Накануне (СИ) - Логинов Александр Анатольевич - Страница 17

   -- Оружие, брони есть? -- под пытливым взглядом мужика Сашка стушевался.

   -- Имеются, -- Степан выступил вперед, вынимая на лавку сабли, ножи и плотницкий топор Лавра. Следом аккуратно положил шеломы. И на последок, как величайшую драгоценность, достал из мешка свой меч, в простых деревянных ножнах.

   -- Домаслав Завидович, -- окликнул мужика церковный служка. -- Так писать их?

   -- Погоди ты, Василь, -- отмахнулся от служки Домослав Завидович, беря в руки меч Степана.

   Остальное оружие он проигнорировал, презрительно скривившись от одного только вида. Сколько бы не чистили парни сабли и шеломы, пятна ржавчины все равно остались.

   -- Был в дружине? -- уважительно спросил он Степана, любуясь обнаженным мечом.

   -- Был, -- не стал скрывать Степан.

   -- Что с ногой? -- спросил Домослав Завидович бросая пытливый взгляд на Степана.

   -- А нету ноги, -- признался тот.

   -- Как нет? -- удивился Домослав Завидович. -- А как же ты ходишь?

   -- Этот, как его... -- Степан быстро взглянул на Сашку, ожидая подсказки.

   -- Протез, -- быстро подсказал парень, уточнив. -- Немцы делали.

   -- Чудны дела твои, господи, -- прошептал Домослав Завидович, крестясь. -- А ведь, сразу и не поймешь, что нога не живая.

   Степан просто пожал плечами, не желая продолжать разговор о своей увечности. Домослав Завидович продолжал стоять выжидая. Так и не дождавшись подробных пояснений, он сел на лавку, велев служке:

   -- Записывай.

   Охотников записали в самую настающую книгу, листы которой изготовлены из бересты и разглажены под прессом. Степан предъявил выписку от сотского, которую он получил по прибытию в Чернигов. Охотникам положили оплату в гривнах кун. Степану, как самому опытному положили нормальную плату, Лавру - чуть меньше, а парням определили по пол гривне кун. Вот такая, понимаешь, несправедливость.

   Домослав Завидович принял командование над набранной сотней. Он сразу распределил обязанности охотников. Ежедневно сотня тренировалась стрелять из лука и арбалета. Более того, сотник заставил охотников быстро строить стену из щитов. Сашка вначале растерялся, но глядя на других, быстро освоился. С копьем он управлялся ловко и неожиданно для себя обнаружил, что метание короткой сулицы ему легко дается. Он метал ее мощнее всех, точнее и дальше, заслужив похвалу сотника и одобрение товарищей. С мечом он управлялся средне, но Домослав Завидович остался доволен им.

   -- Ты учил? -- спросил он Степана, после того, как они скрестили мечи.

   -- Учил, да не выучил, -- отозвался Степан.

   -- Остальное придет с опытом, -- удовлетворенно кивнул сотник.

   После этого Сашку вместе с Местяткай определили в отдельный десяток, который усиленно тренировался бою на мечах и саблях. Эти занятия не отменяли остальные тренировки и дежурство на стене, куда определили Сашку. Местятка попал в напарники Сашки.

   -- Ты не жалеешь, что ушел от отца? -- однажды, во время дежурства на стене, спросил его Сашка.

   Он сознательно не стал напоминать парню, что он стал изгоем по его вине.

   -- Нет, -- мотнул головой парень, поделившись сокровенным. -- Я давно хотел мир посмотреть. Хорошо бы к князю в дружину попасть...

   Дальше разговор не заладился. Парни молчали, каждый думая о своем. Сашка мечтал увидеться с Людмилой, оставшейся жить в доме у Оксиньи. Девушка так ни разу не навестила его, хотя Радка, каждый день прибегала и не по разу. Носила гостинцы сладкие. Степан тоже часто отлучался, приходил поздно, сразу укладываясь спать. Вообще, он стал в последние дни очень замкнутым, отвечал на вопросы односложно. Сашка перестал лезть к нему с расспросами - надо будет, сам расскажет.

   Лавр тоже куда-то пропал. Местятка шепнул, что кузнеца отправили в дозор, дав коня с конюшни епископа.

   День сменяла ночь, утром к нему прибегала Рада, которую стражники беспрепятственно пускали в детинец, а привратники владычьего подворья с улыбкой встречали словами:

   -- Опять жениха проверять пришла? -- и впуская в калитку, докладывали. -- Не утек он еще...

   Рада, сунув ему в руки завернутый в тряпицу леденец, быстро убегала. Сашка каждый раз пытался расспросить ее о Людмиле, но девушка только смеялась, сводя все к шутке. И лишь однажды она предрекла:

   -- Не люб ты ей. Бросит она тебя.

   Сашка тогда рассмеялся. Радка вбила в себе в голову, что выйдет за него замуж. Вот дуреха малолетняя. Хотя по местным меркам, какая она малолетняя. У ее замужних сверстниц уже дети есть.

   На смотровой площадке башни протрубил рог и Сашка, оставив девушку, бросился к месту сбора. Там уже стоял сотник, беседующий со Степаном. Следом за Сашкой примчался Местятка, с криво напяленным в спешке шеломом на голове.

   -- Поправь, дурень, -- велел ему десятник.

   -- Что случилось? -- поинтересовался Сашка у парня.

   -- А я знаю? -- ответил он, поправляя шелом.

   Переговорив с сотником, Степан подошел к ним, сообщив причину тревоги.

   -- Гонец прискакал. Князь возвращается. У самой черной могилы на него напал Мстислав Глебович с дружиной своей.

   -- Это который? -- Сашка до сих пор путался в многочисленном выводке черниговских князей. -- Что-то не припомню такого.

   -- Какая тебе разница? -- грубо оборвал его Степан. -- Нам выпал шанс, и я намерен поймать за хвост удачу.

   Охотники погрузились на сани. Лошадей укрыли белыми попонами, а люди в санях укрылись под холстиной.

   Сашке велели сидеть в санях и не высовываться, вернее, лежать, так как народу в розвальни набилось много. Напавшие на черниговского князя их не сразу заметили, а когда углядели, что из града идет подмога, то не испугались, а лишь усилили натиск.

   Несколько опытных гридней, отделились от основной массы нападавших, спеша к оставленным в стороне коням. В их сильных руках появились луки и стрелы запели смертоносную песнь.

   Молодой парень лежавший рядом с Сашкой захрапел, засучив ногами. В этот момент раздалось полное боли конское ржание и лошадь понесла.

   -- Сигай, -- выкрикнул кто-то, выпрыгивая из саней.

   Сашка попробовал сместиться в бок, но сосед лежал неподвижно. Тогда он попробовал перелезть через него, сломав древко стрелы, вонзившейся в грудь соседа. Запутался в холстине, и возможно это спасло ему жизнь. Когда парень ножом распластал ткань и выбрался наружу, все охотники, ехавшие с ним, были уже либо мертвы, либо скулили, зажав руками раны. Их всех побили стрелами. Но среди остальных охотников нашлись те, кто прихватил с собой луки и гридни вынуждены были вступить с ними в перестрел, закончившийся для охотников вполне закономерно. Они были убиты. Но остальные смогли добраться до гридней.

   Сашка проверил пистоль, спрятанный за поясом. Оружие оказалось на месте. Подхватив из саней сулицу, парень, утопая в снегу по пояс, побрел к месту схватки, взяв чуть правее. Несколько метров отделявших его от накатанной дороги, дались с трудом. В сапоги набился снег, кожух давил на плечи, утягивая вниз, но Сашка упрямо уже полз по снегу. Выбравшись на дорогу, немного постоял на коленях, собираясь с духом и решившись поднялся на ноги.

   Беглого взгляда оказалось довольно, чтобы понять, кто есть, кто. Темные фигурки на снегу - это убитые охотники. Их, вдруг оказалось слишком много. Прямо перед ним с десяток товарищей атаковал гридней, защищавших коней. Гриднй осталось трое, четвертый лежал на снегу, широко раскинув руки и неестественно поджав ноги. Снег у его головы окрасился в алый цвет.

   Но даже втроем, гридни оставались грозными соперниками для охотников, уже потерявшими товарищей в схватке. Один из охотников лежал на снегу, зажимая руками рану на животе. Второй, совсем еще молодой парень, протяжно выл, пытаясь ладонью зажать обрубок правой руки, откуда хлестала кровь. Пока Сашка шел по дороге он затих, зато еще один свалился, упав на колени, зажимая ладонью страшную рану на лице. Гридень, смахнул кровь с клинка, рассмеялся бесшабашно. Топнув ногой, он грозно выдохнул: