Лев (ЛП) - Аврора Белль - Страница 8

— Спасибо.

Молчание, затем:

— Не за что.

Лев оставил меня в покое, пока я наполняла ванну горячей водой и мужской пеной. Я взглянула на ванну, прежде чем посмотрела на себя в зеркало.

Я была грязной. Чумазой.

Как бы сильно я не хотела забраться в ванну, я решила сначала ополоснуться под душем, и в тот момент, как теплая вода скользнула по моей обнаженной коже, согревая меня, что-то между смешком и всхлипом покинуло мои губы. Когда я подняла лицо к струям, меня поглотило ощущение удовольствия, затем я вытянула руки и нанесла шампунь на волосы, массажируя кожу голову. И я даже улыбнулась, хотя и неуверенно.

Я продолжила смывать с себя четыре месяца грязи. Сказать, что это было приятно, было бы приуменьшением века.

Это ощущалось божественно.

Сполоснувшись в душе так быстро, как это возможно, я вышла из него и забралась в ванну, аккуратно входя в горячую воду и смывая с себя одинокие ночи в холодном переулке.

И как и обещал, Лев не вторгся.

6 глава

Мина

Зеркала не лгут. Они могут поднять самооценку, но также могут быть жестокими и грубыми.

Зеркало в ванной Льва было мерзкой стервой.

Оно показывало каждую рану, каждую неровность кожи и каждую выпирающую кость так, что это шокировало даже меня. Зато мои волосы были чистыми и я, возможно, пахла как мужчина, но неприятный запах пропал. Я вымыла лицо дочиста, оно стало приятного оттенка розового, трехдневный макияж исчез с лица и ресниц, что было просто отлично.

Пришло время выбираться из ванной, и я быстро поняла, что у меня не было одежды. Я немного приоткрыла дверь и высунула голову, выпустив пар из помещения.

— Лев?

Он вошел в комнату и, смущенная своей наготой, я захлопнула дверь. Он легонько постучал.

— Мина?

— Эй, — начала я. Я смотрела на дверь, нервно скручивая пальцы. — Приветик, — я закатила глаза на свое глупое поведение и сделала глубокий вдох. — Я тут поняла, что у меня совсем одежды нет и... — я с трудом сглотнула комок в горле и тихо продолжила: — Мне нужна одежда.

Он долго не отвечал, но затем вновь постучал.

— У меня нет женской одежды, но думаю, вот это подойдет на ночь.

Я приоткрыла дверь, прячась за ней, и его огромная рука просунулась в щелку. В его руке была белая рубашка. Поблагодарив его, я ее взяла. Я надела ее и застегнула пуговки. Все это навеяло грусть. Когда-то у меня были изгибы, которые могли прекрасно заполнить рубашку. Она была похожа на простыню на мне. Я посмотрела вниз на свои ноги и задалась вопросом, почему я думала, что тот излишек веса, который раньше у меня был, казался тогда неправильным. Было очень печально видеть, как торчат коленки под бледной кожей.

Я чувствовала себя безобразной.

Когда я выдохнула и выпрямилась, то практически проглотила язык. Мои крошечные груди дерзко торчали, и соски были видны сквозь тонкий материал.

Ох, черт, нет.

Я посмотрела вниз и заметила, что темный треугольничек тоже был виден между моими бедрами.

Ум... дважды черт.

Я подошла к двери и тихо позвала его:

— Прости, Лев?

Через секунду он был тут как тут.

— Проблема?

— Я вот тут хотела поинтересоваться, а нет ли у тебя рубашки потемнее?

Он помолчал с секунду, а потом выдал:

— У тебя есть цветовые предпочтения?

Сегодня — да, черт подери.

Я осознала, что слишком требовательна, но не хотела, чтобы он видел меня такой.

— Прости, все нормально. Я что-нибудь придумаю сама, — и отчаянно добавила: — Прости.

Схватившись за голову, я мысленно толкнула себе подбадривающую речь.

«Этот мужчина был чрезмерно добр к тебе сегодня, Мина. За несколько часов он дал тебе то, о чем ты могла лишь мечтать. Не будь неблагодарной».

Послышался тихий стук в дверь, затем она приоткрылась на несколько сантиметров. Его рука просунулась в щелку, держа что-то темное. Я взяла это и дверь закрылась. Я приподняла вещь.

Это была черная рубашка.

Напряжение, которое я и не знала, сводило мои внутренности, испарилось, когда я от облегчения тихонько засмеялась. Я крикнула:

— Спасибо

Он тихо ответил:

— Всегда пожалуйста, мышка.

Я переоделась, взяв в руку белую рубашку, когда вышла из ванной. Свет был выключен, но Лев включил пару светильников: один возле дивана, который сейчас был расправлен и превращен в кровать, и второй на столике рядом с кроватью.

Мои глаза расширились, когда я увидела Льва, который стоял спиной ко мне.

Своей обнаженной спиной ко мне.

Ох, боже мой. Какая у него мускулистая обнаженная спина.

Он повернулся на мой вздох. Несмотря на то, что на нем еще были штаны, он снял ботинки и носки, оставляя свои огромные стопы обнаженными. Опустив пылающее лицо, я рванула к кровати и легла на нее, накрыв себя по грудь тяжелым одеялом.

Он внимательно наблюдал за мной, рассматривая мое лицо. Его глаза будто разбирали меня частичка за частичкой, и это нервировало. Неловкость вынудила меня избегать зрительного контакта с ним. Тишина окружала нас, но затем он начал тихо говорить:

— Тебе не нравится, когда люди видят тебя.

Я встретилась с ним взглядом.

— Прости... что?

Его взгляд всматривался в мое посвежевшее лицо.

— Ты не можешь спрятаться за макияжем. Можешь, конечно, попытаться, но тебе не удастся. Не со мной, — он помолчал, а затем добавил: — Я вижу тебя.

Это было не совсем то, что сказал бы обычный человек. Это было безжалостно и расчетливо и очень похоже, будто он не понимал, что его слова ставили меня в неловкое положение. Или как будто ему было плевать.

Но я видела, что это было не так. Он сказал это достаточно осторожно, чтобы не напугать меня. Он сказал то, что видел, вот и всё.

Я внимательно подобрала слова, и медленно произнесла:

— На улице любая маска хороша.

Мужчина сел на диван-кровать, подвинувшись и вытянув ноги перед собой. Скрестил руки на своей широкой груди.

— Маски не подходят людям с твоим лицом.

— Моим лицом? — нахмурившись, спросила я. Я знала, что не была ослепительно красивой, но все же считала, что не была отталкивающей.

Лев начал объяснять, и мое сердце пропустило удар:

— Такое лицо, как у тебя, сбивает мужчин с ног, — он наклонил голову набок, чтобы посмотреть на меня с нового угла. — Такое лицо, как у тебя, вырезают в статуе, на века запечатлев в камне, чтобы мир видел его через года. — Он глубоко вдохнул, а затем медленно выдохнул: — Ты... воплощение искусства.

По моей коже побежали мурашки, а румянец прокрался вверх по шее. Мои губы приоткрылись, а уши начали гореть.

Что он, черт побери, только что сказал?

— Я бы хотел побольше узнать о тебе, Мина, но уже поздно, а у меня рано утром назначена встреча.

Мне стало интересно, оставит ли он меня одну в доме или возьмет с собой.

Лев забрался под покрывало и выключил свою лампу. Я услышала шелест и поняла, что он ждал, когда укроется, чтобы снять свои штаны, которые упали с глухим шуршанием на пол. Я была уверена, что это было сделано больше для меня, чем для него самого. В конце концов, он без проблем снял рубашку передо мной.

Такой маленький жест изменил мое поведение. Часть моей напряженности испарилась. Он на самом деле казался милым парнем. Но все же я не знала этого человека, и после всего, что он сделал для меня, мой разум предостерегал меня на его счет. Как ни крути, ни один человек не мог быть таким бескорыстным.

Найдя переключатель, я выключила лампу возле кровати и удобнее устроилась на ней. Она была такой теплой и удобной, что я хотела зарыдать. У меня не было кровати много месяцев.

Мои веки начали тяжелеть, и я медленно моргнула. И каким-то образом слова без позволения выскользнули из моего рта:

— Лев? — Он сонно буркнул в ответ. — Если ты попытаешь пробраться ночью ко мне в постель, я буду кричать, а кричу я очень громко.