Успеть до радуги - Земляной Андрей Борисович - Страница 6
- Предыдущая
- 6/46
- Следующая
– Эрна смолчала бы о вас только в том случае, если б имела на это самые веские основания. Например, род ваших занятий. В любом случае, мы приходим к одному и тому же результату. Вы из разведки ардан или из Безопасности. В отличие от ног, голова моя в полном порядке.
Я помолчал.
– Говорите, ардан, зачем пожаловали! Иначе я всем расскажу о вашем визите, и тогда вас не допустят даже наклеивать марки на конверты…
Ставший мгновенно красным, как раскаленная болванка, готовый вот-вот взорваться, Ластор вдруг как-то сразу осел, словно из него выпустили воздух. Прислонившись спиной к стволу дерева и глядя куда-то через мое плечо, он начал рассказывать.
– По приказу алго Ритона вас вызвали из подразделения в научный центр Адисти. Это совершенно секретный объект, подчинявшийся непосредственно алго. Во время вашего пребывания в центре на него неожиданно совершила налет авиация арлингов. Естественно, никакой зенитной защиты центр не имел, так как считалось, что арлинги ничего о нем не знают. Ну, в общем, в результате бомбардировки комплекс был почти полностью разрушен, а единственный, кто остался в живых в блоке «Гонпо» – это вы…
Не оборачиваясь ко мне, он достал правой рукой из кармана форменной куртки маленький листок и протянул мне. На фотографии было крупным планом изображено незнакомое мне лицо пожилого человека с крупными чертами лица. Лицо как лицо, только вот складки в уголках рта выдавали характер жесткий и решительный. Я пожал плечами и вернул фотографию.
– Алго Ритон?
– Да. – Офицер кивнул. – Он погиб вместе с институтом. И мы теперь не знаем, ни чем занимался центр, ни откуда была утечка информации. То есть вообще ничего. Единственная наша надежда, может вы все-таки вспомните, что произошло в Адисти во время вашего посещения.
– Сожалею, но ничем не могу помочь.
Я вежливо и немного церемонно поклонился, слегка дернул кончиками губ, словно от боли, и демонстративно оперся о дерево.
Тем и закончилась наша беседа. Мы молча дошли до дверей госпиталя, где Ластор, сухо попрощавшись, быстро пошел к воротам, и уже через минуту его флаер взмыл в утреннее небо.
День прошел, как обычно. Только вот Рат Са взялась за меня чуть серьезнее обыкновенного. Уже ближе к вечеру, освободившись от ее процедур и того, что за ними последовало, я все-таки решил не пропускать тренировок и потихоньку слинял в лес.
Сухожилия мои окрепли уже настолько, что я решил попробовать их при полной нагрузке. Ката «Огненного ветра» показалось мне достойной сегодняшнего дня, и я, начав с короткой медитации, целиком погрузился в тягуче-медленное и взрывное движение старого, как мир, Ба-Гуа. Конец ката, жесткая и прямолинейная серия предельно концентрированных ударов, неожиданно не принесла равновесия духа. Я чувствовал, конец должен быть другим. На мгновение я прислушался к себе в поисках ответа, а найдя его, замер в положении Да-дзати, всем телом ощущая зарождение мощного вихря на стыках потоков неба и земли. Но неожиданно что-то изменилось. Обычно Да-дзати позволял сбросить лишнюю энергию. Но вместо этого я ощутил, что меня словно подключили к сети высокого напряжения. Бешеный поток захлестнул меня так, что я почти потерял контроль. Целый океан энергии вливался в меня и спрессовывался адской пружиной. Вихрь раскручивался медленно и неотвратимо, как огромный маховик, а потом все быстрее и быстрее, пока все мое тело не окутало призрачное голубое сияние. Я еще балансировал некоторое время на равновесии потоков, судорожно пытаясь сообразить, куда можно без ущерба слить это безобразие, а потом, повинуясь скорее интуиции, чем знанию, резко разорвал кольцо вихря и швырнул его в сторону огромного валуна, стоявшего посреди поляны. На мгновение все замерло. А потом из камня вырвался сноп синих искр, метнувшийся в мою сторону. Я ничего не успел понять, как пламя впиталось в мое тело, словно вода в губку. Я только охнул от гаммы неожиданных ощущений и едва успел отскочить от брызнувшего во все стороны раскаленного добела гранита.
И тут слева сзади кто-то вскрикнул от боли. Еще не остывший от выплеска энергии, я рывком переместился в эту точку, чуть не наступив на бледную, как мел, Эрну. Вид ее был ужасен. Ее белоснежный комбинезончик был весь закопчен, а местами прожжен насквозь. Коленки и локти почернели от грязи. Вероятно, ее швырнуло оземь взрывной волной, а после достало брызгами раскаленного камня. Но как ни ужасна была ее одежда, лицо ее выражало нечто вообще непередаваемое. Ее била крупная дрожь, в лице ни кровинки, глаза полны слез, словно помирать собралась. Нет, вообще-то, я ее понимал. Наверняка ей не слишком часто приходилось видеть такое. Я просто молча стоял, мучительно пытаясь подобрать какие-то слова, как Эрна вдруг встала, мелкими шажками подошла ко мне на расстояние вытянутой руки и, неожиданно опустившись на колени, прикоснулась своими нежными, как утреннее солнце, губами к моим черным от пыли ногам.
От неожиданности меня заклинило. Я стоял, как последний идиот, и размышлял, где это я мог прощелкать свои больничные тапочки, вполуха слушая, как она, плача и смеясь одновременно, все поминала какого-то Бикху.
А потом я поднял легкое, словно пушинка, тело на руки и, приговаривая разную ласковую ерунду, понес Эрну в госпиталь, а она все пыталась вырваться, непрестанно молотя бессвязную чушь. Так мы и вошли через задние ворота в приемную часть, где я сдал ее подскочившим санитаркам. Они без долгих разговоров и расспросов принялись хлопотать над ней, а я, отделавшись короткой ложью о молнии, ударившей в валун, побрел в свою палату спать.
Ночь прошла отвратительно. Перед сном я глянул в Сети, кто такой этот Бикху. Он оказался членом местной команды богов. Причем самым воинственным. Своего рода богом войны. Засыпая, я думал о том, как, наверное, хорошо оказаться самым крутым в детском саду…
Первым делом с утра я решил пробежаться до той поляны, где меня вчера видела Эрна. О том, что она могла рассказать в больнице, я не беспокоился. Слишком невероятно звучала бы ее история. А вот вещественные доказательства мне были совершенно ни к чему. Я быстро добрался до места и начал с общего осмотра. Примерно треть поляны занимал полурастекшийся валун. Вокруг него, примерно на десять шагов, была выжженная трава в обрамлении поваленных и обуглившихся деревьев. Красота! Ничего себе я вчера порезвился… Запах гари был так силен, что перебивал все остальное. Само собой, я ни на секунду не сомневался, что ни у кого не хватит наглости заподозрить бедного инвалида в сотворенных ужасах. Но для пущей уверенности мне не хватало моей больничной обуви. Ее-то я и собирался разыскать. Лучше всего было бы, если б тапки оказались под слоем расплавленного камня. То есть попросту сгорели. Я осматривал поляну, пока не наткнулся на пару таких же внимательных глаз. В кустах у дальнего края поляны, метрах в двадцати от меня, почти полностью скрытый плотными зарослями, стоял человек среднего роста в грязном зеленом комбинезоне. Естественно, если бы не запах гари и не грохот водопада, я почувствовал бы его присутствие раньше. Поняв, что его заметили, он вышел на поляну, профессионально-небрежным жестом забросив за спину нечто короткоствольное.
– Управление разведки. Ты не подскажешь, что произошло здесь вчера ночью?
– Не знаю, – сказал я медленно и задумчиво. – Вечером гулял возле озера и видел вспышку. Потом сразу раздался звук, похожий на треск грома. Тогда было уже темно, вот сегодня с утра я и решил посмотреть, что здесь произошло.
Он улыбнулся щербатым ртом и махнул кому-то рукой. Тотчас же на поляне появились еще четверо в таком же замызганном камуфляже. Они даже не стали прятать оружие. Просто вышли с автоматами наперевес, обступив меня полукругом. Судя по состоянию одежды и обуви, ребята протопали не один десяток километров. Разумеется, ради удовольствия посмотреть на горную полянку с разбитым валуном.
- Предыдущая
- 6/46
- Следующая
