камине, заглушает голоса, доносящиеся из кухни. Он так красив, он может приносить людям счастье, согревать, а может и разрушить всё, что вам дорого, раз и навсегда. Мне нравится это пламя. Есть в нем что-то завораживающее, та изящность, с которой языки пламени ласкают обгоревшее полено, будто руки с тонкими пальчиками пытаются хватить обугленное древо, но тщетно. Смотря на это, все глубже погружаюсь в свои мысли.

Тихой размеренной жизнью прошло три месяца. Уже три месяца, как вернулся Пит, три месяца, как мы пытаемся стать настоящей семьей. Пока выходит коряво, неуклюже, но мы ведь только учимся, верно? Каждый день наш дом наполняется смехом, суетой. Дом оживает, и я тоже. Мы живем все вместе: я, Прим, мама и Пит, он было предлагал устроиться нам вдвоем в его доме, но Прим не отпускает меня, а я больше никогда не отпущу Пита. Дистрикт оживает, строятся новые крепкие дома, выстроили больницу, школу, дом Правосудия. Мама устроилась врачом на добровольных началах, ей просто необходимо иногда сбегать от нас, ей тяжело, как и всем нам, но я рада, что она наконец нашла занятие по душе, мама смирила, что мы с Питом вместе проводим время, живем в одной комнате, спим в одной постели. Иногда я все же замечаю, мимолетные недовольные взгляды, брошенные в нашу с Питом сторону, когда мы по ее мнению сидим слишком близко друг к другу, или когда она замечает его руку на моей талии или моем колене. Она не знает, что произошло в Капитолии, и не узнает никогда. Почти каждый день Прим просит Пита научить её что-нибудь испечь, и он всегда соглашается. У моей сестренки бывает что-то не получается, и она забавно злится, видимо этим она в меня. Из меня тоже, тот ещё повар. Иногда они зовут меня с собой, но я предпочитаю лишь наблюдать, кажется, именно в такие моменты я ощущаю себя по-настоящему счастливой. Все чаще мне я жду моего старого ментора, вот он сейчас ввалится в дом и протопает в гостиную, оставляя грязные следы на паркете, обнимет, обдавая запахом перегара, и назовет «солнышком». Но Хеймитча нет, а его дом стоит холодный и пустой.