Немийцы (СИ) - "Баса" - Страница 8

Оделась я как обычно, джинсы, да рубашка белая, пусть не врет.

Я взяла печать из стола и занималась этим делом, лишь бы оттянуть момент, когда придется войти в помещение начальства.

Будто сдала анализы на вирус Ик-а и теперь стояла в очереди бедолаг, которым предстояло узнать будут жить или умрут после озвученного приговора.

— Удачи! — прошептала Ирина.

Кивнула и направилась к двери. За что мне все это? Почему я должна с ним встретиться? Я не могу пока. Не могу смотреть ему в глаза. Мне так больно до сих пор. Еще не вылечилась от этой болезни под именем Дима.

Постучалась и услышала разрешение войти от мадам. Открыла дверь и Хаски ко мне в вполоборота, в костюме ногу закинул на ногу, локоть положил на твердую поверхность и постукивал ручкой в нетерпении. Ручка перестала бить по столу, когда мы на секунду встретились глазами. После чего я поспешно отвернулась направо к столу мадам, расположенному перпендикулярно тому второму, где располагался Миша во главе и напротив него Хаски. По Дмитрию сложно сказать, что он испытывает, и сейчас не поняла по его выражению, удивился или нет моему появлению.

— Доброе утро, — поздоровалась как бы со всеми, решительно прошла через Хаски за стол справа. Там мадам. К нему получилось, что стояла попой, некультурно, но сил нет смотреть ему в глаза.

— Что так долго? — у меня буквально вырвали из рук три экземпляра. Проверяла, хотя ни Бастарда там не понимала, зато создать видимость мы всегда горазды!

— По моим солнечным часам только без пяти девять. И я не обязана быть на рабочем месте, — когда я нервничала, что я делала? Правильно — шутила и рыла себе могилу. Вот сейчас я вырыла очень аккуратную могилку под свой рост, а мадам меня прям туда сейчас пнет, судя по ее взгляду, который она мне подарила. К тому же, Миша засмеялся слегка.

— Изволите шутить? Хорошее настроение, Анна Сергеевна?

— Честно — не очень, — ответила.

Мне плевать, пусть увольняет. Стояла спиной к Хаски и меня всю с ног до головы постоянно колотило, как молниями. Я знала, что он сзади. Что он скорее всего наблюдал за мной сзади и пытался, видимо, придти в себя.

Мадам подписала и отдала в руки.

— Передайте, — и показала за спину.

Бастард вас всех подери! Это самый худший день в моей жизни! Я так никогда не нервничала. Никогда. Даже когда пытались изнасиловать в туалете школы три идиота и когда Леня спас. Я тогда злилась, а сейчас боялась посмотреть уверенно на мужчину перед собой.

Руки дрогнули, когда протянула листы, только бы не заметил это:

— В…ваши справки, — положила две на стол. Одну оставила себе. — С нулевым долгом, как хотели, — с трудом улыбнулась, скрывая, как больно в груди.

Там очень сильно зажгло, попыталась проигнорировать это ощущение, но оно сильнее чем, когда шла по лестнице или вспоминала о Хаски. При виде Димы оно разрослось повсюду, заполнило мое тело, мысли и эмоции. Завладела полностью.

Хаски, немного заторможено взял листы со стола и поднял на уровень глаз для проверки.

— Ну если я вам больше не понадоблюсь, — моя попытка сбежать.

Это было огромнейшее желание сбежать. Я развернулась чуть бочком, готовилась уйти не заметно, пока не остановили.

— Разве я не должен расписаться на вашем экземпляре? — твою маму!

Дернулась и остановилась.

— Ооо! — восклицание у меня все-таки вырвалось. — Точно!

И все манеры сразу растеряла. Мадам, наверное, себе волосы на голове хотела вырвать от моих выражений. Я протянула запоздало свой лист ему в руки. Надо было перед Хаски так лопухнуться. Стыд и срам.

— Давно работаете в этой сфере? — спросил, при этом изучал текст, решая подписывать или нет, будто тянул время.

— Нет. Три месяца, — ответила честно.

Дмитрий аккуратным почерком вывел свою закорючку.

— Спасибо, — буквально выдрала у него лист. — Хорошего дня! — напоследок вымучила из себя улыбку. Правда такую кривую, что любой бы понял истинные эмоции.

Постучала каблуками на выход в абсолютной тишине.

— Был рад тебя увидеть! — сразу перешел на ты.

А я застыла возле двери, едва не дотрагиваясь пальцами до ручки. Мне еще больнее от его слов стало. И глаза стали мутными, дверь расплылась. Тебе ведь все равно на меня. Плевать тебе на меня, Хаски, не надо лживых фразочек. Тебе плевать на всех, за исключением себя любимого.

— Не могу сказать того же! — резко распахнула дверь и вылетела мимо Ирины. Словно меня пытали в этом кабинете, наверное, у всех сложилось это впечатление. Потому что я, с трудом сдерживая слезы, ворвалась в наш кабинет. Собрала сумку в начале рабочего дня и попрощалась с девочками, обмолвившись, что сегодня в университете очень важный день и я побежала на сдачу реферата. С Мишей у нас была договоренность — при необходимости имела право покидать работу для учебы, не чаще одного раза в неделю.

Вновь тормошишь старые раны, опять губишь. Почему я не в состоянии нормально с тобой общаться? Не могу улыбаться, не могу быть равнодушной, как со всеми.

POV Хаски

Свет сквозь закрытые жалюзи немного пробивался на стол и стены в кабинете корпорации, для кого-то мог быть раздражающим, но не для меня. Меня эти лучи от солнца манили. Я смотрела на них, как загипнотизированный.

Спиной утопал в мягком, кожаном кресле, кулаком поддерживал щеку и слушал доклад большой семерки. Правда теперь не семерки, а шестерки — Трески нас подсидел.

Это первое мое официальное собрание на посту Главы, и я должен себя показать заслуживающим уважения. Перед мной представители семей и они во много раз старше. Я — самый молодой, поэтому на меня смотрели пока настороженно.

Дела с ними вел и раньше, но чтобы возглавлял? До сегодня — нет. Я должен произвести впечатление, быть общительным, уверенным в себе, обязан, по крайней мере, слушать. Просто слушать, что докладывали или показывали на проекторе.

А я какого-то Бастарда не слушал…правда знаю какого Бастарда. Ее голос всегда громче остальных звучал в голове, он заглушал всех. И сейчас…

Не рада меня видеть…да? А я рад…был видеть. Ты отрезала мои любимые волосы, сбрила мою бабочку, а тело твое тоже стерло отпечатки моих рук чужими? И сколько раз и кем?

Я не в курсе, что с тобой происходило, я отпустил тебя и даже не слежу.

А я мать твою и не забывал о тебе, каждый день вставал с мыслью о тебе и засыпал также и даже во сне видел твою красивую кожу, изуродованную шрамами.

А ты так и не хочешь меня видеть… Я разыскивал тебя в толпе бастардов каждый раз, когда приходил на занятия.

А ты не хочешь меня видеть…

— Через две недели назначили официальную дату. Как договаривались, Иксовая Вешка готова в необходимые сроки. Дмитрий Сергеевич? — услышал обращение к себе, поднял взгляд от луча солнца, скакавшего по стене, на старшего Польски.

Кивнул, убрал руку от лица. Я почти всё слышал. Что-то там про Иксовую Вешку.

— Всё? — посмотрел на внимательно изучавших меня мужчин рядом за столом. Мне кивнули на вопрос.

Теперь был мой выход — надо встать, раскланяться перед старшими, что естественно ожидали. Я же сопляк.

Вот мой ответ — сидеть остался, раскланиваться не намерен, что-то не устраивает — двери всегда открыты.

Закинул локти на стол, часы громыхнули по ровной поверхности довольно громко:

— Комендантский час успешно отменен, пока проблем новых не возникло, организацию ЗБ удалось остудить. Одним из главарей Трески и был, основную массу наемников также разогнали. Теперь главный вопрос, на который мы вместе должны найти ответ. Кто будет следующим Председателем? Нестонт или Шмонт? Поскольку Трески слился остались эти двое, плюс трое подставных для развлечения нашего любимого населения. Кто нам больше нравится? Нестонт? Кто за?

Разумеется никто не поднял рук, представляете обезьяну, руководящую страной, схожая аналогия. За банан или наркоту продаст страну. Он ввозил в свое время основные наркотические препараты, как бы для медицины, а затем начал продавать и простым людям, а потом успешно этих нариков лечил. Сейчас активно торговался с Баллийцами. Как говорится, чем бы дитя не тешилось, сомнительный у них бизнес, но с медициной они на «ты».