Кошка в объятиях тьмы - Лебедева Жанна - Страница 35

— Секс. Секс. Секс. Ради него предают, забывают, насилуют, отказываются от морали. Почему все мужчины такие? Почему так? — не унималась «кошка», продолжив свою откровенную исповедь. — Где же любовь? И есть ли она вообще? Существует ли? Разве секс — самое важное в жизни и отношениях? А как же доверие, сострадание, понимание, наконец! Ведь порой гораздо важнее просто побыть рядом — посидеть, прижавшись друг к дружке, вместе посмеяться над комедией, просто поговорить или помолчать. Разве я не права? — закончила она, с надеждой глядя на Гедеона. Вопрос был риторический. Алена давно привыкла, что не права. Весь мир всегда был против нее. Именно поэтому ответ ангела оказался неожиданным.

— Ты права. Так и есть. Просто некоторые из людей ближе к нам, а некоторые — к ним. — Палец ангела указал вниз, с намеком на подземное начало темной стороны.

— Это просто слова, — неожиданно рассердилась «кошка». — Я уже слышала подобное в фильмах, читала в книгах — все пафос, а жизнь другая. И сегодняшний день тому подтверждение!

— Не злись. — Теплая ладонь ангела неожиданно коснулась ее виска, проехалась вверх и вниз, словно пытаясь считать что-то из девичьей головы. — Музыку любишь?

— Да, — тихо ответила Алена, от неожиданности забыв о накатившем раздражении.

— Погоди-ка, сейчас. — Ладонь сильнее вдавилась в ее висок, от этого стало жарко и как-то нервно. «Кошка» почувствовала, что начинает подрагивать вся, охваченная чувством неожиданной, необъяснимой эйфории. — «Цветы освещают жизнь»?

— Да…

Гедеон поднял вторую руку, нащупывая в воздухе что-то невидимое, нахмурился, прищурил левый глаз, старательно шаря ладонью в пустоте, потом удовлетворенно кивнул сам себе.

— Радио «Лайк» подойдет. Надеюсь, диджей меня услышал. Пошли.

Ангел протянул Алене руку, приглашая идти куда-то непонятно зачем.

— Куда? — поинтересовалась «кошка».

— Отыщем динамик.

Странный ответ ангела ситуацию не прояснил, но, решив, что в свете постоянных расспросов покажется капитану дневного патруля тугодумкой, Алена больше не стала переспрашивать и послушно пошла за Гедеоном к противоположному краю стоянки. Там, на крыше соседнего здания взору открылся небольшой ресторанчик. Из динамиков доносилась тихая музыка, в которой «кошка» с удивлением расслышала ноты любимой песни про те самые освещающие жизнь цветы.

— Это ты сделал?

— Да.

— Как?

— Просто. Послал диджею мысленный импульс. — Гедеон невозмутимо пожал плечами, уселся на каменный бордюр и свесил ноги над бурлящей жизнью улицей. — Садись, не бойся.

Алена опять послушалась, но на всякий случай уточнила с опаской:

— А за это ничего не будет? За музыку?

— Ничего. Я же должен как-то вернуть тебе душевный покой? Верно? — Он снова заглянул Алене в лицо, неожиданно смутив девушку прямотой взгляда. — Ты такая правильная. Ты когда-нибудь делала что-то противозаконное?

— Делала, — заговорщическим шепотом ответила «кошка». — Однажды в школе я наполнила водой презерватив и кинула с чердака на машину директора. Мне очень хотелось, чтобы одноклассники перестали считать меня моралисткой и заучкой. Со мной ведь никто не дружил.

— И как?

— Я призналась, но мне не поверили и наказали кого-то из школьных хулиганов. Обидно было, что человека так подставила. А вот «капитошка» об директорскую машину здорово разлетелась.

— Повторить хочешь? — очередной раз шокировал девушку Гедеон.

— Что, прости?

— Лови, развлекайся.

По воздуху, крутясь, пролетела пачка презервативов. Алена неуклюже поймала ее и тупо уставилась на Гедеона.

— Чего? — с хитринкой в глазах произнес ангел. — Развлекайся. Делай свои «капитошки»…

Первая «бомба», против всех законов физики, наполнилась сама из ближайшей лужицы. Полетела и неожиданно, разорванная в клочья от удара об асфальт тротуара, расплескалась в стороны волнами радужного света. Цветные искры поскакали по мостовой, осыпали одежду прохожих и борта проезжающих машин. Мерцающие огоньки запрыгали по рельсам трамвая и затаились в витринах магазинов. Неожиданный фейерверк произвел фурор у идущих из школы детей — они завизжали и принялись ловить пляшущие на костюмах и волосах блестки.

Вторая «бомба» неожиданно разлетелась снежинками, третья — бабочками, а четвертая вихрем осенних листьев.

— Это волшебство? — восторженно захлопала в ладоши Алена.

— Это ерунда, — невозмутимо отмазался Гедеон, — просто фокус, иллюзия. Не переживай, подобные безобидные шалости как грех не регламентируются.

Перекидав вниз обе пачки, Алена ощутила неописуемый подъем настроения. Утреннее происшествие отошло на задний план, тяжесть на сердце исчезла, прошла тревога, уступив место непосредственному, почти детскому ликованию. Все было хорошо, так хорошо, как не было никогда. Даже при жизни. В особенности при жизни. А еще рядом находилось существо — первое существо, которое, похоже, действительно понимало ее.

— Ой, эта песня мне тоже нравится, — весело рассмеялась Алена, услышав очередной знакомый мотив.

— Сегодня трек-лист радио «Лайк» составлен персонально для тебя.

— Здорово! — захлопала в ладоши «кошка». — Надеюсь, мои вкусы не разочаруют остальных слушателей. Это же «Чувство свободы» — классная песня. Я никогда не видела, кто ее исполняет, и почему-то представляла, что солист — длинноволосый рокер, и будто ему подпевает госпел-хор[1] в синих тогах.

— Будет тебе госпел-хор, — усмехнулся, не дослушав, Гедеон и щелкнул пальцами.

Тут же, словно по волшебству, произошло очередное невероятное происшествие. Музыка в ресторанчике заиграла невероятно громко, а стоящий у двери портье неожиданно разорвал на себе пиджак, под которым оказалась футболка с логотипом известной рок-группы — пылающими гитарами на фоне мотоциклетного колеса. Он взъерошил волосы, отчего те отросли на глазах, и, схватив с барной стойки микрофон для караоке, запел голосом популярного певца. Вслед за ним официантки начали темнеть и полнеть на глазах. Как только их кожа приобрела шоколадный оттенок, а тела необходимую округлость, они похватали со столов синие скатерти, накинули их на себя, превратив в балахоны. После чего, выстроившись в ряд, стали ритмично пританцовывать и подпевать, дружно хлопая в ладоши и добавляя в конце фраз извечное «аллилуйя».

Алена хохотала до слез. Ликование, охватившее ее душу и разум, достигло апогея. Происходящее рвало душу на части, это никак не могло быть реальностью — удивительный сон, от которого еще больше хочется спать… жить… Осознав, что с окончанием фантастического представления сказка исчезнет, уступив место новой тоске по жизни, Алена перестала смеяться и тяжко вздохнула.

— Что будет, когда все закончится?

— Ничего. Никто ничего не вспомнит, — успокоил Гедеон.

— Но там же камеры!

— Точно, — хлопнул себя по лбу ангел и тут же нашелся: — Ладно, пусть думают, что это такой флэшмоб. А тебе, наверное, пора домой. — Он вновь протянул «кошке» руку. — Я отведу тебя.

На миг он замер, застыла и Алена, глядя в ангельские глаза, такие чистые, сияющие, немного пугающие своей нереальностью. Гедеон будто смотрел ей в душу, вглядывался, утопая черными зрачками в глубине смущенного кошкиного взгляда. Потрясающее ощущение, и у Алены по всему телу россыпями побежали мурашки какого-то странного, необъяснимого возбуждения. Эйфория накрывала, смешивала в кучу эмоции. Глаза защипало от неконтролируемых слез, горло защекотал неуместный смех. Ужас!

Покраснев как рак, Алена невольно подалась к ангелу, и он, продолжая ее робкое движение, едва заметно подтянул девушку к себе. Его руки легли на Аленину талию легко и бережно, без какой-либо двусмысленности. В ответ «кошка» осторожно потянулась к плечам светлого и, не справившись с собой, вдруг обхватила его за шею, трепеща, прижалась к широкой груди. Ее сразу омыли волны тепла, казалось, палящее солнце прижгло лучами кожу, проникло под одежду, прошлось чистым пламенем по животу и спине. Объятия ангела стали сильнее, ладони вдавились в поясницу. Как ни странно, в этих безумных объятиях не было никакого сексуального подтекста. Непреодолимое притяжение, стягивающее их тела узлом, имело совсем иной, скрытый от обыденного человеческого понимания смысл. Алена не понимала, что происходит — внутреннее чутье подсказывало, что странный процесс, завязавшийся между ней и капитаном дневного патруля, — есть обмен энергией или что-то в этом роде.