Рожденный Грешником (ЛП) - Дженнингс Сайрита Л. - Страница 5

Она открывает рот, чтобы что-то сказать, но медлит, решив проглотить слова, она вслед за друзьями выходит из комнаты. Захлопнувшая дверь позади нее окончательно решает мою судьбу.

Я пялюсь на дверь, когда солнце поднимается в небе. Я больше не кричу и не борюсь. Нет никакого смысла. Отсюда мне живой не выбраться.

Должно быть уже поздний вечер, когда я слышу, как открывается дверь. Я уснула после того, как от злости и смущения проплакала в окровавленные ладони. Я спешно сажусь с пола и оборачиваю разорванный свитер вокруг обнаженного тела.

Лили закрывает за собой дверь и поворачивается ко мне с серьезным видом. В одной руке у нее поднос, видимо с едой, а в другой сумка.

- Привет, - шепчет она. Она не подходит ко мне. Может быть, в ее изощренном уме она ждет, что я приглашу ее с распростертыми объятиями. Хотя если честно, то я благодарна, что здесь есть знакомое лицо. Ненавижу это.

Ненавижу, что смотрю на нее и вижу свою подругу, но с этим ничего не поделаешь. Я совершенно одна и полностью потеряна. Она - единственное, что дает мне надежду.

- Что ты здесь делаешь? - из-за пересохшего горла, хриплю я. Я должна умолять ее помочь мне, чтобы освободиться, но не могу. Мне больно. Я впустила этого человека - убийцу - в своё сердце, а она причинила мне боль.

- Подумала, что ты захочешь привести себя в порядок. И поесть чего-нибудь.

- Ты ошиблась, - вру я, и тут же живот предательски урчит от голода. И блондин прав. После того как я испачкалась в крови, в собственной блевотине и поту, от меня воняло.

Лили оглянулась назад на дверь и нахмурилась, потом снова посмотрела на меня.　

- Ли хочет, чтобы ты искупалась и поела. Так что... пожалуйста. Для тебя же будет лучше сотрудничать с нами.

- Почему я здесь, Лили? Кто эти люди? Черт... кто ты?

- Я твой друг, Иден.

- Дерьмо собачье. Если ты мой друг, ты скажешь где, черт возьми, я и почему, блядь, я здесь.

Она вздыхает и закатывает свои небесно-голубые глаза.

- Я спасла тебе жизнь.

- Брехня. Ты хотела убить меня. Ты спасла меня лишь для того, чтобы притащить сюда и сделать все самой.

- Успокойся. - Размеренными шагами она подходит к тумбочке и ставит поднос, а сумку опускает на аккуратно застеленную кровать. - Ты не должна так говорить.

- Пошла. Ты.

Лили качает головой, садясь на кровать.　

- Смотри, мы можем сделать это двумя способами. Ты можешь пойти в ванную, принять душ и переодеться, или я тащу тебя туда, раздеваю догола и тру до тех пор, пока кожа не слезет. Так, что выбирай.

Я открываю рот, чтобы сказать что-то пошлое или даже пригрозить насилием, но быстро закрываю его обратно. Лили не милая, нежная принцесса, которой я ее считала.

Это девушка из фильмов Марвел, укомплектованная ножами и акробатическими трюками. Никогда не видела ее такой. Я никогда не видела, чтобы она так двигалась когда-либо. Я видела отморозков и бандитов раньше. Дерьмо, я сама участвовала в нескольких разборках в ночных клубах. Но ничего не видела подобное ей.

Я стараюсь протянуть руку и коснуться ее разума своим, надеюсь увидеть какие-либо признаки опасности. Если у меня получится, то я могла бы попросить ее отпустить меня. Но ничего не выходит.

Белый шум. Я никогда не чувствовала необходимость проникнуть в ее голову, Лили никогда не давала для этого повода. Теперь, когда у меня есть один, я не могу установить связь.

Я пробую еще раз, фокусируя всю энергию, и направляю ее на Лили, которая сидит в шаге от меня. На лбу и переносице выступает пот. Мое дыхание становится прерывистым, а сердце бешено колотится.

Я хватаюсь за нее, и тяну себя, словно старую резинку, которая уже порядком износилась и вот-вот порвется, угрожая разрушить собственный разум.

Но потом, до того, как сдаться, я чувствую это. Трещина в разуме. Совсем небольшая трещина, которая даст мне доступ к ее разуму. Но в ту же секунду, как только ломаю барьер невидимой рукой, я встречаюсь с мучительной болью.

Я сжимаю зубы так сильно, что, кажется, они стираются в порошок, когда я кричу сквозь них. Глаза слезятся, и тонкие соленые ручейки текут по моим щекам. Металлический вкус наполняет рот, когда из носа хлещет кровь.

Я умираю, умираю, умираю.

- Не надо, - легкомысленно говорит Лили. И с этим одним словом боль уходит, словно ее никогда и не было, оставляя меня кашлять и плеваться.

Я хватаю ртом драгоценный воздух, который покинул мои легкие. Слезы и темно-красная кровь капают на деревянный пол. Если бы не смотрела на крошечные лужицы перед собой, подумала бы, что мои мучения мне привиделись.　

- Что ты сделала со мной? - хрипло произношу я, пытаясь отдышаться.

- Ничего милая. Но если ты не будешь сотрудничать, это будет наименьшей из твоих проблем.

Нет. Нет. Нет. Только не так. Я не могу умереть вот так.

Смирившись со слабостью, я поднимаю разрывающуюся от боли голову и смотрю на еще одну дверь. Она, должно быть, ведет в ванную комнату.

Честно говоря, я так хочу писать, что даже больно и меня уже тошнит от вони и привкуса крови на зубах, но я не скажу ей об этом. Не могу позволить ей думать, что я послушная - что я принимаю то, что со мной происходит.

Даже если она порвет меня на кусочки. Даже если я практически безоружна.

- Хорошо. Я приму душ. Но только если ты скажешь, что здесь происходит.

Она качает головой.　

- Не могу. Не сейчас.

- А когда?

Она смотрит на закрытую дверь спальни, а потом на меня.

- Скоро. Когда Ли скажет, что пришло время.

Ли. Снова это имя. Какой-то босс мафии? Наркобарон? В любом случае, что ему надо от меня? Я никто.

- Хорошо. Но только ответь мне на один вопрос - лишь один. И я сделаю, что ты просишь. Я не спрошу тебя, почему я здесь или что вы планируете сделать со мной. Я только... мне необходимо знать.

- Один вопрос? - Лили приподнимает тонкие брови.

- Да. Ответишь честно, и я пойду в ванную без всяких слов. Я даже съем твою еду.

Она закатывает глаза и досадно вздыхает.　

- Хорошо. Один вопрос. Давай, я слушаю.

Я поднимаю глаза на девушку, которую считала одной из своих подруг. Мне тяжело любить, большинство людей считают меня слишком холодной и эмоционально закрытой для отношений.

Но Лили... она никогда не сдавалась. Она никогда не заставляла чувствовать себя аутсайдером. И она никогда не жалела меня. Она приняла меня - бедной, брошенной и забытой. По крайней мере, я так думала.

- Ты когда-нибудь по-настоящему заботилась обо мне, или это все уловки, только чтобы схватить и, в конечном счете, убить меня?

Не моргнув глазом, Лили просто отвечает:

- Да.

- Да - заботилась? Или "да" - это все было инсценировано.

- Да... и то, и другое.

Без всяких слов, я поднимаюсь на ноги и осторожно беру сумку. Затем иду в ванную с растоптанным сердцем в моем горле.

* * *

Ненавижу признавать это, но душ оказался именно тем, что мне так было необходимо. Я не понимала, как ужасно выглядела, пока не посмотрелась в зеркало. Засохшая, шелушащаяся кровь покрывала лицо и грудь, а также довольно хороший слой блевотины на волосах. Моя одежда была порвана и испачкана в результате спасения.

В ванной безупречный порядок, как и в спальне, и также холодно. Из туалетных принадлежностей только кусок мыла и бутылка шампуня. Я намыливаю, тру, смываю и повторяю, отчаянно пытаясь смыть останки погибших русских и события прошлой ночи с себя.

Хотя и сложно было это сделать с шишкой размером с мяч для гольфа, но я все же добилась серебристо-сияющего цвета. Кончиками пальцев я касаюсь ужасного на вид комка и вздрагиваю. Он, должно быть, ударил меня рукояткой пистолета.

Или возможно я перепутала холодную сталь с его кулаком. В любом случае, этот ублюдок вырубил меня, словно я была не больше, чем грязным, бешеным животным. И без единого грамма раскаяния.