Немийцы (СИ) - "Баса" - Страница 57

— В пианино поговорим! — грозно выдал, а потом подошел к Максу, посмотрел на того и пнул под ребра, не сильно, но перекатывая на спину.

— Эй, Максимка! — по щекам отхлестал Трески, присаживаясь на корточки. — А я предупреждал не пересекать границу!

Рукой взял того за шею.

Спрятала глаза на грязном полу. На всю жизнь насмотрелась, как он убивал Захара, как заставлял кипеть кровь в венах, достаточно с меня. Подняла глаза, когда Дима отпустил Максима и тот не сильно головой стукнулся от пол.

— Нам чуть-чуть продержаться надо… — предупредил.

А потом что, хотелось спросить? Всё!?

Шум в ушах стал нарастать, как будто звук крыльев. “Птиц” становилось гораздо больше с каждой секундой, небо утыкано этими точками. Я застыла в одном положении, забыв на секунду, что продолжался бой.

Крыльев стало действительно больше, но только выстрелов тоже и не в нашу сторону. Внезапно обнаружила, что некоторые птицы отличались по форме. Военные. Только чьи и на нашей стороне или против всех?

Мы, наконец, все в помещении замолчали и принялись изучать столкновение в открытом пространстве над городом.

— Это что? Баллийцы решили помочь? — с сомнением Польски положил локоть на поврежденную стену рядом с дырой и наблюдал очень внимательно за действиями в небе.

— Как видишь, — пожал плечами Дима. Как раз в этот момент к нам направлялись несколько черных точек, друзья или враги?

— Опять твои махинации! — услышала насмешливый голос Санька, он хлопнул рукой по плечу Димы.

— Я им раньше, чем Шмонт предложил выгодный контракт!

На площадку приземлились три человека, среди одного из них и рассмотрела Барса младшего. Брюнет, с длинным хвостом, очень необычная внешность для Аристократов, но он и не Аристократ. Он глава одной из ведущих семей Баллийцев, как например Дима у нас или мой Паша в будущем.

— Ты сам явился? — Дима радостно улыбался и от души пожал руку партнера еще на подлете. — Не представляешь, как я тебе рад!

— Почему же, представляю! — усмехнулся тот. — А ты должно быть Польски, — пожал руку и тому. — Обожаю летать, к тому же надо засветиться, какой я Баллийский герой! Ребят, кидайте сюда костюмы! — обращался к своим прилетевшим напарникам. — Надеюсь, вы летать умеете на наших снаряжениях? Здание сыпется на глазах. Советую убираться!

И после столь плачевных новостей, Барс с улыбкой распахнул руки:

— Дамы, кто желает со мной полетать?

Везде одни ловеласы с ужасом поняла, а Волчица едва не бегом. Я даже глаза закатила, у нее мужик есть.

— Я хочу, как можно быстрее, — ковыляла она к нему в объятия.

— А еще кто-нибудь хочет. Может вы!? — я ткнула в себя пальцем. Меня!? Барс кивнул. — Ой. Стоп. Кого-то вы мне напоминаете. Ааа, точно. Это твоя? — неожиданно для меня, да и для всех Барс указал на Диму.

(p.s. Вспоминаем Бастардов глава «его собственность» когда Дима сидел в кафе с барсом, а Глен ему прислал видео, где Аня с Иваном целовалась, Дима ему тогда телефон показал со словами «моя баба лижется с каким-то уродом»)

— Давай лети быстрее, сам говорил время, — Дима подтолкнул его в грудь. Так и началось наше бегство. На всех снаряжения естественно не хватало, некоторым приходилось по двое.

— Саш, возьми Сашку, — попросила я у Польски. — Она отказывается лететь.

Тот кивнул на мою просьбу, вполне доброжелательно к ней отнесся. Подхватил сестру за талию, распахивая крылья, как черный, кучерявый ангел. Впечатляюще.

— Ну что полетаем, Вильмонт? — с улыбкой маньяка-извращенца предложил Польски.

— Что? Куда? — в жизни не видела такого животного страха у Саши. Она брыкалась, отрывала руки Польски от себя. — Поставь немедленно. Я не хочу! Я лучше тут сдохну! — даже когтями вцепилась ему в лицо, а это очень больно, у нее длинные ногти.

— Она боится высоты! — поведала я. — Я слегка побаиваюсь, а она в ужасе от высоты. Понимаешь…мы в детстве застряли на горках в парке развлечений вниз головой…

— Мо. ггглаа и ппппорраньшшше сказать, — буркнул Польски насколько мог четко сквозь закрытую челюсть, которую ему заблокировала Саша своими культяпами.

— Аня. Бегом! — скомандовал Дима. Я и забыла, что надо будет лететь с восьмого этажа, посмотрела на этот настил темный под ногами и открытое пространство. Ветер завывал серенаду над ухом, противно скрипел.

Один шаг и головой рухнем вниз. Здание будто назло покачнулась под ногами, словно готовилось упасть и разбиться по кирпичику.

Дима вмиг сделал рывок и приобнял меня за туловище. На его спине не было черных, огромных крыльев, видно он с усовершенствованной моделью, которая представляла собой обычный, маленький чип. Так было гораздо удобнее делать маневры в воздухе, ничего сзади не мешало. Сейчас мы парили на краешке остаточного пола, не касаясь ногами. Встала Диме сверху на ноги и покрепче вцепилась в его талию.

— Ну что полетаем, Вильмонт!? — повторил точь-в-точь насмешливо фразу Польски.

— Дима я согласна летать с тобой по-другом хоть сколько. Но лучше не так!

Ветер еще сильнее взвыл в ушах, волосы полезли в глаза и закрыли обзор вниз. Мы выпорхнули из помещения, а потом не сразу поняла, что случилось. Может шок, но показалось меня оторвало от Димы, я больше не чувствовала теплых, знакомых объятий. Сразу стало холодно, непривычно, будто что-то родное отделили.

На талии почувствовала чужие пальцы, они не такие большие твердые, и они причинили боль коже живота и груди своей хваткой.

Я вновь в помещении, попыталась отодрать руки со своего живота, сзади мужское тело прижимало к себе:

— Аня останется со мной! — услышала голос моего бывшего друга. — А ты убирайся! Улетай Хаски! — простой приказ.

POV Хаски.

Мышцы выворачивало, словно их кто-то перетягивал, выкручивал из сустава. Ноги сами двинулись назад обратно к пропасти. Старался сдержать порывы тела, но мозг отдавал приказ, который ему выдали чужие энергетические потоки. Ублюдок.

И я улетел, а моя Аня осталась там по-прежнему. Приземлился в общую кучу людей, первым делом нужна была Саша и мой клон. Оставалось уповать на всевышние силы, чтобы хватило времени и Шмонт не осуществил задуманное.

POV Вильмонт

Шмонт вышел из кафе в коридор, и опрокинул меня вниз на пол.

— Не двигайся! — приказал хрипло дыша. Здесь было темнее, чем в прорванном помещении, но диодный свет с потолка кое-где освещал стены. Леонид прислонил к носу пальцы, протер кожу и посмотрел на руку. Похоже от приказов у него кровь пошла из носа.

Тело один сплошной комок нервов, болели, гудели от перенапряжения мышцы. Не зря ненавидела больницы. Мое тело какое-то тяжелое и не подчинялось голосу разума, только приказу Леонида — не двигаться!

Друг тяжело рухнул рядом со мной, привалившись к стенке. Дышал хрипло, потом Леня зажал моя правую руку, в крепком и теплом пожатии.

— Не думал, что так закончится. Мне жаль, — произнес еле слышно.

И я действительно чувствовала в нем это сожаление, оно в наших соединенных руках, в нашем общем прошлом. Здесь оно стояло между нами твердой, не разрушаемой стеной. Я чувствовала ее холод и шершавость.

Услышала шорох на одежде, щелкали заклепки-кнопки на кофте Леонида. Потом друг распахнул концы одежды и меня озарило яркое, зеленоватое свечение на экране программного продукта. «2:45». Увидела… и секунды побежали одна за другой. Будто ускорили ход, а мое сердце замедлилось, отдаляя последние мгновения, продлевая остаток времени.

— И мне жаль, Леня, и мне очень Леня, — пожала руку бывшего друга. Даже улыбка чуть изуродовала мое лицо. Бастард раздери, а умирать-то не хотелось.

Пока сдерживала рыдания в груди, продолжала кусать до крови губы. И казалось жизнь стала баловать, а теперь вновь орбита пришла в движение, выбрасывая в открытый космос. Но по крайней мере не в одиночестве загибаться, а с тем человеком, который был половину жизни рядом.

55 секунд. Я последний раз посмотрела в глаза Леониду рядом, но не увидела их. Не позволил, скрыл их позорно от меня на своей груди.