Пыльными дорогами. Путница (СИ) - "Amalie Brook" - Страница 13

Ох, матушка, как же ты там?

О родне я старалась не думать. Неправильно это - бежать, а опосля волосы рвать на себе да в рыданиях заходиться. Нет уж. Ушла, значит, ушла. И дороги назад нету.

- Рановато ты уходишь, Вёльма, - ухмыльнулся Амельд, усевшись на широкий яснин подоконник. - С тобой вон как весело в Подлесье стало.

- Пожил бы ты с ней под одной крышей денек, - не без насмешки добавил Арьяр, - узнал бы, что такое настоящее веселье.

- И чего ж это тебе не по нраву? - взметнулась я со стула. - Значит, мешаю тебе под одной крышей?

Мужчины переглянулись и дружно рассмеялись.

- Да тише ты, Вёльма, - примирительно произнес Арьяр. - Я ж шучу.

- Ты бы шутил острожней, Арьяр, - снова влил масла в огонь Амельд. - А то лицо разукрасит точь-в-точь как Чернаве.

Арьяр прикрыл лицо руками и отошел назад.

- Ох, как боюсь! Лиса - зверь хитрый!

И снова дружный смех.

- Да ну вас! Злыдни! - мотнула головой я и снова села.

За окошком день полностью вступил в свои законные права. Солнышко ясное разлилось лучами теплыми, все ближе подбираясь к зениту. Травка питалась его живительной силой, а листочки на деревьях просвечивались будто бумага тонкая, каждую свою жилочку открывая.

Помнится, видела я как-то бумажные листы. Приехал к нам в Растопшу сборщик княжеских налогов. Сундучок у него еще был такой чудной. Резной, медными вставками украшенный. На нем все узоры красовались - птицы диковинные, цветы пышные, волны моря студеного. Открыл он тот сундук, а там - видимо-невидимо всего. Перья гусиные, до остроты ножа заточенные. Склянки с жидкостью темной, чернилами прозываемой. И бумага. Белая, тонкая. Дотронешься и хрустит, будто корочка на хлебе только что выпеченном. И пахнет так по-особому. Тогда-то мне выучиться грамоте и захотелось. Вот попаду в Трайту, найду Дом Предсказаний и попрошу, чтоб окромя чародейства меня читать-писать обучили. Не век же неграмотной ходить!

- И куда это ты бежишь? - послышался крик Ясны, которая за чем-то из дома отлучилась. - В чужой дом без спросу?

Дверь распахнулась, и на пороге появился Ладимир. За ним знахарка.

- Ишь, взяли по чужим домам шастать! - злилась она. - Нет, чтоб хозяйку спросить?

Ладимир оглянулся на нее. Да так, что знахарка прямо как-то сникла.

- Чернаве снадобье от синяков нужно, Ясна. За тем и пришел.

Не видя больше сопротивления, Ладимир прошел в комнату и остановился напротив меня.

- Ну как, Вёльма? Заживет до свадьбы?

- До твоей разве, - огрызнулась я и тут отвернулась от него.

- Ладимир, ты жениться что ль надумал? - хохотнул Амельд. - Да какая ж девка за тебя пойдет?

- Одна-то точно пойдет. Даже побежит вприпрыжку, - снова подала голос я. - Вон как разукрасила за то, что на пути попалась.

Я обиженно указала пальцем на свое лицо и опять отвернулась, желая выказать полное презрение к колдуну. Тот только головой помотал.

- Сразу видно, что чужачка ты, Вёльма. Никакая Чернава мне не невеста. Она и тебя-то обманула только из-за того, что никого не знаешь ты здесь.

- А подарочек на лице она мне так, за доброе слово, оставила?

- Ты не держи на ее зла, лисица, - уже мягче проговорил Ладимир. - Больно норовистая она, никого не слушает.

- Знать, одним норовом тебя взять решила, - хохотнул Амельд. - Дед Ждан и тот ей сказал, что, мол, не женится на тебе Ладимир, а она ни в какую.

- Стойте-ка! - я даже привстала, развернувшись лицом к мужчинам, вмиг обиду забыв. - Выходит, не люба тебе Чернава и жениться не хочешь?

- Да какое жениться! - махнул рукой Арьяр. - Он сам от нее огородами уходит!

- И то, если в капусте ее подруги не сидят! - загоготал Амельд.

Я тоже усмехнулась, оценив все дело. Выходит, каким бы грозным не был Ладимир, от Чернавы ему самому спасу нет. Живо вообразив, как он прячется за плетнем от чернокудрой красавицы, я было рассмеялась, но тут же это занятие прекратила. Оцарапанная щека все еще саднила и неприятной болью отзывалась.

- Ты бы девке объяснил, а то ведь изводится вся, - вставила Ясна. - На прошлой седмице ко мне явилась - приворотной травы просила.

Ладимир шумно выдохнул:

- Ох, дурная. Решила, что я зелье не распознаю.

- Чернава ведь не чародейка, почем ей знать?

- И то так.

- Зато теперь у нее глаза сияют не хуже, чем у любой колдуньи, - опять пошутил Амельд.

- Дай ей снадобье и все уйдет, - сказал Ясна, подавая Ладимиру склянку.

Амельд встал с подоконника, подошел к знахарке и так доверитель, чуть склонившись вниз, проговорил:

- Ясна, может, у тебя зелье такое найдется, чтоб из всех местных баб дурь вывести?

Женщина важно сложила руки на груди и с притворно строгостью на него посмотрела.

- Что ж я, по-твоему, против своих пойду что ль? Нам-то, бабам, может, дури и многовато досталось, а уж вам и вовсе, хоть в озере с зельем купайся.

- И где ж такое озеро?

- На кудыкиной горе, в краю царя Гороха.

- Далече...

- Да ты-то дойдешь - силушка есть и ум не нужен. Только без толку такое купание.

- Так уж и бестолку?

На лице парня играла задорная ухмылка. Будто не со знахаркой уважаемой на словах сцепился, а с девкой вроде меня.

Ясна окинула его взглядом с ног до головы.

- А ты сходи-ка, попробуй. Потом нам всем и расскажешь.

Откинула назад вороний локон, взмахнула рукавом, да запахом твар всю комнату наполнив, ушла склянки расставлять.

Амельд оглянулся на нас - меня, Арьяра и Ладимира - да только плечами пожал. Бедовая, мол, баба, не сговоришься.

Вышли мы из ясниного дома и остановились на резном крылечке.

- Ну что, Вёльма, достанет с тебя на сегодня, или, еще куда идти собралась? - спросил Арьяр.

- К святилищу идти я хотела. Да так и не дошла, - скосила глаза на Ладимира.

- Ну так, давай, отведу, - вдруг предложил он.

- Еще чего! - вскинулась я. - Чтоб твоя зазноба мне и глаза повыцарапала? Или, волосы до конца повыдрала?

Я указал ему на свои рыжие кудри, что теперь свободно по плечам рассыпались и до самого пояса падали. Ясна меня причесала, да сказала, что лучше в косу не сплетать заново - пусть отдохнут маленько после трепки.

Ладимир проследил глазами за моим движением и только улыбнулся.

- Нет уж! - подытожила я. - Иди к своей любезной и снадобье неси, а то небось вся синяя сидит.

Амельд только засмеялся и, махнув рукой, ушел.

- Забегай, если что, лисица.

- Раз уж зовешь...

- Не хочешь, как знаешь, - ответил Ладимир на мою речь и за привратником последовал.

Я обернулась к Арьяру.

- Стало быть ты мне дорогу покажешь?

- Того и жду, - отвечал мужчина и улыбнулся. Так же, как в первую нашу встречу.

Опустив глаза на миг, я тут же подняла их снова и чуть тише спросила:

- У тебя-то хоть зазнобы такой жаркой нет?

Ветерок налетевший волосы мне растрепал, да на лицо уронил. Ох, и неудобно же с ними, распущенными!

Арьяр не ответил. Только осторожно прядь одну назад отвел.

- Нет никого...

- Ну так идем.

Сказала и будто жарко мне стало. Комок туго где-то внутри свернулся, да уколол тихонько. Ох, что я делаю... Ох, что я творю! Сама-то побитая - поцарапанная, а чего-то себе думаю.

А и пусть! Главное, что вместе чуть ли не рука об руку идем.

Тропинка, о которой Заряна мне говорила, у ворот селения начиналась. Вилась она тонкой лентой, в самую чащу уводила. Хорошо утоптанная, гладкая и ровная.

- И далече идти?

- Близко тут, - ответил Арьяр. - Ты не торопись.

А и вправду, чего ж мне торопиться?

Замедлив шаг, я поравнялась со своим проводником. Благо, что тропка двоим идти позволяет.

- И часто ты ходишь по этой дороге?

- Не слишком. Только по праздникам.

- А жрец у вас в селении есть?

Арьяр недоумевающе на меня взглянул, как будто я глупость какую спросила. А я-то что? Как люди сказывают, так и говорю. Раз положено, что у богов жрецы были, чего ж тут такого?