Рожденный жить (СИ) - "Ориби Камм Пирр" - Страница 48

Вампир стал копаться в старых вещах, разглядывая бывалые безделушки и смахивая с них вековую пыль. Он даже думал купить этот дом и снова там поселиться, но после понял, что это было бы мукой.

И однажды его неутолимая тяга к прошлому заставила себя оправдать. Он нашёл дневник, написанный её рукой. Иссохшийся кожаный переплёт, желтые прогрызанные жуками страницы, такой знакомый почерк… Такой дорогой.

«Лай! — в одном из абзацев обращалась она, — Если ты когда-нибудь это прочтёшь. Если ты сможешь меня простить после — прости лучше сейчас…

Спорю, прошло много лет. Меня уже нет на свете, ты, возможно, живой. Я пыталась тебе рассказать правду, но это оказалось невыносимым. Мой язык точно завязывался узлом, и я не могла говорить. Это всё он! Он, твой любимый и дорогой Ален! Знаю, за годы ты изменил к нему отношение. Ты возлюбил его, частенько повторял при мне имя. Спорю, ты и сейчас вспоминаешь его, а ведь, как говорил он сам, не только он приложил руку к чудесному спасению. Ты сам себя спас, но полно об этом!

Я хотела рассказать здесь то, о чём не сумела сказать. Благо, на написанные слова не распространяются его злые чары. Ален врал тебе! Точнее он о много мочал. Он знал о тебе всё с самого рождения. Мешкал, думал отдать тебя матери, но в итоге не смог, даже того, что он спас — у него была на это причина!..

Лай зажмурился, слёзы так и катили с глаз, как больно было вспоминать, и как больно понимать, что так было написано. Ужасное предчувствие тревожило его, говорило, что сейчас или строкою ниже он узнает такого, от чего окончательно задумается о смерти… Одно то, что Её больше нет… Какое-то время он не мог читать, кляксы мелькали пред глазами, чудился её голос и её лицо, он сидел так, недвижимый, и лишь после опустил мокрые щурящиеся глаза вниз. Снова начал читать.

»…Ты был для него всем, он сам так сказал!« — от этих слов стало ещё больнее. Лай и правду мечтал увидеть Алена, снова услышать его, его советы или даже ругательство, любое его слово, шелест, случайный шум каблуков. И теперь он знал всё — о девушке, о тайне Алена, о его ненависти к любви и к женщинам, как он боялся за Лая, как он каждый день видел в ужасных видениях смерть Илзе, а то и сам думал, что лишь это спасёт его, сумеет восстановить незримую связь между Аленом и Лаем, и что Лаю суждено стать таким же, как он, безжалостным чёрным тираном; но этого не произошло, как и многих видений Алена, любовь оказалась сильнее, даже он, демон, со всеми своими силами, даже он не смог противостоять, сгубить или хоть на миг притупить обострённые чувства…

Теперь он знал всё и не знал, что ему делать. Как жить дальше? Ведь это, выходит, он заставил Алена погибнуть? Не думая о том, не специально, день ото дня он наносил ему эту рану, заставляя вспомнить себя, и вот итоге он умер.

Вампир вырос красивым и статным, многим вселял доверие и сводил с ума девичьи сердца, таким он был в молодости, таким он будет навеки. Менялись только глаза: некогда лазурно голубые, почти что синие, они меркли год за годом и становились пустыми, безжизненными, точно комочки льда…

Когда ему перевалило за сотню, особого страха ещё не было, но когда исполнилось четыреста — странное подозрение уже начинало закрадываться в душу Лая. И с каждым годом оно становилось сильнее.

Лай больше не знал, чего он хочет от жизни. Он устал, ему уже всё надоело. Мир менялся так быстро, что он со своими закостенелыми взглядами едва ли успевал надеть новую маску. Редко выходил из своего жилья и редко с кем-то общался, хоть и грешил тем, что срывался и открывал для себя много человеческих душ. И однажды, когда он снова остался один, ему приснился сон, странный, короткий, размытый, он был точно напоминание о чём-то далёком и неизбежно ушедшем, родной город, семья, Илзе… а ещё голос. Ален! Он едва не заплакал, когда понял, что это, был, действительно он.

-Я думаю, ты понял, каково это. Рождённый жить не может погибнуть! Но хочешь ты ли, действительно, уйти? Это случится быстро, не пройдёт и секунды — останется только пыль. Точно ли хочешь? Я могу всё устроить.

С испуга Лай сказал: „Нет!“ и очнулся. Он давно догадывался, а теперь он знал наверняка, за что несёт это бремя, и что ему светит лишь вечность. Демон проклял его! Не такой он и был хороший. Напрасно Лай считал его другом, напрасно верил ему, Ален был демоном, и вот он показал лицо! Сперва выказывал чувства, да, и они у него были, но было и ещё что-то — зависть, горизонт несбывшихся надежд. Он увидел в Лае себя и, лишённый лучистого счастья, потому не мог уйти из мира, не подарив своему „другу“ такой же унылый конец. И сложно сказать, почему он избрал именно его? Ведь сколько было тех, кто печалился, страдал или жаждал смерти! Сколько было мольбы произнесено в тот день вампирами! Сколько было других случаев — сотни, миллионы раз… Значит, была ещё причина — нечистая сила, коей нарекли его от рождения, также была знакома Алену… И вот конец. Как жалко всё обернулось!

Лаю хотелось изменить себя, но о смерти он уже не думал. В некотором плане он даже благодарил Алена, потому что любил его и не мог пересилить себя, даже когда узнал правду. Он корил, убивался за то, что потерял такого же бессмертного товарища, и тут его пронзила мысль:

„Прошла почти тысяча лет! Сегодня он говорил со мной! Если он предлагал уйти, должно быть, он мог забрать меня! Это не просто сон. Ален снова обрёл силу! Он возвратился, он жив, а, быть может, никогда не умирал! Сколько ему? Я не знаю, в письме Илзе было сказано, что ему ‚уже много‘, теперь его возраст вырос ещё на тысячу, теперь мы, возможно, стали ближе друг к другу, теперь я понял многое, о чём случайно пытался он мне сказать…

Ах Ален! Если бы ты только слышал! Или ты здесь? Приди и явись мне! Нет, не убей меня, я снова хочу тебя увидеть! Пусть даже за это деяние мне суждено заплатить рок… Я думаю, ты обманул меня, демон, ты разыграл этот кровавый закат, так как, я знаю, тебе с лёгкостью подчинялись любые силы природы! Ты ждал все эти годы, что ж, ждал этой встречи и я! Явись! Покажи своё новое лицо! Или мы уже знакомы, а я не могу узнать? Явись, Ален! Приди ко мне! Надеюсь, ты искал меня, чтобы снова забыть одиночество…

Вдали послышался шум. Лёгкий звон, шаги. Лай почувствовал, что находится не один. Он чувствовал всем своим существом, что вскоре случится, но он точно оцепенел и не мог повернуть головы, не мог сказать слова или даже вздохнуть. Странная давно забытая мистическая энергия овеяло подолы его длинных одежд, а после зазвучал голос.

Это был Он.

Лай долго не верил своим глазам.

-Ты!.. Столько лет!

-Примерно столько надо, чтобы понять истину!

-Что же ты хотел от меня?

-Всего тоже, что и прежде… — улыбка на устах Алена была всё той же, что и в прежние годы. Да и сам он едва изменился — по-прежнему напоминал того, кем был. Наверное, это и есть его лицо, истинный древний образ.

-Мы можем разделить вечность…

-Ты уже заставил её вкусить!

-Ты один. Я вижу твои мучения…

-Ты сам обрёк на такое!

Демон опустил голову.

-Да, это я. Признаюсь, и прости!

Лай едва не вспыхнул от гнева.

-Простить за такое?

-Иначе бы ты был мёртв… — это заявление заставило вампира стихнуть, — Я знаю, ничего не говори! Но что уже теперь? Теперь мы вместе. У тебя больше нет друзей, я прав?

-Нет и никогда не будет! — прозвучал холодный ответ.

-Но почему ты так уверен в этом, разве мы не знаем друг друга?

-Более, чем достаточно!

-Тогда почему ты…

-А ты сам пойми, встань на моё место!

Демон сделал пару шагов навстречу.

-Уж что-что, а это я прекрасно знаю… — прошептал он и опустил глаза, а после взял Лая за руку.

-Но теперь у тебя нет выбора. Ты должен пойти со мной!

-Куда? — холодные слова едва уступали его коже.

-Я расскажу это по пути. У нас ведь ещё столько времени! Скажи только, согласен ли ты?