Пыльными дорогами. Путница (СИ) - "Amalie Brook" - Страница 34

- Уууу, - глаза кота посверкивали из темноты.

- Ну что, завел меня, злыдень? Давай, куда дальше?

Мой проводник моргнул и развернулся куда-то в темноту.

- Ох, ты ж, - прошептала и двинулась вслед за котом.

Тот прошел вперед, а я, пригибаясь, едва не свалилась кубарем. Ровный пол заканчивался ступенями, которые кот благополучно увидел.

- Предупредил бы хоть! - посетовала ему.

- Мя, - невинно ответил он.

Толстая нить паутины, свисающая сверху, защекотала нос. Я оглушительно чихнула. Проводник неодобрительно покосился на меня.

Надо же! Коты и те тебе указывают, Вёльма!

Наощупь, опираясь руками на стены, я прошла по узкому коридору. Впереди горел тусклый свет лучины.

- Куда мы идем?

Кот не ответил. Лишь деловито махнул хвостом.

Куда мы вышли, непонятно. Тень, подкрадывающаяся со всех сторон, скрывала истинные размеры комнаты. Смотрела я по сторонам и гадала - то ли зал передо мной, то ли тесный куток. Только лучинка малая, свисавшая с потолка, и освещала крохотное пространство.

- Ишь ты, куда завел, - погрозила я пальцем коту, ласково трущемуся у ног. - Дальше-то что?

Плут поднял на меня нахальные зеленые глазища, невнятно муркнул, а после вбежал в освещенный круг и пропал.

Я вскрикнула и замерла, прижав руки к груди. Что будет-то теперь? Поймают меня чародеи, так не сдобровать. Как есть прогонят.

Огляделась по сторонам - куда идти не ведая. Сказано, не верь кошкам! Они лестью лживой, да мягкостью притворной так и норовят заманить да обвести вокруг пальца. Того и гляди, обставят в два счета. Хитры кошки да не те, что о четырех ногах. Те, что меня сюда заманили, хитрее станут.

Обошла я освещенный лучиной круг, мысленно прося у богов да предков помощи, а после на пол села. Отчего-то не страшно было совсем. Подожду - авось чего и сбудется.

Недолго длилось ожидание мое.

Послышалось легкое жужжание. Будто веретено.

Оглянулась - а за спиной пряха сидит. Строгое, еще молодое лицо, раньше времени поседевшие волосы, сплетенные в тугую косу. На плечах серый платок в тон платья, расшитого рунными знаками.

- Чего сидишь? - скомандовала она. - Давай, помогай мне.

Я встала и легонько поклонилась.

- Скажи чего делать, матушка, сразу помогу.

- Какая я тебе матушка? - крикнула она. - Не хватало еще родниться с тобой! Или, думаешь, я так стара, что в матери гожусь?

От ее взгляда да голоса я прямо оробела на миг. После собралась, выпрямилась, подбородок вздернула.

- Прости, девица, не признала. Свет тут слаб, не разглядеть.

Женщина недовольно кивнула.

- Садись, прясть будем.

Стыдно сказать, но я, девка на выданье, прясть отроду не умела. Не приучена была к рукоделию. Сколько мать со мной не билась, так и не смогла обучить. «Руки у тебя из зада растут, Вёлька», - бывало говорила в сердцах. А я что, виновата разве? Не дали боги таких умений. И по сей день разве что рубашку заштопать могу.

- Так на чем же прясть? Веретено-то одно и то у тебя, - попыталась выкрутиться я.

Женщина махнула рукой.

- Будет тебе веретено. Садись!

Вмиг передо мной второе веретено очутилось. Ох, влипла же ты, Вёльма!

Медленно опустилась на скамью и несмело коснулась рукою кудели. Знатная из нее пряжа бы вышла коли б умела мастерица была.

- Чего прясть-то?

Женщина сердито на меня взглянула.

- Чего-чего, судьбу твою спрядем. Потом посмотрим, какова выйдет.

Я отбросила веретено в сторону.

- Не мое то дело - судьбы прясть.

- Не хочешь судьбу, так пряжу хоть сделай. Или опять не твое?

Я уперла руки в бока.

- Не для того я сюда пришла да по подземельям ползала будто крыса какая, чтоб пряжу тянуть. Разве ж чародеям прях не хватает?

Женщина бросила веретено и поглядела на меня в упор. Тут я заметила, что глаза ее так же черны, как у Лесьяра. Сказывал Велимир, такими они делаются, если чародей волшбу творит.

- И кто ж ты будешь, коль не пряха? - насмешливо спросила она.

- Заклинательница я. Учиться пришла, а меня к веретену сажают.

Женщина громко рассмеялась, хлопнула в ладоши. Веретено, лучина, темнота вмиг исчезли. Очутились мы в светлой комнате, обставленной темного дерева мебелью, с окошками, выложенными цветными стеклами.

- Ну, знать, наша будешь, - уже ласковее проговорила чародейка. - Меня Варварой звать. А ты вроде Вёльма?

Я кивнула.

- Ох, знатно же я тебя поводила, - певуче проговорила Варвара. - Василёк вон помог малость.

Позади нее, на лавке у стены, сидел тот самый кот. Довольно облизываясь, он глядел на меня бесстыжими глазищами и жмурился.

- Ах ты, шерсти клок! - вырвалось у меня.

- Ну, будет, - урезонила Варвара. - Василёк у нас помощник верный. Коль подружитесь не раз тебе службу сослужит.

Взглянула на меня и добавила:

- А ты молодец, не оробела. Другая б на твоем месте в слезы да крик кинулась.

- Чего попусту реветь? Слезами горю не поможешь.

- И то верно, Вёльма, и то верно. Ладно, пора тебя с другими познакомить.

Она обернулась лицом в пустую комнату и, приложив руки ко рту, прокричала.

- Эй, други, будет вам прятаться! Всеслав, Тишка!

И тут - я чуть было не вскрикнула - явились предо мной двое. Один старик совсем, а второй едва ли мой ровесник.

Старший строгий такой, суровый. Светлое корзно на плечах мехом оторочено, а на рукавах рубахи красная вышивка обережными знаками. Борода у него густая да брови кустистые. А глаза, глаза ясные и светлые - мудрость в них так и светится.

- Кого ты привела нам, Варвара? - спросил он, нахмурившись. - Неужто настоящую заклинательницу нашла?

- А ты глянь внимательней, Всеслав. Тебе-то верней судить.

- Чего глядеть-то? - звонко хохотнул Тишка. - На лбу ведь написано, что со зверьем говорит. Да и сама лиса лисой, вот и признают ее.

Яркий шутовской наряд паренька и огромные конопушки, как ни странно, были ему к лицу. Будто и нельзя его другим представить.

Одним прыжком он оказался возле меня и широко улыбнулся.

- Лисица-лисица, скажи, где гуляла? - пропел он. - Про что ты слыхала, чего ты видала?

Стал медленно обходить вокруг меня и бормотать по нос:

- Кого чаровала, кого обнимала?

Дорожкой ли гладкой иль лесом багряным?

Тропинкой гулящей, дождем или туманом?

Лисица-лисица, кого ты видала?

Глаза чьи забыла, а чьи вспоминала?

Кто дурой простой обозвал ненароком,

А кто королевной и солнца дорогой?

На последнем слове я резко подняла лицо и взглянула ему в глаза. Тишка широко улыбнулся, рассмеялся и кубарем укатился под ноги Всеславу.

- Не обижайся на Тишку, Вёльма, - примирительно проговорил старик. - Он у нас парень безобидный. Зла никому нарочно не сделает. А что людей насквозь видит, так то правда. Князь его очень любит, позволяет к нам ходить, когда вздумается.

Я покосилась на шута, который сидел, широко расставив ноги, и улыбался в ответ.

- Не держу зла, - сказал ему.

Тишка захлопал в ладоши.

- Мы с лисицей будем дружить. Да, лисица?

- Да, - ответила я.

- Тишка многому лисицу научит. Читать и писать, и как князя нашего за морем зовут.

Я невольно покраснела, оттого, что не умею читать. Шуту удалось так просто это разгадать.

- Будет тебе, плут, - шикнула на него Варвара. - Идем лучше чаю выпьем. А Всеслав с нашей гостье поговорит.

- Чай-чай-чай...С пряником заморским чай! - запел шут, вприпрыжку следуя за чародейкой.

Остались мы с Всеславом одни. Села я на лавку по другую сторону стола от него.

- Вижу, в диковинку тебе все? - спросил он, прочитав на моем лице.

- Еще в какую диковинку.

- А ты мне еще диковиннее, девица. Сколько лет я прожил, ни одного заклинателя твоей силы не видал.

- Варвара разве не такова?

- Варвара помощница моя, - ответил Всеслав. - Стар я уж, сам не справляюсь. Дар ведь вечен, а тело смертно. Вот Варварушка и выполняет, что скажу.