Гарри Поттер и Эффект Домино (СИ) - "dadagi" - Страница 30

— А ты где живешь? Тоже у маглов? — спросила любопытная Одри.

Сириус на мгновение задумался, он немного боялся этого вопроса, но ведь все равно придется сказать.

— Я живу в Хогсмите с твоей мамой. Ко мне в гости вы отправитесь, когда ты будешь готова с ней познакомиться.

* Джи — это первая буква фамилии Грейнджер. Знаю, что подобные сокращения больше в ходу среди американцев, да и сокращают до первой буквы чаще имя, а не фамилию. Но называют же у нас Гаврилова Гавриком? Трехсложные имена часто сокращаются друзьями, причем иногда далеко не общепринятыми способами.

========== Глава 17. Семейные узы ==========

Автомобиль припарковали у дома Говарда, но, прежде чем успели вытащить из багажника тяжелые сундуки, на них налетел яростный ураган по имени Дадли Дурсль. Он сгреб кузена в поистине медвежьи объятия, отчего Поттер полузадушено пропищал:

— Спасите! Гризли!

— Да ладно, не заливай, — добродушно ответил Дадли, отпуская брата на землю.

— Ты там вообще учился? — Гарри театрально похлопывал себя по груди, изображая крайнее недомогание. — Потому что лично мне кажется, что ты там только спортом занимался.

— Не без этого, чернявый, — хмыкнул тот.

Чернявый и Кабаненок — так их называл охранник в школе в первом классе. Они разбили окно в коридоре и, как ни странно, по этим описаниям их поймали, допросили и вызвали тетю Петунью. С тех пор кузены не любили полицию и охрану.

Они были одного роста, но Дадли казался выше, во многом из-за худосочного телосложения Гарри. И заподозрить в них кузенов… да даже отдаленных родственников, было практически невозможно. Но оба смотрели друг, на друга с улыбкой, радуясь встрече.

— Ну, зная тебя, у нас будут насыщенные каникулы, да? — Дэ шутливо ткнул его кулаком в плечо.

— Придется менять все планы, — хмыкнул Гарри. — Представляешь, только я запланировал прогулки по местам боевой славы, утренние тренировки, чтение книг Говарда…

— Не продолжай, — Дадли подхватил чемодан Гарри и понес в дом, прямо через сад, где уже давно была протоптана тропинка.

Говард ходил по ней к Петунье пить кофе с булочками, дети бегали друг к другу в гости, а по вечерам в выходные все мирно усаживались за одним столом ужинать. Гарри скучал по этой тропинке. Скучал по летним завтракам на заднем дворе, скучал по возможности слушать «взрослые» разговоры, скучал по огромной медицинской библиотеке Говарда, скучал по турнику, что дядя Вернон установил специально для мальчишек. Даже по идеальной чистоте тети Петуньи скучал, что уж говорить обо всем остальном.

Праздничный ужин уже был готов и дядя Вернон, любящий поесть не меньше Гарри, давно мучился, ожидая гостей. Он привычно взлохматил шевелюру Гарри, тетя Петунья так же традиционно попыталась прилизать непокорные волосы.

— Блэк, — с усмешкой поприветствовал гостя Вернон.

— Дурсль, — не менее ехидно ответил Сириус.

Гарри внезапно вспомнил, что дядя Вернон помнит Сириуса. Только называл его «патлатый придурок, который чуть не испортил нам свадьбу». Но драться они вроде не спешат? Дадли, едва сдерживая смех, шепотом делился с кузеном прошедшими событиями:

— Они напились до чертиков, пока мамы не было дома. Говард оставил их на часик, к нему пациент пришел… Я за мамой пошел, приходим — а они песни орут и ржут, как сумасшедшие.

— Серьезно?

— Ага, — кивнул Дадли. — Представляешь? Папа напился с волшебником!

Кузены, переглянувшись, хмыкнули. То, что Дурсль-старший не любит волшебников буквально всей душой, было чем-то вроде шутки. Для Гарри и Одри он милостиво делал исключение, считая воспитание в мире маглов достаточным поводом. Даже фраза «ведите себя как нормальные» в этой семье имела свой, сакральный смысл. Она означала одновременно и «не колдуйте», и «не позорьте меня», и «будьте паиньками», и еще множество других значений, которые открывались в этой фразе, если дядя использовал другую интонацию.

И этот день удался на славу. После ужина слушали рассказы детей о школе. Дадли говорил о своих однокурсниках: сыновья обеспеченных семей со всей Великобритании, иногда вымуштрованные, как солдаты, иногда избалованные, как принцы из сказок. Таких, как Дадли, из верхней части среднего класса, лазающих по заборам, любящих комиксы и новости, было не много. Если совсем точно — только один.

Вернон сетовал на сына, что стоило все же пойти в другую школу, где придерживаются более свободных правил, и где уроков не так много. Но всем в комнате было понятно: Дадли ни за что не откажется от своей «снобской» школы, а Вернон невероятно горд своим сыном. Петунья загадочно улыбалась. Когда-то давно, еще до замужества, она изучала юриспруденцию, и ей даже нравились эти законы, условия, поиски дополнительной информации. И ей льстило, что ее сын, как две капли воды похожий на отца, с которым у него даже мимика идентична, явно тяготеет к тому, что так любила Петти. Это был небольшой секрет матери и сына. О том, что Дадли ненавидит экономику и математику, Вернону пока лучше не знать.

Гарри же рассказывал сущие крохи. Было немного обидно, что у Дадли в школе целый мир, со множеством уроков, кружков, клубов, даже с экскурсиями и дополнительными лекциями… а у Гарри только волшебный замок, в котором приходится развлекаться и обучаться самостоятельно.

— Тебе не нравится Хогвартс? — с грустью спросил крестника Сириус.

Гарри предложил показать ему сад и розы, поэтому теперь они вдвоем сидели на небольшой скамеечке. Уже темнело, становилось все тише, идеальный городок засыпал. Атмосфера располагала к откровениям. И этих двоих никто не трогал. Здесь все знали, что тема семьи для Гарри почти болезненна.

— Если честно — да, — вздохнул Гарри. — Скучно. И такое ощущение, будто все так и подталкивает: ищите себе развлечения сами. Неужели так во всех магических школах? Если нет кружка рукоделия и футбола, то пусть будут какие-нибудь танцы, езда на единорогах, не знаю… варение зелья на скорость.

Сириус улыбнулся, а потом откинулся на высокую спинку скамейки.

— Знаешь, мы тоже скучали, — признался он. — Особенно я. Меня ведь дома учили, как и положено будущему главе рода, свободного времени практически не было. Я в одиннадцать лет уже знал столько… А тут… Первый год еще радовался свободе, а потом — хоть волком вой. На уроках скучно, кружки какие-то унылые, из замка не выпускают. Так, в принципе, и появились мародеры.

— Я понял, — смущенно улыбнулся Гарри. — И ты не…

Гарри замолчал, подбирая слова. Как это назвать? Не будешь ругаться? Не беспокоишься? Потому что Сириус-то понял, что посвящение у них вполне себе было. И Гарри было сложно представить такого взрослого, который за ночную прогулку по Хогвартсу не устроил бы шикарную взбучку. Сириус, уловив настроение крестника, ответил:

— Как я могу тебя ругать за то, что совершал сам? Это глупо, как мне кажется. К тому же в Хогвартсе должно быть безопасно, по крайней мере, всегда так было. Но нужно научить вас защищать себя, чтобы не возникало проблем. Ну и еще… Гарри, пообещай мне, что как минимум до третьего курса вы не будете ходить в запретный лес.

— Хорошо, а почему? — Гарри едва сдерживал улыбку.

— Пообещай, — напомнил Сириус.

— Обещаю, — вздохнул мальчик.

— Там не безопасно. Конечно, по опушке можно прогуляться почти как по парку, ничего по-настоящему опасного так близко к замку не подходит… но тот же тролль может выйти. А если не один? Когда станете постарше, сможете себя защитить от тех, кто случайно выходит на опушку. А пока вам туда без взрослых нельзя.

Они на какое-то время замолчали, рассматривая стремительно темнеющее небо, расчерченное белесыми полосами облаков. Из дома выбежала Одри, пронеслась мимо них, показав язык, и скрылась на той части сада, что официально принадлежит Говарду.

— Она похожа на Белс, — улыбнулся Сириус. — На ту девушку, которой она была до окончания Хогвартса, по крайней мере.