Воля и разум (СИ) - "Молка Лазарева" - Страница 42

‒ Она права, ‒ неожиданно подтвердила Оксана, ‒ я видела его последние мысли, он был предельно честен.

Матрена, все это время молча слушавшая разговор, задала первые правильные вопросы:

‒ А зачем это вообще нужно было делать? Что он забыл у Даши в голове? За чьими секретами пришел?

Оборотница пожала плечами:

‒ Если бы он в своей физической тушке передо мной сидел, я бы тебе ответила, а так была вынуждена работать через ее тело, ‒ кивая на несчастную девушку, указала ведьма, ‒ Он кроме наблюдения ничего не делал. А вот кому это надо, зачем, и кто его послал, я без понятия.

‒ Выходит где‒ то там, если верить его последним словам, скорее всего в столице, лежит тело без разума?

‒ А это уже не мои проблемы, ‒ легкомысленно отмахнулась Оксана.

‒ Вот тут ты ошибаешься, ‒ по лицу Матрены блуждали мрачные тени, ‒ когда этого несчастного обнаружат, у них возникнет куча вопросов, а у нас куча проблем. Или ты думаешь, с той стороны не заинтересуются, почему менталист превратился в безмозглый овощ. Мы здорово вляпались, дамы. Ставим ставки, через, сколько в деревню приедут какие‒ нибудь замаскированные проверяющие?

Василиса побледнела, а лицо Даши по‒ прежнему не выражало никаких эмоций.

‒ Не знаю, как вас, а меня тут не было, ‒ живенько подымаясь с пола, высказала оборотница, ‒ Чем смогла, я вам помогла, даже больше.

Даже Матрена от такой реакции оторопела.

‒ Решила убежать?

‒ Я этим занимаюсь всю свою жизнь, и вам начать советую, ‒ открывая дверь на улицу, глубокомысленно отметила ведьма.

Трансформировалась в сову она стоя одной ногой на пороге, а через мгновение, взлетев, и вовсе скрылась из виду в пелене дождя.

‒ Да, вероятнее всего она права. Думаю, девочки, ваша практика в Шкрябинке закончилась.

Глава 11.

Серов лениво перечитывал рапорт Вереса, то, что линзы у оперативника сломались, это конечно грустно, а вот «память стен» несомненно, радовала. Генеральская чуйка ощущала взаимосвязь кучи событий между собой, главное сложить этот пазл до конца.

Полчаса назад он отправил оперативнику короткий приказ, не вмешиваться и просто наблюдать, Верес работник опытный, сможет отфильтровать нужные данные, а уж тут в управлении аналитики разберутся, что к чему.

От рабочих мыслей отвлек шум, раздающийся в коридоре.

‒ Пропустите меня к нему, ‒ послышался знакомый голос.

‒ Простите, но он велел никого к нему не пускать, ‒ кажется, секретарша пыталась остановить гостя, но куда миленькой хрупкой Катеньке тягаться с разъяренным Разумовым.

Дверь в кабинет с треском распахнулась впечатавшись ручкой в стену. На пороге предстал во всей красе злой как черт начальник отдела менталистов. Все эмоции блуждающие по его лицу были настолько явными, что не нужно быть особо проницательным, для понимания, того какой разрушительный ураган сейчас разразиться в кабинете Серова.

Было удивительно наблюдать, как опытный, прошедший через десятки лет службы и интриг Разумов, потеряв над собой контроль, так ярко фонтанирует эмоциями

Наблюдавший за этой картиной Серов искренне недоумевал, чем могло быть вызвано подобное поведение.

‒ Коллега, я жду объяснений. Вероятно, у вас есть достойная причина так врываться в мой кабинет.

‒ А ты как будто не понимаешь?! У меня мертвый менталист на полу отдела лежит.

‒ А я причем? Твои работники ты и разбирайся. Разумов вплотную подошел к коллеге, теперь их разделал только массивный стол, заставленный различной аппаратурой и пачками документов. Разъяренный мужчина оперся кулаками о столешницу, при этом одной из рук сдвинув кипу бумаг, чем вызывал ее обвал на пол. Листы вне папок разлетелись по кабинету, а работавший вентилятор только помог им красиво спланировать по разным углам комнаты.

‒ То есть ты будешь сейчас старательно делать вид, что это случайное совпадение, и не твоих рук дело?!

‒ Разумов, ты болен, если думаешь, что я буду убивать сотрудников управления. С чего ты, вообще, решил, что я замешан?

‒ Умер менталист контролировавший Зубову в Шкрябинке. Найден в кабинете, около часа назад, и способ очень оригинальный...

Серов скривился, опять эта глухая деревня ‒ не до конца сложенный пазл, что же они упустили. В руках он по‒ прежнему держал рапорт Вереса, который после слов о смерти менталиста, молча протянул Разумову. Тот, судорожно схватив бумаги, внимательно вчитывался в строки доклада, и кривился с каждой минутой все больше:

‒ Чертовщина. Линзы сломались ‒ их же тестировали во всех мыслимых и немыслимых условиях, ни одного сбоя не было зафиксировано.

‒ Когда‒ то же должен быть первый раз. Расскажи лучше о менталисте, что врачи сказали? Может он отчего‒ то обычного загнулся ‒ инфаркт, инсульт, язва ...

‒ Издеваться изволишь? Умер ‒ это громкое слово. Его нашли час назад, полулежал в кресле, пускал слюни, обгадился под себя. Овощ. Первым делом его обследовали мои менталисты ‒ а там пустота. Абсолютно девственно‒ чистый мозг, остались только условные рефлексы. Физических травм нет, врачи подтвердили. Такое впечатление, будто его просто стерли как личность.

‒ Остались какие‒ то записи о том чем он занимался сегодня на работе? И что с его «куклой»?

‒ Никаких отчетов за день он не составил, насчет куклы неизвестно, к ней не смогли подключиться. Скорее всего, после смерти контролирующего, с нее окончательно слетели все заклинания. Сейчас наверняка гуляет по Шкрябинке сама по себе.

‒ Это что получается, ‒ подвел итог Серов, ‒ за одни сутки мы потеряли все средства визуального наблюдения за ситуацией?

‒ Ну если твоего оперативника там камнем пришибет, я не особо удивлюсь. ‒ почему‒ то мстительно улыбаясь, отметил Разумов.

‒ Необходимо срочно скорректировать для него указания. Приказ "просто наблюдать" стал неактуальным. Возможно, стоит начать действовать жёстче.

У Серова уже возник в голове план действий, дело оставалось за малым, посвящать в него коллегу "по цеху" или нет. С одной стороны, зная новые обстоятельства, операцию можно смело переводить в силовую фазу и Разумов мог стать ценным союзником, а с другой, он обязательно заявит права на трофеи, если таковые будут.

‒ О чем ты задумался, старый интриган? ‒ начальник менталистов уже вполне остыл, и теперь стоя у окна чужого кабинета, рассматривал столичные пейзажи. ‒ Красивый вид, даже лучше чем у меня, ‒ признал он.

‒ Нашел время городом любоваться. Предлагаю свернуть операцию ‒ отправляем Вересу приказ скручивать девчонок, и по порталу доставляем их сюда. А здесь на месте уже разбираемся, что к чему. Пара допросов и все станет ясно. Куклу вернем тебе в целости и сохранности, а там сам решай, что с ней делать. Хочешь, обновляй заклинание, хочешь чисти память и отпускай восвояси.

‒ Серов не принимай меня за идиота, я же знаю, куда ты клонишь. А Василиса? В эту авантюру ты вписался, только из‒ за ее потенциального дара.

‒ Если мы ошиблись, подкорректируем память, отпустим восвояси, даже характеристику нарисуем о том как практику прошла. А если мы оказались правы, то тут уж не обессудь, архимага я тебе в работу не отдам. Слишком ценный кадр.

Начальник менталистов хитро усмехнулся, у него еще остались козыри в рукаве:

‒ Допустим, а как ты заставишь ее сотрудничать? Что ты можешь ей предложить в качестве мотивации за преданность и качественную работу?

Серов задумчиво посмотрел на коллегу, и взяв в руки пластиковую линейку, начал медленно сгибать ее за концы. Послышался характерный треск, две половинки бесполезного пластика были выброшены в мусорку:

‒ Каждый ломает людей по‒ своему. Ты рушишь их разум, и они становятся сначала податливыми и зависимыми, а потом абсолютно бесполезными. А затем отправляешь в утиль.

‒ А что делаешь ты?

‒ Даю надежду и страх ее потерять...‒ загадочно ответил Серов.