Сон обитателя Мышеловки (СИ) - "Алекс Реут" - Страница 13

Он смотрит во все глаза.

- Это из восьмого раздела «Устава академии Пьеж-а-Сурс». Когда у тебя принимали документы, ты расписывался, что будешь его соблюдать.

Он сглотнул и ещё раз оглянулся на парапет.

- Послушай, а во время церемонии... там всё будет так же? Я имею в виду кровь.

- Нет, что ты. Ты умрёшь в первые же пару секунд. Даже боли толком почувствовать не успеешь. В наше время всю процедуру облегчили, не то, что в древности. Можешь даже обезболивающего попросить, если уколов не боишься.

- Просто эта кровь такая мерзкая... Слушай, я придумал. Давай я, когда ты будешь резать, голову задеру, чтобы не видеть эту рану. На этот счёт нет никаких правил?

- Нет, конечно же нет,- тут я смущаюсь, сообразив, что ответ звучит двусмысленно,- Я хочу сказать, никаких строгих правил здесь нет, ты можешь повернуть голову и смотреть куда тебе заблагорассудится. Если получится, можешь даже улыбнуться выпускникам.

И тут он улыбается мне и я не выдерживаю, и сдавливаю его в объятиях. Он - мой цветок и я должен его защитить, донести его до церемонии.

- Твой цветок ещё сохранился?

- Да, я его в воду поставил. Только боюсь, кто-нибудь стащит.

- Да кто его стащит?- мне становится смешно.

- Мало ли. Лахатура знаешь, какая сволочь? Он может украсть только для того, чтобы потом выбросить!

- Не бойся, пропажа букетика, который давно завял, ничего не решает и не решит. На церемонии нужен только один цветок. И этот цветок - ты.

8. Мозаика в бассейне — Меч на дороге Сихема — Он открывает все двери

Зимний сад Второй Библиотеки - это одна из тех причудливых архитектурных шуток, которыми так богат лабиринт Академии.

Если смотреть с балкона на втором этаже, то видишь пышные заросли, изогнутые деревья, и сухой бассейн, в котором никогда нет воды. Бассейн подарил нам выпускник, ставший градоначальником Тира. Изогнутый и длинный, он похож на огромную каплю, а на дне можно увидеть мозаику: исполинский жёлтый осьминог утаскивает на дно корабли, а вокруг танцуют разноцветные рыбы. Как и все большие города, Тир оставался великим безбожником при формальном покровительстве Ваала, но самые прекрасные из его древних храмов были построены в честь старика Дагона, потому что море было под стенами, а корабли ненадёжны.

Наконец, вдосталь налюбовавшись на листву и мозаики, ты хочешь туда спуститься. Идёшь к ближайшей лестнице, спускаешься на уровень ниже, на этаж Фонда Раритетов, где всё сумрачное и на окнах чёрные фигурные решётки, идёшь по гулкому полу в направлении, которое кажется тебе правильным и... выходишь к стене. Просто стена из цветных стёкол, толстых и непрозрачных. Прямоугольники: красный, белый, зелёный, опять красный, жёлтый, синий, красный...

Стоишь и ничего не понимаешь.

А нужно всего-навсего подойти и толкнуть средний прямоугольник и он откроется, повернётся вокруг своей оси и остановится, пропуская тебя под тенистые кроны. Зачем в оранжерее скрытая дверь? Затем же, зачем в корпусе Второй Библиотеки устроен зимний сад с бассейном и тропинками. Для красоты.

От дверей расходятся две дорожки. Одна из них широкая, она пересекает всю оранжерею, а другая, полузаметная тропинка выложенная слюдой, уходит вбок, под нависшие кроны, и чтобы туда пройти, приходится нагибаться. Я всегда хожу по второй.

Вот и сегодня я пробираюсь по ней, вдыхая влажный воздух. Экзамены сейчас далеко-далеко за спиной, мне всё равно, что я так ничего и не выучил. Тропинка изгибается, словно древний лук, а потом выводит меня к бассейну.

Он, как и прежде, сух. На бордюре сидит Канопис и читают толстую книгу. Ещё одна, поменьше, лежит рядом.

Я так рад, что не могу даже удивиться. Или просто слишком много совпадений за последние дни?

- Привет! Не ожидал тебя здесь увидеть!

- Ой, привет,- он усмехнулся; в книге сверкнула золотая искорка.

- Ты часто сюда приходишь?

- Ага! Здесь так тихо!

- А что ты читаешь?

- Э... «Меч на дороге Сихема»,-он нахмурился, как бы извиняясь за свои выбор.

- Тебе нравятся исторические романы?

- Нет, просто тут много смертей. Раньше я такое не читал, но теперь хочу подготовиться. Чтобы не осрамиться на празднике.

Он смотрит на меня такими невинными и чистыми глазами, что я понимаю - к такому не пристанет никакая грязь. Очень хочется его поцеловать и чтобы он в ответ улыбнулся. Смотрю на обложку книги, которая лежит рядом. «Биографии знаменитых убийц». Я и не знал, что в нашей библиотеке есть такое. Да, парнишка готовится всерьёз.

- Не сто́ит так усердствовать,- я улыбаюсь,- если что и случится, на тебе это не отразится никак. Позор будет на мне, а ты уже станешь холодным.

- Я не хочу, чтобы на тебе был позор,- произносит он очень серьёзно.

И тут мне страшно захотелось поцеловать эти тонкие губы, прижаться к его телу, взъерошить волосы на голове... единственной голове, которая меня понимала. Боги, демоны, бездна холодных звёзд... какая эта ерунда по сравнению с ним. Когда встречаешь вдруг человека, и этот человек относится к тебе хорошо, просто относится хорошо и ничего не просит взамен наступает покой, которого не знают даже бессмертные.

Почему он не девушка, а только похож на неё? Я бы мог с ним (то есть, с ней) встречаться, гулять по разноцветным коридорам и паркам-лабиринтам Академии. И ещё - его бы не пришлось приносить в жертву, ведь девушек не приносят, они слишком обычные цветы для божества.

- Слушай. а ты можешь рассказать, как меня будешь резать?- его глаза вспыхивают,- Нож будет боевой или как у мясников, прямоугольный?- он начертил контур на бордюре бассейна.

- Для этого есть специальный ритуальный нож. Его освящают, а потом затачивают до передела, как скальпель, чтобы цветок, когда его срезают, не ощутил слишком много боли. И ещё: большинство Садовников такие же неопытные, как и я, а ведь резать - непростая работа. Человеческое тело очень прочное Ии живучее, спроси любого биолога.

- Понятно. Сестрёнка тоже говорила, что больно не будет.

- Ты часто с ней видишься?

- Да, конечно. Она такая умная! Я ей почти всем обязан. Вот Лахатур один в семье, так он свинья глупая , хоть и поступил сюда.

Я тоже один в семье. но его слова почему-то не могут меня обидеть.

Тем временем он перешёл к другой теме.

- А как меня разрежут? Вот так вот?- и провёл пальцем по своей грудной клетке.

- Бить полагается в горло, а потом до грудной клетки. чтобы сразу умер,- отвожу глаза, мне неприятен этот разговор мясника с ягнёнком. Ищу, за что бы зацепиться взглядом, и вдруг нахожу у него в книге,- Что у тебя за закладка?