Иерусалим обреченный (Салимов удел; Судьба Иерусалима) - Кинг Стивен - Страница 50

• Предыдущая
• 50/73
• Следующая

- Забудь.

- И еще я должен сделать одну вещь, которая мне не нравится.

- Какую?

- Сейчас. Посмотри на меня.

Бен закончил перевязку и слегка отклонился, чтобы посмотреть на Джимми.

- Что?

И вдруг Джимми ударил его. У Бена в глазах засветились звезды; шатаясь, он отступил на три шага и опустился на пол. Потряс головой и увидел, как Джимми осторожно слазит со стола и подходит к нему. Он судорожно зашарил в поисках креста, думая: "Вот это называется концовка. О'Генри, ты болван, безмозглый, идиотский..."

- В порядке? - спросил Джимми. - Мне очень жаль, но это немного легче, если без предупреждения.

- Что, во имя неба?..

Джимми сел рядом с ним на пол.

- Сейчас я расскажу тебе нашу историю. Она чертовски слабая, но Мори Грин нас, наверное, поддержит. Это сохранит мне практику и убережет нас обоих от тюрьмы или какого-нибудь приюта... а главное - мы сможем остаться на свободе, чтобы когда-нибудь одолеть этих, как бы они не назывались. Ты понимаешь?

- В общих чертах. - Бен потрогал подбородок и вздрогнул. Слева выросла большая шишка.

- Кто-то напал на нас, когда я осматривал миссис Глик, - пояснил Джимми. - Этот кто-то сбил тебя с ног и использовал меня, как половую тряпку. Вырываясь, он меня укусил. Это все, что каждый из нас помнит. Все. Понял?

Бен кивнул.

- Парень носил темную куртку, может - синюю, может - черную и не то зеленую, не то серую трикотажную кепку. Это все, что ты видел. О'кей?

- Ты не думал бросить свое докторство и заняться художественной литературой?

Джимми улыбнулся:

- На художества я мастак только в крайней личной нужде. Ты в состоянии все запомнить?

- Конечно. И, по-моему, история не так уж плоха. В конце концов, это не единственное исчезнувшее на днях тело.

- Надеюсь, до этого додумаются. Но окружной шериф еще большая штучка, чем Перкинс Джиллеспи. Надо будет следить за собой. Не переигрывать.

- Ты не думаешь, что какие-нибудь власти могут наконец разглядеть, что происходит?

Джимми покачал головой:

- Ни за что на свете. Ни малейших шансов. Нам придется постоять за город самим. И помни, что в его глазах мы - преступники.

Вскоре он пошел к телефону и вызвал Мори Грина и окружного шерифа Гомера Маккэслина.

Бен добрался к Еве после полуночи и приготовил себе чашку кофе в пустой кухне. Он пил медленно, вспоминая события ночи со всей тщательностью человека, избежавшего падения с обрыва.

Шериф оказался высоким лысеющим человеком. Он был медлителен, но глаза его сверкали наблюдательностью. Он достал огромный блокнот, прикрепленный к карману цепочкой, и, пока двое констеблей делали фотографии и снимали отпечатки пальцев, тщательно допросил Бена и Джимми. Мори Грин спокойно стоял на заднем плане, время от времени бросая на Джимми озадаченные взгляды.

Что их привело в покойницкую Грина?

Джимми продекламировал историю с энцефалитом.

Ну, нет. Джимми решил, что на первых порах лучше обойтись без огласки. Всем известно, что доктор Реардон не большой специалист хранить секреты.

Что, у женщины действительно был энцефалит?

Нет, почти наверняка нет. Джимми успел закончить осмотр до нападения. Он не сможет сказать, от чего умерла эта женщина, но во всяком случае не от энцефалита.

Могут они описать того парня?

Они смогли. Бен добавил пару коричневых ботинок, исключительно чтобы их описания не выглядели как близнецы.

Еще несколько вопросов - и Бену уже казалось, что они легко отделались, когда Маккэслин обернулся к нему и спросил:

- Как вы в это дело вмешались, Мерс? Вы не доктор.

Его внимательные глаза доброжелательно моргнули. Джимми открыл было рот, но шериф жестом заставил его молчать.

Если Маккэслин ставил себе целью вырвать у Бена какую-нибудь реакцию виновного, он не достиг цели. Опасность быть пойманным на лжесвидетельствовании казалась мизерной в сравнении со всеми предыдущими опасностями.

- Я не доктор, я писатель. Пишу романы. Сейчас у меня важный персонаж - сын гробовщика. Я только хотел взглянуть на мертвецкую, - он потер подбородок, - и получил больше, чем заказывал.

Маккэслин не выразил ни удовольствия, ни разочарования этим ответом.

- Что да, то да. Вы - тот парень, который написал "Дочь Конуэя"? Моя жена читала отрывок в женском журнале. Чертовски веселилась. Я заглянул и никак не мог понять, что веселого, когда девчонка садится на иглу.

- Да, - Бен взглянул ему в глаза, - я тоже в этом ничего веселого не вижу.

- Ваша новая книга о Лоте? Может, попросить Грина прочесть, не ошибаетесь вы там в чем-нибудь насчет гробовщиков?

- Эта глава еще не написана, - пояснил Бен. - Я всегда изучаю материал раньше, чем пишу. Так легче.

Маккэслин огляделся кругом и покачал головой:

- Подумать только. Какой-то тип вламывается и одолевает двух сильных мужчин, чтобы смыться с телом какой-то бедной женщины, умершей неизвестно от чего.

- Послушайте, Гомер... - начал Джимми.

- Не зовите меня Гомером. Мне это не нравится. Мне ничего здесь не нравится. Энцефалит заразный, ведь так?

- Да.

- И вы приволокли сюда этого писателя? Зная, что труп может быть опасен?

Джимми пожал плечами и принял обозленный вид:

- Я не оспариваю ваши профессиональные суждения, шериф. Придется вам примириться с моими. Энцефалит - медленная инфекция, накапливающаяся в кровотоке. Я знал, что для нас опасности нет. Не лучше ли вам перестать развлекаться нашим допросом и заняться похитителем тела миссис Глик?

Маккэслин глубоко вздохнул и захлопнул книжку.

- Ладно, Джимми, хватит. Сомневаюсь, что мы сумеем выловить этого типа, разве только он примется опять за свое - если, конечно, здесь был какой-то тип, в чем я сомневаюсь.

Джимми поднял брови.

- Вы мне врете, - терпеливо пояснил Маккэслин. - И я это знаю, и констебли, и, может быть, даже старый Мори. Не знаю, много ли вы наврали, но знаю, что, пока вы говорите одно и то же, поймать вас я не могу. Я бы отправил вас в холодную, но должен позволить позвонить адвокату, а ваш адвокат наверняка не вчера из колледжа.

- Да, - согласился Джимми, - не вчера.

- Я бы вас все равно посадил, если бы не чувствовал, что вы врете не потому, что сделали что-то незаконное. - Он помолчал, потом спросил вкрадчиво: - А может, кто-нибудь из вас вроде как пересмотрит показания? Дело серьезное. В Лоте четыре смерти, и все четыре трупа исчезли. Я хочу знать, что происходит.

- Мы сказали все, что знаем, - ответил Джимми спокойно и твердо, глядя Маккэслину прямо в глаза. - Если бы могли сказать больше, мы сказали бы.

Маккэслин ответил ему точно таким же взглядом.

- Вы в штаны пускаете от страха, - сказал он. - Оба с этим писателем. Вы похожи на кое-каких парней в Корее, когда их притаскивали с передовой.

Констебли глядели во все глаза. Бен и Джимми промолчали.

Маккэслин вздохнул:

- Ладно, пошли отсюда. Вы оба мне понадобитесь завтра в десять в конторе - сделать заявление. Если не явитесь в десять - пришлю за вами патрульную машину.

- Не понадобится, - отозвался Бен.

Бен встал из-за стола и положил чашку в мойку, задержавшись у окна взглянуть на черноту. Что там в эту ночь? Марджори Глик наконец соединилась с сыном? Майк Райсон? Флойд Тиббитс? Карл Формен?

Он отвернулся и стал подниматься по лестнице.

Он проспал остаток ночи под зажженной настольной лампой, положив справа от себя на столике шпательный крест, одолевший миссис Глик. Последней его мыслью перед тем, как заснуть, была мысль о Сьюзен: ничего ли ей не угрожает?

12. МАРК (1)

Услышав треск веток, он скользнул за толстый ствол сосны и стоял там, дожидаясь, кто же появится из лесу. Они не могут выходить днем, но им нетрудно овладеть людьми - при помощи денег, например, хотя есть и другие возможности. Марк видел в городе этого типа Стрэйкера, глаза у которого, как у жабы, греющейся на солнце. У него такой вид, что кажется, он с состоянии сломать руку младенцу и улыбаться при этом.

• Предыдущая
• 50/73
• Следующая